Что я без тебя… - Джудит Макнот

– Одиночество – это совсем другое. Оно бывает не только у детей, но и у взрослых.

Стивен всячески старался сменить эту тему, опасаясь, как бы разговор ненароком не коснулся их будущих детей, что было бы просто бессмысленно, и, сам того не желая, заговорил сухо и холодно, совершенно не думая о том, что в ее болезненном состоянии может ранить ее своими словами до глубины души.

– Вы убедились в этом на собственном опыте? – спросил он.

– Я… не знаю.

– Боюсь, что завтрашний вечер вам придется провести именно так.

– Одной?

Когда он кивнул, она быстро отвела взгляд, уставившись на тарталетку с паштетом, лежавшую перед ней на тарелке, потом собралась с духом и, глядя ему в глаза, спросила:

– Вы рассердились и хотите покинуть меня из-за того, что я только что сказала?

Он почувствовал себя настоящей скотиной и стал оправдываться:

– У меня предварительная договоренность о встрече, и ее нельзя отменить, – после чего счел возможным добавить: – Кстати, мои родители привозили нас с братом на сезон в Лондон почти каждые две недели. Мой брат и его жена, как и некоторые их друзья, тоже привозят сюда детей с целой свитой гувернанток. Теперь, надеюсь, вам стало легче?

– Это прекрасно! – воскликнула Шеридан, просияв. – У меня просто камень с души свалился. Теперь по крайней мере я знаю, что и в высшем обществе встречаются любящие родители.

– Как правило, – сухо сообщил он, – в высшем обществе чрезмерная родительская любовь вызывает насмешки.

– По-моему, каждый должен жить своим умом, независимо от того, кто что скажет. А вы как думаете? – слегка нахмурившись, спросила она.

Пораженный, Стивен не знал, то ли ему смеяться, то ли сожалеть, то ли досадовать: возможно, даже не отдавая себе в этом отчета, Чариз Ланкастер буквально интервьюировала его, оценивая не только как будущего мужа, но и как отца ее детей, хотя он вовсе не собирался становиться ни тем, ни другим. И это «интервью» его вполне устраивало. Судя по всему, она от него не в восторге, это во–первых, а во–вторых, появись она в высшем обществе, что вообще вряд ли возможно, уже через неделю оно подвергло бы ее остракизму за пренебрежение к чужому мнению. Сам Стивен между тем к чужому мнению никогда не прислушивался, но ведь он мужчина, а кроме того, его состояние и положение в обществе дают ему право делать все, что, черт возьми, ему заблагорассудится.

Любая светская матрона, стоявшая на страже высокой морали, готова была простить Стивену все его пороки, только бы женить его на своей дочери, однако Чариз Ланкастер она пригвоздила бы к позорному столбу за малейшее нарушение приличий, не говоря уже о чем-либо серьезном, как, например, ужин наедине с мужчиной.

– Вы полагаете, чужое мнение важно? – снова спросила она.

– Нет, ни в коем случае, – торжественным тоном ответил он.

– Счастлива это слышать.

– Именно этого я и опасался, – сказал Стивен, сдержав улыбку.

До самого конца ужина и потом, в гостиной, он вел разговор в шутливом тоне, а когда пришло время пожелать ей доброй ночи, боясь снова потерять контроль над собой, ограничился братским поцелуем в щечку.

Глава 17

– Не знаю, что вы с ней сделали, но произошло настоящее чудо, – объяснил Хью Уайткомб на следующий день, заглянув в гостиную, где Стивен ждал Шерри, чтобы пойти вместе на ужин.

– Значит, она в полном порядке? – Стивен, очень довольный, облегченно вздохнул. Слава Богу! Его страстная и усердная ученица не занимается самобичеванием из-за некоторых допущенных им накануне вечером вольностей и ничего не рассказала Уайткомбу. Весь день Стивен провел в кабинете, сначала с одним управляющим, потом с архитектором, который разрабатывал план модернизации одного из поместий Уэстморленда, и еще не виделся со своей «невестой», хотя слуги постоянно сообщали ему, в какой части дома она находится в данный момент. От них же он узнал, что девушка в прекрасном расположении духа, и теперь с нетерпением ожидал вечера, который собирался начать с Шерри, а закончить с Элен, не задумываясь над тем, кого из них ему больше хочется видеть.

– Мало сказать в порядке, она вся светится и сияет, – сообщил доктор, – и просила передать, что будет здесь с минуты на минуту.

Появление непрошеного гостя, широкими шагами входившего в этот момент в гостиную, основательно испортило радужное настроение Стивена. И неудивительно. Он хорошо знал проницательность доктора. Не зря тот долго, испытующе смотрел на него, прежде чем спросить:

– Интересно, что вы сделали? Результаты прямо-таки потрясающие!

– Ничего особенного, – мягко ответил Стивен. – Просто последовал вашему совету, – и, направившись к камину, где он оставил на полочке свой стакан с шерри, добавил: – В общем, сделал все, чтобы… чтобы она почувствовала себя в безопасности.

– Не могли бы вы объяснить поподробнее? Мои коллеги, специалисты по амнезии, несомненно, заинтересуются вашей методикой. Ведь она оказалась удивительно эффективной.

Облокотившись на каминную полку, Стивен приподнял бровь и насмешливо посмотрел на надоевшего ему доктора.

– Если все рассказывать, боюсь, вы опоздаете к очередному пациенту, – бросил он сухо.

«Все ясно, – подумал Уайткомб, – третий всегда лишний, граф жаждет остаться с девушкой наедине. Возможно и другое. Он ведет хитроумную игру, изображает из себя влюбленного жениха, и ему не нужны свидетели. Впрочем, первая версия вероятнее». И доктор доверительно сказал:

– Сегодня у меня как раз выдался свободный вечер. И я могу составить вам компанию за ужином, чтобы увидеть собственными глазами, в чем заключается ваша методика в отношении мисс Ланкастер?

– Нет, не можете, – дружески и в то же время многозначительно ответил граф.

– Другого ответа я и не ожидал, – усмехнулся врач.

– Хотите взамен бокал мадеры? – Выражение лица у графа было таким же загадочным, как и тон.

– Спасибо, пожалуй, не откажусь, – ответил доктор, теряясь в догадках, почему все-таки граф всячески старается его выпроводить. Граф сделал знак стоявшему у буфета лакею, и через минуту доктору подали бокал вина.

Только было доктор завел разговор о том, как намерен поступить Стивен со своей гостьей, когда на следующей неделе начнется сезон, как граф взглянул на дверь и выпрямился. Посмотрев в том же направлении, доктор увидел входившую в комнату мисс Ланкастер в премиленьком желтом платье и с желтой лентой в роскошных волосах. Девушка сразу заметила Уайткомба и, как к старшему, направилась прямо к нему.

– Доктор Уайткомб! – воскликнула она с восторженной улыбкой. – Вы не сказали, что еще будете здесь, когда я спущусь.