Инга (СИ) - Кленов Виталий

Григорий Семенович с Ингой сидели у журнального столика и пили чай. Настала очередь Инги, и она рассказала гостю о ранних годах Артема, о детском доме и институте, о друзьях и о том веселом розыгрыше, который он устроил ей на Восьмое марта. Григорию Семеновичу нравилась эта девушка, он заведомо одобрял выбор сына, хотя еще ни разу его не видел. А когда Инга стала показывать ему фотографии Артема на телефоне, то он разглядывал каждый снимок минут по пять.

— Глаза такие же добрые, как у Милы, — заметил он.

— У Артема не сохранилось ни одной фотографии матери.

Тогда Григорий Семенович достал кошелек и вынул оттуда старенькую фотокарточку. На черно-белом снимке была запечатлена смеющаяся счастливая девушка, стоящая рядом с автомобилем на горном перевале, а у нее за спиной можно было разглядеть знаменитое Ласточкино гнездо.

— Вот, — протянул он Инге. — Захватил на всякий случай.

— Вы были с ней в Крыму? — узнала она место.

— Это было лучшее лето в моей жизни, — произнес Григорий Семенович. — Я очень любил Милу.

— Можно я сделаю копию? — спросила Инга, положив карточку перед собой на столик.

Он кивнул.

Повозившись с настройками, она сфотографировала старый снимок себе на телефон. Убедившись, что все получилось, Инга вернула карточку гостю.

— Перешли, пожалуйста, мне его фото, — попросил Григорий Семенович, убирая снимок назад в портмоне.

— Конечно.

Инга отправила сразу несколько фотографий, о чем телефон Воронцова тут же просигнализировал характерным плюмканьем. Григорий Семенович открыл сообщение и стал рассматривать один снимок за другим.

— На Милу похож! На свою маму.

— Нет. Больше он похож как раз на вас, — не согласилась с ним Инга. — Мамины разве что глаза.

— Где он работает?

— Артем занимается научными исследованиями и даже возглавляет отдел в лаборатории!

— Правда? — искренне обрадовался он, и на его холодном лице появилась гордость за сына. — Вот молодец! А в какой области?

— Я точно не знаю, это секретная информация.

— Что значит — секретная? — растерялся Григорий Семенович, еще не понимая, как к этому относиться.

— Он работает на правительство. Точнее, на военных, — произнесла Инга, с каждым словом замедляя темп речи. — По-моему, это связано с каким-то новым оружием…

Воронцов задумался. Задумалась и Инга, только сейчас осознав всю неоднозначность ситуации.

— Он об этом ничего не рассказывает, — добавила она.

— Ты вот что, девочка моя… — Григорий Семенович взял ее за руку. — Ты пока ничего не говори Артему. Здесь все обдумать надо! Не исключено, что мое появление может привести к неприятным последствиям для него.

Он призадумался, и Инга не прерывала его молчание. Она тоже была в растерянности.

— Вот, возьми. — Григорий Семенович достал из кармана еще одну визитку, для убедительности потряс ею в воздухе и передал Инге. — Это на крайний случай. Здесь телефон руководителя моей охраны. Он всегда в курсе всех моих дел.

Инге было тяжело. Только минуту назад глаза этого сурового человека светились от счастья, что у него есть сын. Сын от любимой женщины! А теперь все перевернулось с ног на голову. Она была совершенно уверена, что эту памятную фотографию Григорий Семенович носит при себе постоянно, и никакие заверения, будто он прихватил снимок с собой случайно, не могли сбить ее с толку. Узнать, что у тебя есть сын, и не иметь возможности обнять его, поцеловать, поговорить… Такое одинокому, уже немолодому и так и не создавшему своей семьи мужчине было непросто.

— Ты ведь ничего ему не скажешь? — спросил Григорий Семенович, очнувшись от раздумий.

— Нет, если вы так хотите. Только я считаю, что Артем сам способен разобраться с этим. Ему не пять лет, и он должен знать, что у него есть отец. Неправильно такое скрывать. — Инга посмотрела на гостя и добавила: — Вы не представляете, что значит для Артема семья!

— Думаю, представляю…

Глава 5. Возвращение Артема

Потихоньку приблизились майские праздники.

Утром первого мая Инга лежала в кровати и переписывалась с Артемом. За окном по-весеннему ярко, заставляя жмуриться, светило солнце.

«Ты проснулась, любимая?» — пришло первое сообщение.

«Кто это?» — дурачилась она.

«А что, у тебя даже нет никаких предположений?» — не отставал Артем.

Инга улыбнулась.

«Одно, конечно, есть, но я не очень в нем уверена. Потому что уже забыла, как выглядит человек, который то и дело мне пишет. Когда же я, наконец, услышу его голос вживую?»

«Потому что я люблю писать разные буквы, из которых получаются слова, а из них — предложения, которыми можно сказать девушке…»

В дверь резко постучали, и, не дожидаясь ответа, в спальню заглянула Оксана Валентиновна:

— Инга, быстро за мной! Смотри, что на кухне творится!

Девушка вскочила с кровати и побежала следом за мамой.

За кухонным окном трепыхался большой надувной шар, на котором был нарисован смайлик с растянутым до ушей ртом. Они раздвинули в стороны занавески и прочли надпись:

С добрым утром, Снежинка!

Инга расплылась в улыбке, поцеловала маму и выглянула в окно. Внизу, у подъезда, рядом с хромированным харлеем стоял Артем в кожаной куртке, мотоциклетном шлеме и держал в руках длинную капроновую нитку, к которой и был привязан этот скачущий в воздухе шарик. Инга помахала ему рукой и тут же отправила сообщение по телефону:

«Жди. Спускаюсь».

«Скоро?»

«Вряд ли».

«Понял…»

Она вышла минут через тридцать. Артем стоял у мотоцикла, облокотившись на сиденье, и держал в руках букет цветов. Инга тут же сняла эту картину на телефон (чтобы потом было что вспоминать) и бросилась ему на шею. Он стиснул ее в объятиях, и было бесполезно говорить, что она сейчас задохнется — силушки-то Артему было не занимать! Но Инге это нравилось.

— Поехали? — повертела она ключами перед его носом.

— Смотреть дом? — догадался Артем.

— Ты же в прошлый раз сам мне это предлагал. Забыл?

— Нет. Я от своих слов не отказываюсь! — Он протянул ей шлем и завел мотор. — Садись.

По двору прокатился басовитый рокот харлея. Инга воткнула цветы в металлическую ограду у подъезда, помахала выглядывавшей из окна матери и уселась за спиной Артема.

— Держись за меня крепче, — сказал он и следом добавил: — И не только сейчас.

Инга оценила шутку и беззлобно ткнула его в шлем.

Ехать, прижавшись к Артему, было удивительно хорошо. Она соскучилась и наслаждалась тем, что он рядом. Было приятно ощущать его крепкую спину и исходящую от него уверенность. Он не перестраивался из ряда в ряд, не подрезал других участников дорожного движения, но, где было можно, тут же давил на газ и вырывался вперед. Они ехали практически без остановок, и, вот странно, только сегодня Инга с удивлением заметила, что от ее двора до загородного дома Артема светофоров практически не было. Лишь раз они остановились на заправке: залив полный бак бензина, Артем поприветствовал мотоциклиста, стоявшего у входа, но тот еле приподнял пальцы в ленивом ответе. Артему этот жест настроения не испортил — слишком хорошим оно было у него сегодня. Усевшись на харлей, он дал газу и выехал с заправки. Инга обернулась на мотоциклиста, и ей показалось, что он провожает их взглядом. Разглядеть лицо за зеркальным стеклом шлема было невозможно, но она словно чувствовала на себе его взгляд.

Вскоре они подъехали к дому. Инга нажала на кнопку брелока, и раздвижные ворота отъехали в сторону. Артем удивленно покачал головой и заехал внутрь. Сняв шлем, он заглушил мотор и огляделся вокруг.

— Ничего себе! Здорово!

Таким он свой участок еще не видел.

Недалеко от дуба стояла беседка, в углу которой примостилась печь с вмонтированным в нее казаном и решеткой для мяса, а в центре — стол со скамейками. Удивленно подняв брови, Артем подошел к ней поближе и хорошенько рассмотрел, после чего молча покачал головой.