Жена-22 - Мелани Гидеон

Пожалуйста, переключись на автоответчик, пожалуйста, переключись на автоответчик, пожалуйста, пусть она не ответит…

– Алло.

– А-а, здрасьте. Добрый де-е-е-ень. Это миссис Норман?

– Да, это я. Чем могу помочь?

Я начинаю бессвязно лепетать:

– Как поживаете? Надеюсь, я вас ни от чего не отрываю. Судя по звукам, вы в машине. Надеюсь, пробок нет? Движение нормальное? Правда, оно никогда не бывает нормальным. В конце концов, это Залив Сан-Франциско. Сравнительно невысокая цена за все это многообразие, правда?

– Кто это?

– Ой, извините! Это Элис Бакл, учительница Карисы по драме.

– Слушаю вас.

Я преподаю драму уже достаточно долго, чтобы знать, когда говорю с матерью, которая копит на меня обиду за то, что я дала ее ребенку роль Гуся.

– Ну, в общем, похоже, у нас проблема.

– Неужели Кариса не может выучить свой текст?

Ну, что я говорила?

– Я вот что хочу сказать. Кариса сегодня пришла в школу очень расстроенная.

– Ну-ну.

Ее резкость выбивает меня из колеи.

– Вы разрешаете ей смотреть “Место преступления: Майами”? – спрашиваю я.

О господи, Элис, что ты делаешь?

– Вы поэтому мне звоните? У нее есть старший брат. Я не могу уследить за всем, что смотрит Кариса.

– Я звоню не поэтому. Кариса принесла пакет с марихуаной. Вашей марихуаной.

Тишина. И вновь тишина. Она слышала, что я сказала? Она отключила звук? Может, она плачет?

– Миссис Норман?

– Это исключено. Даже не обсуждается. Моя дочь не приносила никакого пакета.

– Да, хорошо, я понимаю, это деликатная ситуация, но она действительно принесла пакет с марихуаной, потому что в данный момент я держу его в руках.

– Исключено, – говорит она.

Это как если бы взрослая женщина зажала уши, напевала и делала вид, что не слышит, что ей говорят.

– То есть вы утверждаете, что я лгу?

– Я утверждаю, что вы ошибаетесь.

– Знаете что, я вообще-то делаю вам одолжение. Я могу из-за этого лишиться работы. Мне следовало бы поставить в известность директора. Но я не стала этого делать из-за Карисы. И из-за того, что у вас может быть какое-то заболевание, и поэтому вам прописана марихуана.

– Заболевание?

Она что, не понимает, что я бросаю ей спасательный круг?

– Да. Многие люди используют марихуану в лечебных целях, в этом нет ничего дурного. Ей лечат всякие незначительные расстройства, например тревожность или депрессию.

– Я не страдаю ни тревожностью, ни депрессией, мисс Бакл, и я ценю ваше участие – но если вы будете продолжать меня преследовать, мне придется принять меры.

Миссис Норман кладет трубку.

После работы я подъезжаю к “Макдоналдсу” и бросаю пакет с марихуаной в мусорный контейнер позади ресторана. Потом я уезжаю, петляя и все время поглядывая в зеркало заднего вида, как будто за мной могут следить. Держу скорость двадцать миль в час там, где разрешено сорок, и молюсь, чтобы на стоянке “Макдоналдса” не было видеокамер. Почему люди стали такими грубыми? Почему мы не хотим друг другу помогать? И когда я в последний раз ощущала, что муж действительно заботится обо мне?

51

КЕД3 (Родительский форум начальной школы Кентвуд, 3 класс, драма)

Дайджест #129 [email protected]

Сообщения в этом дайджесте (5)

1.  Справедливо ли поступила Элис Бакл, не дав Гусям никакого текста? Выскажите свое мнение! Добавлено: Королева-пчел

2. Ответ на: “Справедливо ли поступила Элис Бакл, не дав Гусям никакого текста?” Слу шайте, я знаю, что меня вряд ли поддержат, но я все-таки выскажусь. Глупо думать, что у каждого ребенка в пьесе будут слова. Это просто невозможно. Не с тридцатью детьми в классе. В каком-то году вашим детям повезет, и они получат хорошие роли. А в каком-то году нет. В конце концов все уравновешивается. Добавлено: Просто-мама

3. Ответ на: “Справедливо ли поступила Элис Бакл, не дав Гусям никакого текста?” Нет! Это несправедливо. И не уравновешивается. Элис Бакл – лицемерка! Думаете, своим детям она давала роли Гусей? Думаю, что нет, и могу это доказать. У меня есть все программки школьных спектаклей за десять лет. Ее дочь Зои была: миссис Тыква, Рассказчик #1, Укротительница Львов, Ленивая Пчелка. Ее сын Питер был: Капризный Эльф, Чересчур Упитанный Тролль, Глупый Шут (все хотели эту роль!) и Орешек. Элис Бакл просто обленилась. Неужели так трудно было дать каждому ребенку хотя бы по строчке текста? Наверное, мисс Бакл слишком долго преподает драму. Может, ей следует подумать о пенсии? Добавлено: Мама-наседка

4. Ответ на: “Справедливо ли поступила Элис Бакл, не дав Гусям никакого текста?” Я должен согласиться с Мамой-наседкой. С мисс Бакл явно что-то не так. Разве она не должна была вести учет для каждого класса? Пьесы, которые ставились, и кто какую роль исполнял за все годы учебы. Тогда она могла бы сделать все по справедливости. Если в прошлом году ваш ребенок произносил одну строчку, значит, в этом у него должна быть главная роль. А если ему вообще не дают слов – ладно, я даже не хочу начинать. Это просто недопустимо. Моя дочь страшно расстроена. Страшно . Добавлено: Буря-в-нормандии

5. Ответ на: “Справедливо ли поступила Элис Бакл, не дав Гусям никакого текста?” Могу высказать свое мнение? Я уверен, что количество строчек, которые ваш ребенок произносил в третьем классе, никак не повлияет на его будущее. Совершенно никак. А если я все-таки неправ, и это повлияет, то предлагаю вам задуматься: вдруг маленькая роль – это хорошо? Может, у тех детей, у которых была только одна строчка (или вообще ни одного слова) в итоге будет более высокая самооценка. Почему? Потому что они с ранних лет научатся справляться с разочарованием, находить в любой ситуации свои плюсы, не сдаваться и не впадать в истерику, когда что-то идет не так, как им бы хотелось. В мире ежеминутно происходит множество вещей, стоящих того, чтобы из-за них страшно расстраивались. Пьеса для третьего класса не входит в их число. Добавлено: ДэвидМэметфан182

52

54.  – Мам, привет, – весело закричала она, когда мы подъехали к обочине. Было уже около полуночи, и мы с Уильямом приехали, чтобы забрать ее с вечеринки, последней в этом школьном году.

Просунув голову в мое окно, она захихикала:

– Мы можем отвезти жида домой?

– Кого? – уточнила я.

– Жида!

– Джуда, – перевел Уильям. – Черт возьми, да она просто в стельку!

Уильям быстро поднял стекла, ровно за секунду до того, как ее вырвало на пассажирскую дверцу.

– У тебя с собой телефон? – спросил Уильям.

Мы знали, что этот момент рано или поздно наступит, обсудили план и теперь приступили к действиям. С айфоном в руках я вылезла из машины и начала снимать. Фотографии получились эпохальные. Зои, прислонившаяся к машине, в залитом рвотой платье с узором из лилий. Зои карабкается на заднее сиденье, без туфель, мокрые от пота волосы прилипли к шее. Дорога домой: Зои с открытым ртом развалилась на заднем сиденье. И самая печальная: отец на руках вносит ее в дом.

Все это нам посоветовали друзья. Когда она в первый раз напьется – а она напьется, вопрос тут не “если”, а “когда” – мы должны запечатлеть все от начала до конца, потому что она будет слишком пьяна, чтобы хоть что-то запомнить.

Это может показаться жестоким, но это сработало. На следующее утро, когда мы показали ей фото, она пришла в такой ужас, что с тех пор, насколько мне известно, больше ни разу не напивалась.

55.  Оказалось, что у меня было совершенно неправильное представление об Уильяме. Голубая кровь, серебряная ложка, данные от рождения привилегии, Лига Плюща, элита – все это было не про него. Все, чего он добился, включая полную стипендию в Йеле, он добился своим трудом.

– Пиво? – спросил меня Хэл, его отец, держа открытой дверь холодильника.

– Ты предпочитаешь светлое, светлое или светлое? – спросил Уильям.

– Пожалуй, я выберу светлое, – сказала я.

– Она мне нравится, – заметил Хэл. – Предыдущая пила воду. Без льда. – Хэл широко мне улыбнулся. – Хелен. У нее не осталось шансов, как только ты появилась на сцене, а, худышка? Не возражаешь, если я буду звать тебя худышкой?

– Только если вы так же не называли Хелен.

– Хелен не была худышкой. А вот пышкой – вполне.

Я тут же влюбилась в Хэла.

– Теперь я понимаю, от кого Уильям унаследовал свое обаяние.

– Об Уильяме можно много чего сказать, – хмыкнул Хэл. – Целеустремленный, честолюбивый, сообразительный, самоуверенный, но уж никак не обаятельный.

– Я над этим работаю, – сказала я.

– Что у нас на обед? – спросил Хэл.