Дети пространства - Ирина Емельянова

— А кто она такая?

— Ну ты даёшь! — изумилась Лада, но тут же осеклась на полуслове: — Ах да, ты же землянин. У вас тут своя культурная жизнь. А Андреа Фаррани — звезда арктурианской оперы. Её вся Галактика знает. О, — продолжила она, — а вот и мастер. Карл, пойдём, представлю тебя капитану.

Однако капитан «Марианны» как-то мало заинтересовался будущим третьим механиком и тут же спихнул Карла его предполагаемому непосредственному начальству.

Старшим механиком на «Марианне» была женщина, которая показалась Карлу заметно старше его — но насколько? Поди разбери, то ли тридцать, то ли пятьдесят, навскидку не скажешь. Звали ее Алина.

К удивлению Карла, для собеседования она повела его не на корабль, а к столикам небольшого кафе-автомата тут же на причале. Карл назвал бы это кафе открытым, но здесь весь причал был крытой террасой. Скорее это заведение напоминало кафе в каком-нибудь гипермаркете.

Алина попыталась заказать чашечку кофе, но автомат вывернул на экран длиннейшее меню разнообразных сортов, да ещё и с указанием, который какого урожая. Спейсианка слегка растерянно огляделась по сторонам, но никого, кроме Карла, под рукой не было.

— Что значит это многообразие? — наконец поинтересовалась она у него. — Я хочу просто кофе, а мне тут предлагают…

Карл уже был немного знаком с этим кафе-автоматом. Хотя флиттеры к «Сюркуфу» или в Вену обычно вылетали с другой площадки, пару раз ему приходилось что-нибудь здесь перехватывать, ожидая, когда соберётся вахта на орбиту.

— Понимаете, это кафе устроено специально, чтобы похвастаться, чем богата Земля. Поэтому тут двадцать сортов кофе и восемь способов его приготовления. C чаем ещё хуже. Ну вот возьмите, к примеру, «cуматру», двойной капуччино. Пожалуй, это то, что надо для продолжительной беседы.

Себе Карл взял чашку дарджилинга. По его мнению, чай лучше подходил к ситуации.

— Вот ведь колыбель человечества, — продолжала ворчать Алина. — Все не как у людей. На нормальной планете заходишь в портовый кабак, там сидит такой специальный человек, кабатчик, который всё про всех знает — когда кто прилетел, куда кто улетает, где что продают. А тут автомат поставили.

— Автомат — хорошая штука, лишнего не скажет, — подал голос кто-то из проходящих мимо аборигенов Порт-Шамбалы. — Здесь все-таки военная база. Держи мы тут нормального кабатчика, плакал бы режим секретности.

Карл с Алиной расположились за столиком, и началось собеседование. Через полчаса к столику подошёл капитан с большим бокалом пива, уселся сбоку и долго прислушивался к разговору, не вмешиваясь. Ещё через некоторое время, когда Карл уже взмок, пытаясь не ударить в грязь лицом, Алина вдруг повернулась к капитану:

— Руслан, ну как он, по-твоему?

— Он-то нам подойдёт, а вот подойдём ли мы ему?

— А чем вы можете мне не подойти? — удивился Карл.

— Понимаете, молодой человек, вы всю жизнь прожили в городе. Опыта нахождения в одной и той же тесной компании в течение нескольких месяцев у вас нет. А мы в случае чего даже не сможем списать вас на берег раньше, чем через полгода.

— Что ж, я готов рискнуть.

— Мы тоже, — капитан глубоко вздохнул. — Другого механика всё равно взять негде. Выпускника ВКА нам не отдадут, на Марсе сейчас тоже нет никаких кандидатур. А у нас две научные станции в качестве ближайших портов захода.

Капитан оглянулся вокруг и остановил взгляд на своем третьем штурмане, сидевшем за соседним столиком в компании курсантов ВКА.

— Лада, — позвал он, — тебе всё равно через десять минут идти помогать Джилли с разгрузкой. Отведи новобранца на корабль, там Педро как раз консервирует машину. Пусть посмотрит, а заодно и поможет, если что.

Перед тем, как переступить комингс люка и ступить на палубу «Марианны», Лада произнесла загадочным тоном:

— Пожалуйте бриться, вот мой пароход…

Карл озадачено потрогал свои чисто выбритые щеки.

— Это цитата из старинной моряцкой песни, — рассмеялась девушка. — Там дальше было: «Ты с нами поплавай хоть самую малость, а после, товарищ, сердись на Торгфлот[8]».

После этого она устроила Карлу краткую экскурсию вдоль фюзеляжа «Марианны» — от входного люка, который был почти рядом с пилотажной рубкой, до машинного отделения, расположенного в хвосте.

— А где же жилая палуба? — спросил Карл, когда они уже подошли к люку машинного отделения.

Он привык, что на всех кораблях, которые он проектировал, да и на «Сюркуфе» тоже, была кольцеобразная жилая палуба, на которой в полете с помощью центробежной силы создавалась искусственная гравитация.

— Ишь чего захотел — жилую палубу! У нас не фрегат, а торговец-тысячетонник. Пока на орбиту не выйдем, не будет тебе жилой палубы. Она у нас надувная, сейчас сдута и упакована. Зато мы можем садиться не только на воду, но и при особой нужде на полосу. Правда, на нее садиться — на глиссаде семь потов сойдёт

— А где же вы будете жить всё время стоянки?

— В порту, в бордингаузе. Кстати, там и места гораздо больше.

х х х

Часом раньше Лада, отправив Карла к начальству, спросила у курсантов:

— А где здесь можно спокойно посидеть с чашечкой кофе?

— Да тут же — вон столики, — ответил Ким. — А чего это ты не носишься колбасой по всяким грузовым делам, корректировке лоций или что там у вас ещё полагается делать третьему штурману?

— Ещё набегаюсь. У меня мой законный пилотский час. Не знаю, как у вас в ВКФ, а у нас в Торгфлоте тот, кто сажал корабль на планету в цивилизованном космопорту, час после посадки честно отдыхает. Я как зацепилась манипуляторами за палы, так сразу сдала «Марианну» старпому Джилли и вперёд, на выход вместе с пассажирами, — Лада отхлебнула из своей чашки. — Скажите, ребята, а чего это в вашей Порт-Шамбале глиссада такая негуманная? Планета как планета, океанов полно, g в районе десяти, а космопорт в каком-то узком озере на высоте, где атмосфера разрежена вдвое. Да ещё и заход с севера на юг. Тормозишься как человек, с запада на восток, а потом делай поворот на девяносто градусов.

— Это у нас ещё самая гуманная глиссада в Солнечной системе, — возразила Лаура. — Ты на Марсе не садилась. Там атмосфера вообще ни фига не держит, и садиться надо на бетон.

— Слушай, ты вообще сажала сюда что-нибудь тяжелее двадцатиместного флиттера?

Лаура отмолчалась. Пока не вступили в строй новые корветы, отрабатывать посадку тяжёлых кораблей на планету четверокурсникам было не на чем. Старик «Сюркуф» попросту не выдержал бы грубого обращения новичков.

— Понимаешь, — разъяснил Мишель, — двадцать лет назад место для военной базы выбиралось из соображений не слишком стеснять землян. Это