Ковен отверженных - Айви Эшер

– Мой отец жив?

– Честно, не знаю. Я почувствовал, когда умерла Гриер, но больше ничего подобного не случалось. Возможно, связь работает только от Гриер к ее Избранному. Если так, случись что с Воном, я бы ничего и не почувствовал. Я не видел его все эти годы, и Адриэль ничего о нем не говорил.

Я напрягаюсь при упоминании этого имени.

Ночь пронзает очередной вой, и в этот раз он звучит ближе. Они что, уже закончили охоту?

– Винна, тебе здесь небезопасно, – говорит Сорик. – Адриэль идет за тобой. Не знаю как, но он что-то замышляет. Тебе нужно уходить.

С минуту смотрю на Сорика, а затем, что-то почувствовав, перевожу взгляд в тень слева от него.

– Мне некуда идти. И даже если бы было, что помешает ему найти меня? Назови место, где я буду в стопроцентной безопасности, и я подумаю о бегстве, но до тех пор…

Сорик отводит взгляд, но я не понимаю, потому ли, что ответ неутешительный, или потому, что он о чем-то раздумывает.

– Пускай Адриэль приходит. Я не беззащитна. Я буду учиться и тренироваться. Я буду готова к встрече с ним.

Сорик делает шаг ко мне, и я автоматически напрягаюсь. Моя реакция огорчает его, и он не подходит ближе.

– Ты так похожа на них обоих. Я до сих пор не могу понять, на кого больше: на Вона или Гриер. Впервые, когда я тебя увидел, я не мог отвести взгляд. Ты смеялась и танцевала со своими Избранными. Хорошо, что у тебя есть они. Твоя мама всегда надеялась, что однажды ты будешь окружена подобной силой.

Голос Сорика становится мягче, когда он заговаривает о моей матери. От этого мое сердце скорбит не только о моей утрате, но и о его. Он поднимает руку, словно собираясь коснуться меня, но тут же опускает. Слева из теней появляется еще один ламия – воплощение пугающе идеальной красоты, как и все они: оливкового цвета кожа, кристально голубые глаза и каштановые волосы, коротко постриженные по бокам и слегка зачесанные наверх. Я тут же возвращаю мечи и приседаю в защитной стойке.

– Сорик, нам пора уходить, – предупреждает новоприбывший.

– Что это за хрен? – спрашиваю я с обвинением и подозрением в голосе.

– Он друг, Винна, ему можно доверять.

– Я не уверена даже в том, могу ли доверять тебе. Поэтому то, что ты ручаешься за какого-то нового ламию, который тайком влез в наш разговор, ничего для меня не значит, – с вызовом говорю я.

Сорик не реагирует на мои слова. Вместо этого он поворачивает голову направо, наклоняя ее. Я понимаю, что он к чему-то прислушивается, и смотрю в том же направлении. Мои руны на ухе по-прежнему активны, и я пытаюсь уловить, из-за чего именно он молчит. До меня доносятся рыки и тихий звук мягких лап, бегущих по земле.

– Сорик, тебе пора уходить. Если они узнают, что ты зашел на их территорию, они наверняка разорвут тебя в клочья, и глазом не моргнув.

Сорик смотрит сначала на своего друга, а потом на меня, и на его лице застывает выражение непроглядной тоски.

– Я сожалею насчет Талона, – шепчет он. – Я не мог остановить их, не выдав себя.

В голове и сердце рождаются картинки того, как Сорик стоит поодаль, пока Фарон пытает Талона в погребе. Я пристально смотрю на высокого светловолосого ламию и пытаюсь понять, можно ли доверять тому, что он говорит. Какая разница, выдал бы он себя или нет? Моя мать мертва. Вон, скорее всего, тоже. Кого еще ему защищать? Отгоняю внезапно возникшие сомнения и подозрения. Подумаю над этим позже, а прямо сейчас Сорику и его приятелю надо уходить. Медленно и понимающе киваю, надеясь на то, что этот жест удовлетворит его.

– Я вернусь, – говорит он. – Когда я придумаю, как обеспечить тебе безопасность, я приду сам или пошлю за тобой. Кое-что уже запущено, но мне понадобится больше времени.

– Сорик, пора! – настаивает голубоглазый ламия.

Сквозь его приказ пробивается вой волков, и Сорик натягивает на себя футболку. Он смотрит на меня так, будто хочет сказать что-то еще, но в итоге отворачивается и, пробегая сквозь барьер, исчезает в тени ночи. Магия барьера рассыпается вдребезги, и мерцающий свет потихоньку поглощается тьмой.

Я прячу оружие. Я совершенно не понимаю, как относиться к тому, что только что произошло, и тем более не понимаю, что значат откровения Сорика. Стражи способны передавать магию не только другим Стражам и кастерам?

Твою мать!

Поэтому Стражи залегли на дно и больше не объявлялись? Значит, дело не только в том, что их могли убить? Их заставляли образовывать связь с теми, кто был достаточно силен, и передавать им свою магию? Можно ли заставить Стража пометить человека и передать ему свою магию?

Черт! Мне очень нужно прочитать информацию, записанную на планшете, который оставили мне Чтецы!

Первым из волков меня находит Торрез. Он выскакивает на поляну и припадает носом к земле. Потом обнюхивает меня со всех сторон и, низко прорычав, начинает скулить. Его огромное волчье тело прижимается ко мне, но я слишком ошеломлена тем, что только что случилось, чтобы прореагировать. Альфа Силас пробирается сквозь деревья и останавливается рядом с Торрезом. У него угольно-черное обличье, а глаза светятся желтым. За ним выходят еще несколько волков, потихоньку окружая меня. Остальных членов стаи не видно.

Торрез и Силас обращаются в свою человеческую форму, и я виню себя за то, что не отвела взгляд.

– С тобой все хорошо? – спрашивает Торрез.

– Где он?

Вопрос Силаса звучит сразу после вопроса Торреза, и я не понимаю, кому отвечать первым. Зарываюсь пальцами в волосы, не зная, что мне говорить и делать. Кружащий вокруг нас волк тявкает, и двое других отделяются от группы, устремляясь в ту сторону, куда убежали Сорик и его друг.

Торрез накрывает ладонями мои плечи и подается вперед. Но я думаю о волках, которые сейчас преследуют Избранного моей матери. Сорик, кто он мне? Еще один отец? Дядя? В голове проносится лицо Лахлана, и я мгновенно обрываю поток ненужных мыслей. Переключаю внимание на гладкое смуглое лицо и темно-карие глаза передо мной.

– Он ушел. Все в порядке. Я в порядке.

Пробую вырваться из цепкой хватки Торреза, но он не выпускает меня. Внезапно он спрашивает у Альфы:

– Они работали сообща? Один отвлекает, другой подбирается к ней?

Силас смотрит на меня, обдумывая вопрос Торреза.

– Что эти пиявки сказали тебе, Винна? Почему ты выглядишь такой… – Ноздри Силаса раздуваются, и он глубоко втягивает воздух, прежде чем продолжить: – Такой взволнованной?

Перехватываю его взгляд и пытаюсь