Сирени горький аромат - Татьяна Аксинина

молодые красивые поклонницы в модных платьях – это его мир, в котором не может быть места для тебя. Он помирится со своей невестой Машей, которая из его круга. Она подходит ему для той жизни, которую он ведет, и главное – он её любит».

Мы отодвинули все шкафы и диваны, проверили каждую полку в доме, перевернули все тряпки, но наши поиски не увенчались успехом. Уставшие, мы сидели на полу рядом с кучей мусора.

– Тупик, – уныло подвела я итог работы.

– Надо сделать паузу. Давайте выпьем чаю, – предложила Ксюша. – Денис говорит, что сладкое стимулирует мыслительный процесс.

Мы более-менее привели себя в порядок и сели пить чай. Не церемонясь, мы брали мед ложечками из общей банки. Я обдумывала последнюю фразу Ксюши. Она, как и я, любит сладкое. А ведь Валерка постоянно третировал Ксюшу за это, говорил, что она растолстеет, и её на экран не пустят. Моя подруга, конечно, не тощая – за это ей и доверили «Вести села» – но вполне справляется со своей талией. Каждый день качает пресс, крутит обруч, зимой ходила в бассейн. Интересно, Денису Ксюшина фигура нравится или просто подольститься хочет?

Мёд ли помог, чай или отдых, но мы немного приободрились. Ксюша осмотрелась по сторонам.

– Я думаю, что эти бумаги должны быть в конверте, – уверенно сказала она.

– Ой! – Я невольно вскрикнула. – Я подумала, конверт был в папке с бумагами бабушки…

– Ну, ты даешь! Какой конверт, что в нем?

– Да не знаю я, не заглянула.

– И чего ради мы рылись в этом хламе? – вознегодовал Никита.

– Конверт большой, серый, на нем что-то было написано… Написано «Документы на дом». Я тогда подумала, что «дом» означает нашу квартиру, поэтому и не смотрела внутрь. Нет, это точно не тот. Он же ни в какую книгу не влезет.

– Значит, не тот конверт, – подвела черту Ксюша. – Я бы спрятала конверт в картину.

– А может быть он на чердаке? – Высказал свое мнение Никита. – Его можно спрятать под обшивку крыши.

– Конверт прятала женщина: мама Даши или её бабушка. Они бы не стали ломать что-то на чердаке или крыше. Давайте проверим картины.

Мы сняли со стен шесть черных деревянных рамок. В одной были вставлены старые фотографии, в других – репродукции картин известных художников. Никита, стоя на табурете, снимал рамки, я старой наволочкой обтирала пыль, и несла на тумбочку Ксюше. Мы аккуратно отогнули ржавые скобки, вытащили стекла, фанерки и картонки из рамок, но ничего подходящего не нашли. Ксюша выдала мудрую фразу: «Отрицательный результат – это тоже результат». Она поднялась и направилась на кухню.

Смеркалось. Мне стало невыносимо грустно. В этом доме убили мою маму. И кто? Мой родной отец! А теперь он убьет меня. Кто я в этом мире? Маленькая песчинка, крошечный миг в вечности. И моя жизнь – ничто в бесконечной вселенной. Слеза скатилась по моей щеке. Я отвернулась, как можно незаметнее вытерла её руками. Никита взял меня за плечи и повернул к себе.

– Даша, что-то ты совсем расклеилась. Брось, завтра мы обязательно что-нибудь придумаем.

– Я немного устала.

Я сдерживаюсь из последних сил. События этого дня выплывают передо мной и давят на меня, затягивают меня в черноту и безысходность. Слезы катятся из моих глаз. Я не могу больше сдерживаться. Никита прижимает меня к себе, нежно гладит по волосам. Я замираю на его плече. Уголком той же наволочки он бережно вытирает мои щеки.

– Ты испачкалась, у тебя руки были в пыли.

Я поднимаю на него глаза. Он наклоняется ко мне.

– Не трогай меня. – Шепчу я ему.

– Ну уж, нет. Ты все время подчеркиваешь, что я – случайный эпизод в твоей жизни, тот, кого ты из жалости подобрала на дороге. Ты не хочешь ни моей дружбы, ни моих прикосновений. А мне нечего терять, и я сделаю это.

Его рот прижимается к моим губам. Он целует меня нежно и осторожно. Время останавливается для меня, мне нечем дышать. Он сильнее прижимается к моим губам. Мне становится больно, пока я не перестаю сопротивляться. Я замираю, отдаюсь во власть его поцелуя, который наполняет меня всю без остатка. Счастье, теперь я знаю, что это такое. Я кладу руки ему на плечи. Мне кажется, я слышу, как бьется его сердце, в такт моему сердцу. А может быть у нас с ним одно сердце на двоих? Его рука зарывается в мои волосы на затылке. Он сильнее прижимает меня к себе. Я уплываю в небеса, облака, звезды, туда, куда можно уплыть от любви.

– А теперь можешь дать мне пощечину, – говорит он хриплым голосом, отрываясь от меня.

– За что? – Земля все еще плывет под моими ногами, или это моя голова кружится от счастья.

– Я подумал, что ты меня ударишь за то, что я тебя поцеловал. Я не мог сдержаться. Ты же не станешь отрицать, что нас влечет друг к другу.

Я провожу пальцами по его щеке. Он прижимает мои пальцы к своим губам. Я закрываю глаза и снова лечу в небесах.

Голос Ксюши возвращает меня с небес на землю. Она зовет нас ужинать. Вид у неё виноватый. Она с грустью смотрит на наши с Никитой руки, сплетенные вместе.

– Завтра рано поедем, и день будет нелегкий. Надо хорошо выспаться. На ясную голову оно само подскажет. Не зря говорят: «Утро вечера мудренее».

– Я тоже поеду с вами. – Решительно говорит Никита.

– Нет, тебе лучше остаться здесь. Вдвоем нам легче оторваться от слежки.

– Сколько мне еще здесь прятаться?

– Думаю, недолго. Я достала личный телефон Кормилова. В данный момент он должен лететь из Барселоны. Завтра в первой половине дня он прибудет домой. Мы передадим ему копии всех материалов по твоему делу, что откопал Денис. Кормилов очень влиятельный человек в нашем городе. Он решит все твои проблемы.

– А проблемы Даши?

– Мы с Денисом её не бросим. – Ксюша улыбается. – В конце концов, попросим твоего друга помочь и нам.

– Нет, я не могу сидеть здесь в неведении, когда вам угрожает опасность.

– Я тебе оставлю левый телефон, если ты пообещаешь не звонить своим знакомым. Мы с Дашей будем держать тебя в курсе всех дел. Пойми, нам проще вдвоем. Согласен?

– Согласен, – неохотно соглашается Никита.

Ксюша выходит на крыльцо. Я слышу отрывки её разговора с Денисом. Оказывается, они говорят не о делах. Ну и ну! А как же любовь всей её жизни красавец Валера?

Утром, едва рассвело, мы выезжаем. Никита поднялся, несмотря