О чем говорят и молчат почвы - Анатолий Никифорович Тюрюканов

получаем, что за время, прошедшее с конца Валдайского оледенения, эти ландшафты могли разойтись на 40 метров, а за время, прошедшее с момента окончания Днепровского оледенения, — на 200 метров. Более скромные оценки, исходящие из расчета скорости тектонического движения в 1 Миллиметр в год дают для тех же отрезков времени величины порядка 20 и 100 метров. Сопоставляя все эти величины с современной разницей высот ополий и полесий (50—100 метров), можно объяснить ее как результат новейших послеледниковых тектонических движений, частично сглаженных вторичными, экзогенными, в основном эрозионно–аккумулятивными процессами. Этот важный вывод, сделанный на основании учета тектонической динамики, открывает, как нам кажется, большие перспективы в реставрации палеогеографической обстановки на Русской равнине. Прежние представления об истории ландшафтов Русской равнины, не принимавшие в расчет характера темпов новейших тектонических движений, опиравшиеся на утверждение о неподвижности Русской платформы, должны быть пересмотрены в соответствии с достижениями геодезии, географии и четвертичной геологии.

Анализ истории ландшафтов Русской равнины показал, что их возникновение в большинстве случаев связано с таянием ледового покрова в эпоху Днепровского, Московского и Валдайского оледенений, когда в перигляциальных (приледниковых) областях формировались обширные пресноводные водоемы и потоки, ориентированные в сторону южного гигантского пресноводного водоема, представленного сейчас лишь цепью разрозненных соленых и солоноватых водоемов (Черное, Азовское, Каспийское, Аральское моря). Изолированный (до прорыва Босфора и Дарданелл) от Мирового океана этот южный пресноводный водоем занимал большие территории, так как наполнялся водами палеорек, питавшихся тающим ледником. На Русской равнине преобладал палеопойменный режим со своеобразным “холодным” гидроморфизмом (водный режим). По существу, большая часть перигляциальной области была водно–аккумулятивной равниной, наносы которой формировались палеореками послеледниковой эпохи, широко разлившимися по Русской равнине. Вследствие неглубокого врезания палеорек в коренные породы “блуждание” (меандрирование) потоков обеспечивало существование водно–аккумулятивного режима осадконакопления (палеоаллювий) на больших площадях.

Русская равнина в основном из–за ее платформенного строения представляла собой великую аллювиальную, точнее, палеопойменную, равнину сначала тундрового (лесотундрового), а позже лесолугового характера. Грунтовые воды на всей территории были обязательным компонентом почвообразования. Эволюция ландшафтов привела к ослаблению палеопойменного осадкообразования, “холодного” гидроморфизма и лесотундрового режима и соответственно к нарастанию “теплового” гидроморфизма, лесолугового характера почвообразования и переходу палеопойменных ландшафтов в режим сухопутно–наземного существования. Такая эволюция была вызвана повышением тектонической активности в областях альпийского орогенеза и, в первую очередь, в горных массивах Копетдага, Кавказа, Крыма, Карпат, Малой Азии и Балкан; прорывом Босфора и Дарданелл, то есть соединением Понто–Эвксинского бассейна через Средиземное море с Мировым океаном, усилением новейших тектонических движений в полосе предгорных прогибов и разрывом Арала, Каспия и Черного моря; заметным понижением общего и местного базисов эрозии, врезанием гидрографической сети; общим потеплением климата по мере отступания ледника на север; нарастанием “биогенности” ландшафтов, выходом многих растений и животных из разнообразных убежищ и формированием все усложняющихся по структуре и биогеохимической работе биогеоценозов. Возраст последних крупных событий, обусловивших современный характер эволюции ландшафтов Русской равнины, — 11-13 тысяч лет (прорыв Босфора).

Перечисленные причины имели неодинаковое значение, но их совокупность обусловила эволюцию территории от палеопойменных лесотундровых ландшафтов через лесолуговой этап к “зрелому” (но еще мало измененному человеком) современному сухопутному (зональному) этапу жизни ландшафтов. Естественно, что на разных участках в разное время облик и темпы эволюции были неодинаковыми, что привело к формированию ландшафтной мозаики на Русской равнине, одним из важных компонентов которой стали “островные” ландшафты ополий.

Изучение почвообразующих пород является обязательным разделом любого почвенного, ландшафтного или геологического исследования территории, так как породы и почвы хранят в себе летопись последних геологических и физико–географических событий в стране. Почвообразующие породы — это особая группа геологических образований, разнообразная по происхождению, возрасту, составу и свойствам. Эти породы представляют собой верхнюю (1,5—2,0 метра) толщу наносов и кор выветривания разнотипного и разновозрастного происхождения.

На Русской равнине почвообразующие породы возникли в результате переотложения выветрелых мелкоземистых наносов в последние этапы работы вод таявшего ледника и последующей длительной эволюции этих осадков.

Наиболее сложным вопросом, всегда вызывавшим дискуссии и породившим много различных точек зрения на характер палеографической обстановки на Русской равнине, был вопрос о происхождении лёссов и лёссовидных суглинков — основной почвообразующей породы ополий и степей России. Одно лишь перечисление имен исследователей лёсса невольно воскрешает основные этапы развития четвертичной геологии, почвоведения и географии. В. В. Докучаев и К. Д. Глинка, Л. С. Берг и Я. Н. Афанасьев, П. А. Тутковский и Р. С. Ильин, Г. Ф. Мирчинк, А. А. Красюк, А. В. Костюкевич, П. Н. Чижиков, И. П. Герасимов, К. К. Марков, П. А. Кучинский, Е. В. Шанцер и многие другие известные ученые посвящали свои труды исследованию лёссов и лёссовидных суглинков Русской равнины.

При исследовании почв ополий можно наблюдать довольно четко выраженную связь между распространением почв и составом, топографией, возрастом и генезисом материнских пород. Это наводит на мысль, что ключ к расшифровке генезиса почв и закономерностей их распространения лежит в сопряженном анализе почв и их материнских пород. К сожалению, проблема генезиса почвообразующих пород по–прежнему остается дискуссионной, и сейчас еще есть активные сторонники старых гипотез о происхождении лёссов (эоловой, элювиальной, водной). Наиболее заметным событием в рассматриваемой проблеме стало создание в 1969 году П. Н. Чижиковым “Карты почвообразующих пород европейской части СССР” в масштабе 1:4000000. Эта карта позволила увидеть многие закономерности распределения почвообразующих пород. В частности, ополья выступили на этой карте как “ожерелье сухопутных островов” с лёссовидными суглинками среди обширных территорий, покрытых моренными и зандровыми наносами. Это обстоятельство лишь подтвердило мнение о самобытности ополных ландшафтов. Лёссовые, то есть безвалунные, Нюроды позволили древним земледельцам быстро освоить их почвы: сохи не ломались о камни, а плодородие их было надежней и выше, чем у заречных песков с сосновыми борами.

Проблема происхождения почвообразующих пород опольных ландшафтов является, по нашему мнению, наиболее сложной. Как уже сказано, свидетельством этому служит исключительная по длительности и напряженности дискуссия о происхождении лёссовидных суглинков Русской равнины. Наиболее ранние взгляды на генезис этой породы ополий были высказаны в конце XIX века в связи с полемикой, развернувшейся по проблеме “юрьевских лёссов”, служащих почвообразующей породой во Владимирском ополье.

Исследования почв и их материнских пород во Владимирском, Брянском, Стародубском, Смоленско–Починковском, Мещовском, Тарусском и других опольях позволили оценить общие и индивидуальные черты в облике и строении каждого ополья. В частности, это хорошо видно при сопоставлении химического состава почвообразующих пород этих ополий.

Возникновение ландшафтов и пород ополий, наряду с новейшей тектоникой, прежде всего обусловлено аккумулятивной деятельностью древних рек во время таяния гигантского ледника. Воды прарек, стекавшие по древним ложбинам стока, несли большое количество взвешенного материала — продуктов эрозии моренных наносов и коренных пород Русской равнины (известняки, пески, глины). Морена представляет собой плохо сортированный нанос преимущественно супесчано–хрящеватого состава с включениями валунов. Характерной чертой морены