Дикий восторг (ЛП) - Сара Вульф

Я знаю, чья рука держит эту запятнанную бейсбольную биту.

Это рука Джека.

Джек нависает над чем-то, что похоже на мертвое тело.

— 7 –

3 года

26 недель

5 дней

Добро пожаловать в ад. Население: я, какие-то идиоты и моя мама.

Справедливость — это, по сути, костюмированный фарс. Ты узнаешь это, когда тебе три года и твои родители говорят тебе, что делиться — значит заботиться, когда и ежу понятно, что делиться — это ужасно, и никакая забота сюда вообще не вовлечена, потому что неважно насколько громко ты плачешь, ни у кого, кажется, нет сочувствия к тебе и твоей кукле, к которой не должны прикасаться чужие руки, ведь все остальные — грязные и тупые.

Суд, по сути, тот же фарс: кучка высокомерных, усталых взрослых, говорящих друг другу делиться и заботиться. А в качестве бонуса — тюремный срок.

Я вздыхаю и снова застегиваю до подбородка пуговицы на своей отвратительной блузке. По крайней мере, мама позволила мне надеть джинсы. Я не смогу морально поддерживать ее, когда моя задница болтается в обтягивающих черных брючках для всеобщего обозрения. Я пытаюсь привести в порядок волосы — мама собрала их в большой пучок, но Кайла шлепает меня по рукам.

— Прекрати. Ты в кои-то веки прекрасно выглядишь.

Я самодовольно улыбаюсь и смотрю на нее. Она сидит рядом со мной в зале судебного заседания, аналогичная белая блузка едва сдерживает ее внушительную грудь. На ней юбка, жемчужные серьги и соответствующее ожерелье, ох, она выглядит как настоящая первая леди. Ну, если бы первой леди было семнадцать, и она была бы латиноамериканского происхождения. Суд не совсем похож на тот, что я себе представляла, ну, знаете, просто я ожидала увидеть переполненные залы уровней CSI, хмурых судей и взволнованных присяжных. Но вместо этого я получила зал, который выглядит, будто прямо из восьмидесятых: странные, покрытые геометрическими узорами ковры и мерцающие флуоресцентные лампы, оу, и, конечно, судью, которая выглядит, как улыбающаяся бабушка с пурпурными волосами и ярко-красными ногтями. Присяжные даже не выглядят серьезными — они переговариваются и смеются между собой. Мама сидит на два ряда впереди нас, ее адвокат рядом с ней. Лео, подонок, сидит за столом слева, а его адвокат что-то ему нашептывает. У подонка рука в гипсе, а нос перевязан.

— Осел, — шепчу я Кайле. — Нос Лео в полном порядке. Он просто играет на публику.

— Он такой противный, — ухмыляется она. — Надеюсь, вся эта гадость вернется обратно к нему! Через «Федекс Экспресс»! Экспресс доставкой!

Я не свожу с мамы взгляд, пока люди заполняют зал заседания. Прошлой ночью я спала на надувном матраце возле ее кровати, иначе она бы не перестала плакать. После того как поутихла вся эта шумиха со Стэнфордом, остался лишь печальный осадок реальности. Мамины плечи дрожат под костюмом-двойкой, но она высоко держит голову.

— Джек придет? — спрашивает Кайла.

— Аха. А что? — киваю я.

Она пожимает плечами.

— Просто… ну, знаешь, это может быть тяжело для тебя.

— Со мной все будет в порядке.

Кайла несколько секунд молчит, прежде чем произнести:

— Для него это тоже было тяжело.

— Что? Для кого?

— Для Джека. Когда ты легла в больницу, он стал совершенно другим. Знаю, я уже говорила это в тот день, когда ты вернулась в школу, но… он очень, очень изменился. Я никогда не видела, чтобы он выглядел таким безучастным. Он выглядел так, словно внутри него все мертво.

— Некого было оскорблять.

Она качает головой и вздыхает. Один раз взгляд Лео ловит мой, и я жестом изображаю, как перерезаю свое горло, чтобы донести до него смысл. После этого он больше не смотрит на меня.

— Хоть иногда твои угрозы заслужены.

Голос принадлежит Джеку, который садится на место рядом со мной. На нем накрахмаленный, темно-синий костюм и изящный голубой галстук, который идеально сочетается с его глазами. Волосы зачесаны назад гелем, подчеркивая острые скулы, а его профиль, как всегда, надменный и величественный.

Кайла бросает на него беглый взгляд.

— Привет, Джек.

— Кайла, — кивает он ей. Два месяца назад их обмен приветствиями был бы совершенно другим, но теперь он почти… зрелый??? Меня аж передергивает. Ужас.

Образ его руки на фотографии, отправленной по электронной почте, не исчезает из моего сознания. Возможно, он кого-то убил! Как бы, теперь этот кто-то мертв! Типа не дышит и не ест! Не-есть — отстой, потому что А. Еда — это потрясающе и Б. Еда — это потрясающе! И сейчас я нормально разговариваю с парнем, из-за которого люди неспособны есть. Он может оказаться типичным Тедом Банди[18], кто знает? Потому что я не знаю. Я ничего о нем не знаю, кроме того, что мои фрагментные воспоминания мне повествуют. И от этого мне хочется кричать. Или блевать. Ох, желательно не одновременно.

— Твоя мама выглядит лучше, — Джек наклоняется и шепчет мне. — Она чахла, пока тебя не было.

— Судя по тому, что я слышала, ты тоже.

Он сиюминутно напрягается, и костюм натягивается на его теле. Прежде чем он успевает открыть рот, конвоир выкрикивает: «Всем встать! Суд идет!», и все в зале суда поднимаются. Бабуля-судья усаживается в свое кресло и говорит нам садиться.

— Почетный судья Вайолет Диего будет председательствовать при рассмотрении дела № 109487, Блейк против Кэссиди, в эту пятницу 7 февраля 2012, — зачитывает охранник с клипборда. — Соответственно миссис Ханна Рот и мистер Грегори Пирсон будут представлять интересы своих клиентов. Мистер Уильям Фитцджеральд выступает в качестве судебного стенографиста. Ваша честь, — конвоир кивает судье Диего и удаляется в угол.

Диего откашливается:

— Насколько я понимаю, данный судебный процесс обращен к мистеру Лео Кэссиди, который обвиняется в проникновении со взломом, нападении и избиении миссис Патриции Блейк и ее дочери Айсис Блейк 4 января 2012 года. Истец, ваше вступительное заявление.

Адвокат мамы, симпатичная белокурая леди, поднимается и проходит в центр зала. Она произносит речь о жестокости Лео, об их истории с мамой и как она покинула Флориду, чтобы от него сбежать. Блонди представляет судебный запрет против подонка, полученный мамой, прежде чем она уехала, мои рентгеновские снимки головы и фотографии беспорядка в доме, сделанные полицией. Фото нашего дома. Осколки стекла, кровавое пятно на стене и…

Я вздрагиваю. Металлическая бейсбольная бита. Кайла хватает мою руку и сжимает ее.