О чем говорят и молчат почвы - Анатолий Никифорович Тюрюканов

прилегают к молодым регионам альпийского горного пояса. Недавние мощные землетрясения в Европе и Азии — тяжелое напоминание о до конца не понятых нами планетарно–космических механизмах, определяющих жизнь биосферы Земли. Трудно судить, какая причина — общеклиматическая или ландшафтно–гидрологическая — вызывает аридизацию. Больше того, в качестве причины можно предположить и нефтяную пленку на просторах Мирового океана, сведение лесов, распашку земель и тому подобные явления. Преувеличивать ту или иную причину вряд ли правомочно, правильнее говорить об их сложном характере. Говоря о роли гидрологических причин аридизации, разгрузке суши от пресных грунтовых вод, мы должны считаться с тем фактом, что с начала нынешнего столетия уровень Мирового океана поднялся на 10 сантиметров. Вспомним при этом, что суша занимает 1/3 планеты, а Мировой океан — 2/3. По–видимому, это связано с резким нарушением гидрологии суши, которое характерно для нашего столетия и было иллюстрировано примером Русской равнины.

Для приостановления процесса аридизации в конкретных регионах и усиления их гумидности нужно, во–первых, резко уменьшить речной сток из ландшафтов строительством многочисленных плотин на мелких водотоках (приостановить утечку “венозной крови” ландшафта); во–вторых, всеми возможными мерами и средствами увеличить зеленый покров планеты как в пространстве, так и во времени (прекратить бесполезную утечку “капиллярной крови” ландшафта), и, наконец, в-третьих, свести к минимуму сток пресных вод с суши в Мировой океан (предотвратить утечку “артериальной крови” регионов). Несмотря на естественноисторическую предопределенность аридизации некоторых регионов, человечество в состоянии замедлить ее и даже изменить этот процесс в сторону гумидности, но для этого надо больше обращать внимание не на атмосферные источники влаги, а на землю, на которой должны быть сохранены и умножены водные ресурсы биосферы.

Одновременно с процессом обсыхания территорий формировались новые ландшафты и почвы холодных палеопойменных, лесотундровых и лесолуговых равнин, которые впоследствии эволюционировали в дошедшие до наших дней останцовые ландшафты ополий.

Ополья представляют собой пологоволнистые равнины, в разной мере расчлененные эрозионной сетью и отчетливо выделяющиеся своими естественноисторическими условиями среди других ландшафтов Центральной России.

На карте европейской части СССР ополья вырисовываются как “островное ожерелье”, протянувшееся с юго–запада Украины на северо–восток через Черниговскую, Брянскую, Калужскую, Московскую, Владимирскую области к Татарской АССР, Кировской и Пермской областям. Но, к сожалению, до настоящего времени еще нет четкого представления о распространенности этих ландшафтов. В последние годы в связи с интенсификацией сельского хозяйства в районах Центральной России заметно усилилось изучение ополий. Необходимо более детальное географическое почвенное и биогеографическое исследование природы Центральной России для оценки биологических и земледельческих ресурсов этой области.

Такое углубленное исследование приведет к открытию новых ополий и, следовательно, новых перспективных сельскохозяйственных районов.

Отличительными чертами ополий можно считать: первое — возвышенный пологоволнистый характер местности, заметно возвышающейся над соседними ландшафтами (абсолютные высоты ополий варьируют от 170 до 250 метров, но иногда выходят за эти пределы); от соседних ландшафтов ополья на большом протяжении отделены четкими рубежами — широкими долинами рек (реки Угра, Ока, Десна, Судость, Жиздра, Нерль, Клязьма и другие); второе — наличие по преимуществу положительных тектонических структур, лежащих в основе опольных ландшафтов, и существование в недалеком прошлом, а местами и сейчас заметных новейших тектонических движений положительного знака; третье — на значительном протяжении ландшафтными границами ополий являются участки древних доледниковых рек, по которым осуществлялся сток ледниковых вод последнего (Валдайского) оледенения и которые, по–видимому, служат границами раздела двух или нескольких тектонических структур; четвертое — сплошное распространение лессовидных пылеватых суглинков в качестве почвообразующей породы, подстилаемой на глубине 0,5—3,5 метра моренными наносами супесчано–хрящеватого состава; пятое — существование на поверхности таких равнин комплексного (западинно–полого–гривистого) микрорельефа, заметно снивелированного в процессе длительной распашки и плоскостной эрозии почв, но сохранившего в нижних горизонтах пород черты–реликты аллювиального генезиса рельефа и пород; шестое — лугово–лесной характер первичного растительного покрова, практически полностью измененный в результате интенсивного земледельческого освоения, которое началось на таких равнинах свыше 1000 лет тому назад, о чем свидетельствуют археологические материалы; седьмое — широкое распространение сопряженных по микрорельефу двух или нескольких типов почв, создающих мозаику почвенного покрова, из которых особого внимания заслуживают своеобразные почвы “со вторым гумусовым горизонтом”, описанные многими исследователями; и, наконец, последнее — рассматриваемые ландшафты до сих пор сохраняют значение основных сельскохозяйственных районов в соответствующих областях Центральной России.

Пологоволнистые возвышенные равнины ополий, как правило, приурочены к положительным тектоническим структурам. В цоколях этих структур лежат твердые или плотные породы каменноугольного или юрского возраста. Поверхность этих погребенных под четвертичными наносами пород неровная, так как за длительное геологическое время они испытали сильные изменения эрозионного, карстового и иного характера. Новейшая тектоника ополий, проявляющаяся в снижении или повышении тех или иных участков, в послеледниковую эпоху оказала существенное влияние на характер обводненности и строение почвенного покрова ополий.

В целом ополья приурочены к тектонически относительно спокойной части Русской платформы. Проведенные за последние годы наблюдения, в основном по программе Международного геофизического года, показали, что неоднородность Русской платформы в сильной степени сказывается на новейших тектонических движениях ее структур. На составленной учеными карте новейших тектонических движений Русской платформы видно, что ополья Русской равнины расположены в районах, где интенсивность новейших тектонических движений измеряется величиной до ±5 миллиметров в год; чаще всего она равна ±2 миллиметрам в год.

Один из важных выводов геодезических исследований состоит в том, что конкретные участки Русской равнины с однотипной тектонической структурой имеют постоянный знак движения — плюс или минус.

Геолого–геоморфологические наблюдения застроением аллювия рек показали, что в бассейнах среднерусских рек, таких как Ока, Москва–река, Клязьма, Десна, Верхнее Приднепровье, Сож, верховья Волги и т. д., встречается несколько контрастных по строению и знаку тектонического движения участков. Это заключение позволяет предположить, что два соседних ландшафта, разделенные древней по происхождению долиной реки, могут иметь разный знак тектонического движения или, будучи направленными в одну (положительную или отрицательную) сторону, обладают разной интенсивностью (темпом) движений. Роль шва или границы между такими двумя соседними ландшафтами выполняет долина реки. Высокая сохранность древних пород на территории ополий, положительные формы их рельефа, положительный знак движения за геологически обозримые отрезки времени позволяют рассматривать ополья как территории, поднимающиеся со скоростью 2—3 миллиметра в год, а соседние заречные песчаные полесские ландшафты либо опускаются с такой же скоростью, либо поднимаются, но значительно медленнее. Все это дает возможность в первом приближении рассчитать скорость относительного поднятия опольных ландшафтов над полесьями за конкретные отрезки времени. Такими отрезками можно избрать интервалы в 20 000 и 100 000 лет, соответствующие времени окончания Валдайского и Днепровского оледенений. Считая амплитуду движений между двумя типичными парами среднерусских ландшафтов (ополья–полесья) равной 2 миллиметрам в год,