Где кот идет 2 - Игорь Водолеев

«Вставлять здесь. Райское наслаждение. Заведующий раем, Павел мл.». – Надпись была сделана чем-то красным, по-видимому, губной помадой.

Кари осторожно повернул головку стержня влево. Затем, утопив ключ до конца, повернул вправо. Запел невидимый электромотор, крышка люка выдвинулась на коленчатых рычагах вперед и откинулась в сторону.

Внутри капсулы было светло и тепло. Бронзовую трубу, которая проходила через капсулу от пола до потолка, охватывал толстый серебряный цилиндр, установленный на массивном стальном основании. Боковая поверхность цилиндра делилась на шесть частей различной ширины пятью разноцветными кольцами, на которых имелись риски с цифрами. Приглядевшись, Гарун заметил, что поверхность трубы усеяна рядами мелких отверстий.

Кари раскрыл чемоданчик и начал звенеть связками ключей, выбирая нужный. Диверы уселись на полу, стараясь не мешать.

– Для чего нужна эта труба? – шепотом спросил Гарун.

– Это не труба, – вполголоса ответил Белов. – Это линейный вибратор. Или, как говорит сэр Оливер, хроноклазменный резонатор. В общем, качалка для мировых линий.

– И что делает этот вибратор?

– Вибрирует. То есть, раскачивает мировые линии. Точнее можешь спросить у Кари. Если не боишься, конечно.

– Вибратор создает резонанс между двумя соседними мировыми линиями, – Карислав поднял голову. – Ты должен знать, что при раскачивании системы на резонансной частоте можно получить наибольшее усиление амплитуды почти без затрат энергии. Мальчик Паганини заполнял улицу звуками скрипки, потому что умел создавать резонансные колебания струн с максимальной амплитудой. Вибратор обеспечивает такие колебания мировых линий, при которых можно перескакивать с одной линии на другую.

– Каким образом? – возразил Гарун. – Ведь мировые линии не пересекаются.

– Безусловно. В стационарной вселенной линии не пересекаются. Если пространство расширяется, линии даже расходятся. Это пример дивергенции в пространстве-времени. Но наш резонатор работает в десятимерном пространстве, где квантуется не только энергия, но и время. Резонатор воздействует на собственную и соседнюю мировые линии, заставляя их вибрировать в резонансном режиме. Когда интервал между ними по десятому измерению достигает величины кванта времени, происходит переход с одной линии на другую. Вопрос аспиранту: как направлены колебания соседних линий при резонансе?

– В противоположные стороны. Если на нашей линии фаза имеет плюс, то у соседней должен быть минус.

– Молодец! Пятерка по теории колебаний. А вот здесь-то и начинается самое интересное. Поскольку в момент перехода они были в противофазе, то по соседней линии мы начинаем скользить в обратную сторону. Иначе говоря, перемещаемся в прошлое. При этом мы полностью изолированы от местных событий, так как резонансная частота в триллион раз превышает частоту колебаний мировых линий.

– Понимаю, – кивнул Гарун. – Происходит нечто вроде скин-эффекта в электротехнике, когда ток высокой частоты вытесняется на поверхность провода, а его середина для тока как бы не существует.

– Хорошая аналогия, – одобрил Карислав. – Так и для нас события внутри мировой линии как бы не существуют, пока мы перемещаемся по ее поверхности в прошлое.

– А что будет, если в момент остановки точка выхода занята другим материальным объектом? Взрыв? Мгновенная аннигиляция?

– Не боись, аспирант, – успокоил Белов. – Меры приняты. Станции, как эта, сооружены в укромных уголках Земли. Обнаружить их практически невозможно. Процесс происходит в вакуумированной шахте, где не то, что пылинки, несчастной молекулы азота, и той не встретишь. А если и прорвется сотня-другая быстрых нейтронов, то все они будут рассеяны циркониевым колпаком. Видел крышу над капсулой?

– Поговорили, и хватит, – подвел черту Карислав. – Пора приниматься за дело. Обстановка сложная. В городе всегда труднее. Поэтому Гарун идет с нами проводником. Жаль, что без подготовки, но ничего не поделаешь. Эгль торопит. Сол с каждым днем все ближе к планетоиду. Осваивать оборудование придется на ходу.

– Не переживай, камрад, – подбодрил Белов. – Наше дело правое. Я тоже круглый нуль был, когда в капсулу впервые залез. А ведь надо было нырять в Х век за самим Ильей Олябко. Гарри, у этого Ильи из Мурома такие пальцы, что когда он делает фигуру «о’кей», получается кольцо как раз под размер моей шеи. Как вспомню, так вздрогну!

– Постойте, – спохватился Гарун. – Вы не объяснили, как управлять капсулой.

– Это просто, – Кари выложил связку коротких стержней. – Все рассчитано на дур… на людей с начальным образованием. Во-первых, выбираем эру. Видишь ключ с пятью насечками? С его помощью мы попадаем в Кайнозой.

Присев на корточки, Кари вставил ключ в нижнее кольцо на серебряном цилиндре. Свет в капсуле мигнул. Кольцо сделало оборот вокруг трубы и остановилось. В головке ключа заискрилась яркая зеленая точка. Кари выбрал второй ключ и вставил его в отверстие рядом с первым. Капсула дрогнула. Бронзовая труба переместилась вверх и остановилась, поднявшись примерно на метр.

– Второй ключ переносит капсулу в четвертичный период. Дальше выбираем эпоху, век и год. Для этого ключи вставляем в нужные отверстия на трубе. Первые три ключа можно не вынимать. Задействовав все пять, мы попадаем в нужный нам год. Теперь необходимо установить дату и время. Ты, аспирант, какой месяц предпочитаешь между апрелем и июнем?

– Вопрос, конечно, интересный, – задумался Гарун. – Думаю, мы можем прибыть в столицу в мае, лучше на закате. Помнится, в час жаркого весеннего заката в столице уже появлялись пришельцы ниоткуда. Поддержим, товарищи, традицию.

– Хорошо излагает, – одобрил Карислав.

– Абсолютно! – подтвердил Павел. – Люблю грозу в начале мая. Я в Гарри сразу поверил.

– Особенно после рекомендации Кася, – усмехнулся руссич. – Какой у нас год 1986? Не високосный?

– Нет, – сообщил Гарун. – Это год первенства мира по футболу.

– Хорошо, – сказал Кари, – Теперь прикинем. Майские дни, со 121-го по 151-й включительно, считая от начала года. Это на нижней половине секции. Прекрасно, лестница не понадобится. Гарри, отсчитай-ка 120 дырок на трубе вверх от кольца.

Сто двадцатый ярус дырок оказался на уровне пояса. Здесь находилось начальное отверстие с ободком. Отсчитав от него вправо еще два десятка дырок, он вставил в отверстие тонкий стержень с красным шариком. Дрогнул свет, капсула снова поползла вверх. Когда кольцо с пятью ключами коснулось красного шарика, свет мигнул дважды. Капсула остановилась.

– Отличная работа, аспирант, – похвалил Белов. – Как ты думаешь, что нам осталось сделать, чтобы попасть в нужное место?