Легенды и боги древних славян - Александра Баженова

Б. был могуч, держал в правой руке кусок железа, т. к. считался еще богом справедливости, правосудия. Слав. издревле был известен подобный (испытание раскаленным железом, огнем) способ восстановления справедливости. Подозреваемому в каком-либо проступке давали в руку раскаленный кусок железа, велели с ним пройти шагов десять. Того, чья рука оставалась невредима, признавали правым. Во всяком случае, в мужестве, выдержке ему трудно отказать. Фактически человек судил сам себя, степень его психологического переживания (ср.: на воре и шапка горит) решала его судьбу. Или испытуемого просили пройти по горящим углям. Ходящие по горящим углям невиновные уверены в себе. Уверенность повышает качество энергии сопротивления, человек выдерживает испытание. Подобные испытания, кажущиеся нам сейчас жестокими, бессмысленными, вовсе не считались таковыми вплоть до правления Ивана Грозного. Не случайно богу, вершившему правосудие, приносили в жертву кровь, чтобы он не допустил страшной для человека кары: быть осужденным, тем более – несправедливо. Тяжело испытание, но еще тяжелее бремя позора. Понятие «клейменный железом» издревле было равнозначно понятию «клейменный позором».

В честь Б. свершались игры, пиры, веселые ритуальные действия с плетением венков, гаданиями, состязаниями и т. д. У лужицких сербов близ Будишина, или Бауцена (Bautzen), ему была посвящена гора, которая называлась Bielu boе (была у них и гора Черный бог). Статуя Б. стояла в Арконе на о. Рюген. В Поморье на северо-западе Польши на р. Реге находился о. Belbug (позже там построен монастырь). Русск. ист. Сб., I, ст. Ходаковск., 80; Афан. (2,140; 3,381) уп. Белобожье и Белобожницу – святилища Б. в Польше, Belbožice у чехов (у чехов известна Белая гора), Bĕlbožnica в Галиции. Капище Б. было в Беловеже (Белой Веже) у русск. в сер. X в. Урочище Белые боги существовало под Москвой по дороге в Сергиев Посад. Б. был у слав., живших у Адриатического м., возле Аквилен на камне начертано: «BELLINO-APOLLINO» («Belenus» в древ. надписи стоит в ряду с именем Аполлона, Афан., 3, 381). Это был гиперборейский бог, знание о котором занесено с культом Аполлона, или, может быть, он до этого давно почитался протославянами. Скорее всего Аполлон и Белбог синонимы. Б. был у шумер, считавших себя выходцами с сев., с горы Меру (шу-меры – съ-меру: «су» санскр. прекрасная+«меру» – ось, стержень); у этрусков (см. Классен, 193, 195). У вавилонян и ассирийцев он высший бог неба. Еще его историки называли «Jupiter Belus». Beal (Beil, Beul, Beli) – имя верховного бога света у др. кельтов.

Б. и Чернобог у слав. обычно (например, у Гельмольда в «Славянской хронике») уп. вместе. В Густынской лет. (под 1070 г.) в Польше старинные волхвы были убеждены, что «два суть бози: един небесный, другой во аде». Это очень древ. боги и.-е. Но они далеки от многоликости, разнофункциональности богов индо-славов, скорее близки духу ир. арьев, чей духовный мир в черно-белых красках, в поляризации добра и зла. Видимо, Б. и Чернобог привнесены в слав. мир ираноязычной ч. и.-е., живших в отдельных регионах (большей частью на юге славянского мира и на юге Европы) бок о бок друг с другом тысячелетиями. Чувствуется, что функции Б. во многом сходны с функциями Митры (возможно, Б. – это синоним Митры, одно из его имен в некоторых регионах, как в других он – синоним Аполлона, Световида, Дажбога). В древ. оба бога (или один под разными именами) осуществляли совместный акт творения мира из хаоса. Сотворив живое, неживое, эти боги все потом себе забирали. Таков ритм жизни (соотношения зимы и лета; ночи и дня; жизни и смерти). Эти боги еще раз подтверждали мысль, что в мифол. предков все одинаково ценно, все одинаково нужно, все одинаково дорого. Афан. (1, 49) писал: «О древнем Белбоге доселе сохраняется живая память в белорусском предании о Белуне. Белун представляется старцем с длинной белой бородой в белой одежде с посохом в руках. Он является только днем. Путников, заблудившихся в дремучем лесу, выводит на настоящую дорогу». Есть поговорка: «Цемна у лесе без Белуна». Во время жатвы Б. ходил по нивам, помогал жнецам; рассыпал для них деньги, т. е. золото солнечных лучей. Ассоциация золота с солнечными лучами основана на древ. представлениях, где свет виделся золотом. Б. считали подателем богатства, плодородия. Поговорка: «посябрывся с Белуном» употреблялась в смысле «пососедился с Белуном».

БЕЛОВОДЬЕ – легендарная местность, рай, назван так из-за молочной р. (м., оз.), текущей по раю из вымени небесной коровы. Вспомним молочные рр. русск. и слав. сказок, это застывшие воды (лед) прародины и.-е. в Приполярье. В России есть Беловодск на одном из притоков Северского Донца.

БЕЛОЯР – легендарное название местности – рая, родины предков, возможно, находившейся некогда в Приполярье.

БЕРЕГИНИ, БЕРЕГЫНИ (ВИЛЫ, ВОДЯНИЦЫ, КУПАЛКИ, ЛОСКОТУХИ, МАВКИ, МАВКИ ЛЕСНЫЕ, РУСАЛКИ, САМОВИЛЫ, САМОДИВЫ) – общее название всех существ стихий, пространств, добрых духов, оберегавших человека, его душу на водах, на земле, в домах, в поле, в лесу, в ягодниках, на болотах, в поднебесном царстве. На санскр. берег – «вела», вот откуда загадочные слав. вилы («вилина», по мнению санскритолога Гусевой, «скрытно обволакивающая»). Самодива (самовила от иран. asma-daiva – небесный дух. И более древ. вед. div – небо) небесная, облачная нимфа в болг. мифол., у чех.

Б. известны по оригинальным др. – русск. текстам XIV–XV вв. и переводным с греч., например, «Слове св. Григория» или «Слове об идолах» (6 раз в разных списках): «Тем же богомъ требу кладуть и творять и словенскый языкъ кланяется виламъ и Мокошьи, Диве, Перуну, Хърсу, Роду и рожаници, упиремъ и берегынямъ и Переплуту». В «Слове и поучении против язычества» (XIV в.) русск. обвиняли: «И веруютъ в Перуна, в Хорса… и в вилы… и куры имъ режютъ»; там же: «Паче бо согрешенья… ставленье трапезы рожаницамъ… требы, кладомыя виламъ». В др. – русск. памятнике письменности XIV–XV вв. писали: «Веруют в Перуна, и в Хорса, и в Мокошь, и в Сима и въ Рьгла, и въ вилы, их же числом 33 сестреницъ, глаголят невеглас, и мнят богинями». Или – вилы, «их же числом тридевять сестрениц». «Слово св. отца нашего Иоанна Златоустого» предостерегало: «Уклоняйся молящих человек Роду и роженицам, Порену и Аполлину, и Мокоши, и берегыни и всяким богам и требам мерзким не приближайся». Автор XIV в. писал: «Начаша требы класти Роду и Рожаницам, преже Перуна, бога ихъ, а преже того клали требу упирем и берегиням». В Софийском сб. XIV в.: «…А друзии [поклонялись] Перену, Хоурсу, виламъ и Мокоши, оупиремъ, берегынямъ, их же нарицаютъ три θ (9) сестреницъ… А друзии [поклонялись] огневи и камению и рекам, и источникомъ и берегынямъ». В Чудовском списке XVI в.: Б. «клали требы». В др. – русск. текстах известны записи с начальным «в» (ср. базилик-василек) и «п»: «Клали требу упиремъ и верегиням», пример из «Паисиевского сборника XIV–XV вв.; «Уклоняйся Поревну, и Аполовину, и Мокоши, и перегини» – «Поучение духовное детям» (XVI в.). Др. – русск. «прегыня» – холм, поросший лесом. Да и др. два варианта корней понятны: «береги», «вереги» – оберегающее (существо, дух) и веруемое (существо, дух), предмет веры. Т. е., видимо, Б., верегини, перегини – существа, оберегавшие русск. лесостепные угодья вкупе с вмещенными в них горами, холмами, рр., оз., болотами, родниками, колодцами и т. д.

Имя Б. иногда связывали со словом «берег», что оправдано лишь частично, так же как и связь со словом «ber» – гора. Б., оберегающие человека в водах и помогающие тонущим добраться до берега, – и русалки, и вилы, и некие сирены, красивые крылатые девы (которых трудно идентифицировать). Б. (наподобие греч. пенатов) хранили благополучие разных мест, видов природы, дом, людей. Б. были противоположны (в то же время с ними связаны) упырям. «Пр», «переть» – быстро двигаться, уходить, уноситься, возноситься, удаляться. Т. е. внезапно ушедшим; быстро унесшимся: утонувшим, сгоревшим, растерзанным зверями, сгинувшим в дремучих лесах, в болотах, др. водоемах. Сорвавшимся со скалы, крутого берега или с дерева, погибшим на чужбине умершим родственникам. Их не обмыли, не одели в чистое, не отпели, не оградили сильным словом, громким плачем, не погребли, не помянули и т. д. Их души бродят неприкаянные (иногда меж живыми). От них неизвестно чего ожидать – оберега или заморочки, заблуждения, затягивания в водоворот смерти. В дохристианский период слово «упырь» не было идентично слову и понятию «вампир». В христ., однозначно, упыри – зловредные демоны. В дохристианские времена – скорее те, кого жалели, старались, если найдут перезахоронить, успокоить-упокоить их душу; помянуть. Поэтому им «требы клали» наряду с берегинями – сильно дальними предками. Б. (вилы, русалки, мавки, мавки лесные) отождествлялись с древ., архаичными матриархальными, вышедшими некогда из воды на берег прапредками (праматерями) человека и всех живых существ. Именно поэтому они были изображаемы или в облике получеловека-полурыбы – женщины-праматери, запечатленной в момент выхода из воды на сушу. Или получеловека-полуптицы, или (поздние варианты) получеловека-полузверя (коня, быка, льва, медведя, волка и т. д.). Так наивно, но в целом правильно прапредки представляли эволюцию. Не только нынешние ученые находят окаменелости. Древние люди даже чаще находили окаменелости вымерших или эволюционировавших существ, задумывались над эволюцией, не зная самого этого слова. Дух древ. прапредков, облик которых потомкам точно неизвестен, оберегал людей повсюду.