Русское масонство - А. М. Васютинский

значению, которое они имели как противопоставление «согласию с разумом» – катехизиса елагинских лож. Они шли также против того «вольнодумства», которое так просто решало все эти вопросы – коротким ответом – «этих вопросов в жизни человека вовсе – нет!».

Мы, конечно, ошибемся, если подумаем, что журнал был инструментом борьбы с «заблуждениями» времени. Нет, в нем только ставились эти вопросы, и чрезвычайно интересно следить за тем, как бессильно бросалась мысль от умаления значения разума в решении мировых вопросов, как доходила до полного его отрицания и потом вдруг в журнале приходили к обожествлению того же разума!

То авторы убеждены, что мужество, разум управляет человеческими делами[152], а через несколько книжек говорится уже о том, что человек слабое создание, его дух стеснен телом[153]; далее журнал приходит даже к полному отрицанию и разума, и искусства, и творчества и толкует о «другой» жизни[154], а в следующей книжке[155] снова превозносит натуру и говорит о радостях земного бытия, но через две книжки опять говорит о тщете земной жизни и отрицает значение тела, даже смех считает преступлением[156].

То материализм, то идеализм проповедовал журнал, иногда делал попытки примирить душу и тело, но из этих попыток ничего не выходило. Так, не найдя синтеза, «Утренний свет» прекратил свое существование. Надо заметить, однако, что прекращение издания находилось в зависимости от «внутренних» причин, ибо у читателей журнал пользовался успехом, и в дальнейшем потребовалось даже второе издание.

Интересен также факт, характерный для развития личности Новикова. Будучи масоном по духу, принадлежа к масонской ложе, Новиков тем не менее не давал в своем журнале «масонских» статей. Мало того, к помещенным в журнале письмам Иакова Всегдатута было сделано примечание, говорившее об ироническом отношении журнала к «сновидениям» вольных каменщиков. Журнал был занят другими вопросами – о Боге и душе и об «общем о мире повествовании».

Правда, решить эти вопросы журнал не мог, ибо у него не было определенной системы миросозерцания. Елагинская система масонства, поставив решение вопроса о самопознании, потонула в мелочах ритуала и не могла вывести своих братьев на путь истины. Нужна была система; такую систему позднее и дал мартинизм.

Мартинизм

«О заблуждениях и истине» – так называлась та книга «неизвестного философа»[157], которой пришлось сыграть такую большую роль не только в масонстве вообще, но и в русском масонстве в частности. Автором ее был Луи Клод де Сен-Мартен. К 1778 году относятся сношения русских тамплиеров с западными[158]; к тому же именно времени относится участие Сен-Мартена в объединении немецких и французских тамплиеров[159], в связи с чем, надо полагать, находится и проникновение в Россию названной книги[160] «неизвестного философа». Книга эта отвечала именно на те вопросы, которые ставил «Утренний свет».

«Воззвание человеческого рода ко всеобщему началу знания» – таков подзаголовок книги Сен-Мартена. Читая его сочинение, мы увидим, что автор старается доказать, как разнообразны все доселе бывшие системы, как все «примечатели» окутаны заблуждениями. В то же время Сен-Мартен выступает и на защиту науки, возражая тем «начальникам», которые не дают ученикам ничего постоянного, а, наоборот, подают повод не доверять никакой науке. Он стремится следовать «физической очевидности». Автор ставит далее вопрос: «Возможна ли истина?» – и отвечает: «Да, возможна, но… она доступна лишь избранным». В книге Сен-Мартен дает «знание о происхождении добра и зла, о человеке, о натуре вещественной и невещественной, о натуре священной, об основании политических правлений, о правосудии гражданском и уголовном, о науках, языках и художествах». Как видим, он хочет своей мыслью охватить весь мир, всю Вселенную – понять все и объяснить людям. Он дает целую систему, в которой так нуждались русские масоны.

Иоганн Арндт. Портрет 1621 г.

Только что закончил свое существование «Утренний свет», пытавшийся решить все эти вопросы, и вот – книга, идущая ему на помощь.

Правда, и у Сен-Мартена много неясностей, и у него есть противоречия и смешение мистики Якоба Бёме с материалистическими теориями Виллермоза, Сведенборга и Парацельса. Но все это искупалось главным. Все положения Сен-Мартена были объединены одной идеей, и это – путь добра. В книге Сен-Мартена могли найти ответ и вольтерьянцы, ибо и «Бога» Сен-Мартен понимал в духе вольтерьянцев «как художника – Творца Вселенной», и искатели решения вопроса об отношении духа и тела, и все те, кто интересовался таинственным. Все те рассуждения Сен-Мартена, которые подтверждались ссылками на «пути от 4 к 9», и прочие аллегорические рассуждения давали пищу увлекавшимся магией и вызыванием духов. Мы не будем останавливаться на этих вопросах. Для нас важно то значение, которое могла иметь эта книга для таких людей, как Новиков.

Как выйти из заблуждения среди неведомого, как отвратиться от заблуждения? И Сен-Мартен отвечает: «Надо вернуться к добру». Как же это сделать? Нужен был практический путь.

Этот путь указывали те идеи, которые были положены в основу книги Арндта «Об истинном христианстве»[161].

И книга Сен-Мартена, и книга Арндта произвели сильное впечатление среди мыслящих кругов русского общества. Мы имеем целый ряд свидетельств о том, что из Сен-Мартена читали целые отрывки в речах на заседаниях елагинских лож[162]. Позднее влияние той же книги сказалось и на новом новиковском журнале «Московское издание».

Мы имеем также сведения о том влиянии, которое оказывали Арндт[163] и Сен-Мартен на отдельных последователей масонства. Так, видный масон Лопухин сообщает в своих «Записках», что, прочитав Сен-Мартена и Арндта, он отрекся от вольтерьянства и написал изданную Новиковым в 1780 году книгу «О заблуждениях разума».

Эти две книги имели то значение, что они наметили два пути в русском масонстве. Одни, главным образом петербургские масоны, увлекались «аллегорическим» у Сен-Мартена, продолжали искать решения таинственных загадок; другие, и главным образом Новиков и его друзья, увлекались истинным христианством.

Выше мы указывали, что Новиков определял масонство как следование «по стезям христианства». Работа же в стенах ложи не давала простора развитию стремлений Новикова. Если другие могли удовлетворяться самоанализом и в нем одном находить работу для своей духовной деятельности, то для Новикова нужно было широкое поле деятельности. Не только о себе, но и о других думал Новиков; о просвещении народа и исправлении заблудших мечтала его душа.

К чему же призывал Арндт? Христос, говорил Арндт, указал путь истинной жизни. Надо идти на помощь ближнему, надо идти к слабым и больным, надо помогать своим братьям-людям, ибо в этом истинная вера, истинное служение Богу. Житие современных людей, говорит Арндт, совершенно нехристианское, подобное как бы они жили в язычестве. Через веру, через покаяние люди смогут стать истинными христианами