Укрощение воровки (СИ) - Ди Климм

— Ты кушала?

Марьяна подняла взор, и…

Сердце застопорилось, слова вдруг пропали, исчезли, а язык прилип к нёбу от столкновения с неизбежностью, с правдой, которая рубит, колит и колошматит, наотмашь и с размаха, снося голову с плеч и вырывая сердце из груди.

— Мне пора, — глянула на наручные часики. — Уже девять…

— Я не время у тебя спросил.

Она хотела привычно съязвить, но не смогла. Ложь застряла в раздирающем горле, не желая срываться с губ, пересохших и приоткрытых от взгляда Влада на них.

— Перекусила на обеде.

— Перекус не еда. Где ты обычно ужинаешь?

— Дома. С дочерью.

Вот так, правду в глаза. Ту правду, которая звучит между слов. Ту, которую не надо выговаривать внятно и по слогам. И так ясно, что значит дочь для Марьяны — любовь, стабильность, тихие вечера, фильмы вдвоем, пикники на балконе. Жизнь.

— Она неплохо готовит.

— Как ее зовут? — спросил он и Марьяна усмехнулась.

— Ты и так знаешь, зачем спрашивать?

Влад пожал плечами, словно сбрасывая груз. Мысли. Планы. Возможности.

Это и есть правда. Без внятных слов по слогам, когда и так ясно, что…

— Пока, Влад.

— До встречи, Марьяна.

И лучше бы он ёрничал и язвил, клоуничал и издевался, чем был таким непреклонно-прямым и откровенно-прямолинейным.

Марьяна вышла из конференц-зала и зашла в уборную. Закрыла дверь на защелку.

Прокрутила воду до упора, и под шум воды никто не услышал ее глубоких вдохов и выдохов, в пустоте холодного мрамора и натертых зеркал никто не увидел ее слез.

— Влад, я вообще не поняла, что там произошло в кабинете, — капризно-строгим голосом сказала Алена, садясь в машину.

Влад молча завел двигатель. Постоял пару минут, не отрывая взгляда от входа в бизнес центр. Хрупкая фигура, с толстыми папками в руках, вышла из здания и села в темно-красную машину. Выехала благополучно с парковки и повернула на светофоре, в сторону своего дома.

Влад двинулся с места.

— Это она, да? Это из-за нее? — чуть плаксивым голосом спросила Алена. — Если ты думаешь, что я такое стерплю, то ты ошибаешься. И вообще, что ты в ней нашел? Она ж с прицепом…

— Заткнись, — процедил Влад, глядя перед собой, и она замолкла от резкости тона и от пугающих желваков под чеканными высокими скулами.

— Куда мы едем? — смогла только спросить, когда увидела, что они изменили направление.

— Тебе пора домой.

Алена хотела вспылить, сказать, что ночь только началась, и он обещал взять ее в тот модный ресторан, но мрачное молчание мужчины пугало, поэтому она не решилась возразить, а лишь спросила:

— А ты?

— Тоже.

Домой. Где его уже никто не ждет.

Глава 11

Август неумолимо и скоротечно сдавал свои позиции день за днем, час за часом переливаясь от бодряще-жаркого к лениво-теплому окончанию лета. Зори наступали позже, и все раньше солнце спешило укрыться горизонтом.

Роман ехал по просёлочной дороге, которая вела к Аслановым. Приятно и привычно двигаться по проторенному за два месяца пути. Выехать из города, подальше от шумных дорог, бетона и стекла, от высоких кранов, стремящихся ввысь, как антенны радиоприемника. Заехать в пригород, в двадцати минутах от столицы. Хоть он и входил в юрисдикцию города, а ощущение, словно переносишься в другую вселенную со своей атмосферой, узкими улочками, низкими домами и даже своеобразным говором.

— Капитан Львов, прошу, проходите, — встретил Михаил Демьянович у ворот.

— Забыли? Только по имени, — Роман пожал сухонькую руку с тонкими пальцами. Диана была права, ее отец совершенно непригоден для домашних дел.

— Всё привычка с работы. Там хоть двадцать лет проработали вместе, а субординация дело святое, — взмахом руки пригласил в маленькую беседку на заднем дворе.

— Тогда без звания, — настоял Роман, и Михаил Демьянович закивал, хотя можно быть уверенным, что к следующей встрече он забудет о своем обещании. — Как продвигаются дела? Больше не было накладок в цеху?

— Вроде наладилось, вроде пока тихо. Вот только, знаете, Роман, ощущение у меня вот тут, — постучал по груди, — неспокойное.

— А в чем дело?

— Сколько лет я проработал в чертежах, сколько подлодок мы запустили… Если так подумать, наши воды, как суп с клецками. Поверхность ровная и гладкая, а в глубине целые полчища подлодок разных стран. А сколько людей там обитает, столько дней без солнца…

— Вы говорили насчет тревоги, — Роман чуть улыбнулся над привычкой Асланова уходить от темы. — Что вас натолкнуло на такие мысли?

— Ах да. Сколько мы построили, в воду погрузили, расчертили и даже потопили, много было случаев, когда что-то не по плану, что-то не в сроки, горит да полыхает в руках. А в этот раз как-то слишком уж все со скрипом, как проржавевшая подлодка, которую надо починить, да все инструментов не хватает.

— В этот раз дела обстоят немного серьезнее, — осторожно сказал Роман. — Но помните, возможные неприятности говорят, что мы идем по верному следу. Это как тыкать палкой в пчелиное гнездо. Вот мы и пробуем, тычем и возможно что-то уже разворошили.

— Неправильные пчелы с неправильным медом, — тихо засмеялся Михаил Демьянович и достал ментоловые тонкие сигареты. По саду поплыл аромат, нетипичный для мужчин, но подходящий именно Асланову, высокому и сухощавому, с одухотворенным выражением лица и пронзительным взглядом из-за толстых линз очков.

— А может старческое это все, Роман Алексеич, — стряхнул пепел в тяжёлую пепельницу из красного стекла. — Я ведь моложе не становлюсь, да и Аля уже в годах. Кто знает, сколько бог нам отмерил? Вот у меня родители, совсем молодые ушли. Хотя тогда и годы другие были, тяжёлые, голодные. Война забирала горстями, не считая, сколько душ уходит в одной охапке, что детских, что взрослых. Война вообще вещь такая. О ней так за сигаретой и в такой солнечный день говорить грех. Сколько бед, сколько бед…

— Михаил Демьянович, — Рома опять остановил поток мыслей. — Вам не за что беспокоиться. Вы еще совсем молоды, даже на пенсию не вышли. А Альбина Марковна так вообще юная красавица.

— Да, Аля у нас как была первой красавицей, так и осталась, — мужчина обратил взгляд в сторону дом, будто сквозь стены пытаясь разглядеть жену или почувствовать. А может, действительно почувствовал, потому что в этот момент из-за угла вышла супруга Асланова.

Рома встал и забрал из ее рук поднос.

— Ромочка, пришли и сели так скромненько. Что ж домой не зашли?

— Это я заболтал нашего капитана. Видишь, как обрадовался тебе, — с хитрецой улыбнулся Михаил Демьянович.

— Что вы, я с вами хоть целый день просидел бы, была б возможность, — не лукавя, ответил Рома.

Альбина Марковна расставила высокие бокалы, ведерко со льдом и массивный кувшин, наполненный ягодным компотом, и Роман принялся его разливать.

— Давайте к нам, Альбина Марковна.

— Я бы с радостью. Только сейчас гости придут, а у меня тесто не мешано.

— Гости? Извините, я наверно не вовремя заявился. Не знал, что…

— Капитан Львов, оставить! — отчеканил Михаил Демьянович. А ведь этот пожилой мужчина отправил на своих кораблях и подлодках не одного военного.

— Это коллеги Миши. А вы обязательно должны быть за столом. Прошу вас, не оставляйте меня с этими технарями, — громко и очаровательно прошептала женщина. — Сейчас и Диана придет, ее на работу вызвали. Мы все ее ждем, — быстрая улыбка Роману, и тот улыбнулся в ответ.

Конечно, он приехал не ради Дианы. Как и все прошлые разы, этот визит ничем не отличается от предыдущего. Кроме того, что теперь, отъезжая, он будет ждать, когда Диана включит свет в комнате. Как он раньше без этого спал спокойно?

Альбина Марковна зашла в дом. Рома принес папку с бумагами, в которые они с Михаилом Демьяновичем погрузились почти на час. И эта беседа, несмотря на множество технических терминов и характеристик, которыми сыпал Асланов, была приятна и интересна Роману, ведь он, находясь на службе, не успел со своим отцом провести столько же времени. Лишь помнит большие надежные руки, которые учили плавать, и басистый подбадривающий голос, которые направили по правильному течению, отправив в военно-морскую академию.