Остановись (сборник рассказов) - Евгения Романчук

Возвращенная из страны иллюзий, Габриель, словно разочарованный ребенок, обиженно смотрела на пустую обвертку доеденной шоколадки. Девушка уже давно заметила, что ее страсть к сладкому успела перерасти в маниакальную болезнь, поэтому в очередной раз Габби снова убедилась в том, что надо бы себя попридержать в отношении шоколада. Однако на основе предыдущего опыта девушка была уверена, что данная «безумная» мысль сохраниться в ее голове до следующего вкусного кондитерского изделия.

Молодой человек, лежащий на верхней полке над девушкой, вдруг громко закашлял. Тяжело и лениво меняя положение, он повернулся к продувающему окну лицом, а затем снова затих, погружаясь в глубокий сон.

Габриель чувствовала, как усталость овладевает всем ее телом, и, возможно, девушка тоже не отказалась бы поспать, но дурацкие мысли не давали ей покоя. Идея о том, что сейчас она мчится к неожидающему ее визита человеку лишь для того, чтобы навсегда с ним попрощаться, просто ела ее изнутри. Габриель как никогда в своей жизни боялась опоздать. Она прекрасно понимала, что спонтанная встреча и искренние слова, которые она намеревалась произнести, не изменят сложившуюся ситуацию: ОН уедет, как это было запланировано, а она, довольная своей инициативностью и смелостью, останется здесь, чтобы однажды разделить свою судьбу с совершенно другим человеком, при этом до последних дней с теплотой и благодарностью питая в душе все то, что объединяло ее именно с НИМ. Так и будет. Каждый построит свою жизнь в такой степени, которая станет соответствовать его статусу, приоритетам, принципам. Оба найдут себя в этом мире и создадут все то, что люди накапливают годами, для того, чтобы в старости, оглянувшись назад, почувствовать где-то гордость, где-то умиление, а где-то спокойствие за прожитые годы. Они познают снова счастье, но на этот раз, увы, уже отдельно друг от друга, храня лишь легкие воспоминания о первой и страстной любви. Именно так все и будет…

Прошло несколько часов. Мужчина на верхней полке по-прежнему спал как убитый. Габриель в разваленном сидячем положении периодически дремала с надетыми наушниками, передающими убаюкивающую подборку стареньких баллад. Супружеская пара, размещавшаяся напротив, покинула поезд где-то в четвертом часу. Но через некоторое время после их ухода на свободные места того же купе пришли новые люди, державшие путь в своем строго обозначенном направлении, а также имеющие собственные веские причины подобной дислокации. Одной из прибывших была женщина сорока девяти лет, с коротко остриженными и аккуратно уложенными волосами, окрашенными в пепельный цвет, округлым лицом с минимумом косметики, однако с заметными кругами под глазами. Она путешествовала с сыном, который как преданный лакей послушно занес в вагон багаж, выполняя всякое поручение привередливой хозяйки. Расположившись на месте и пододвинувшись к окну так, чтобы изливающий свет был максимально использован, женщина принялась за свое любимейшее занятие — чтение. На этот раз жертвой ее внимания стала не раз перечитанная, однако, от этого ставшая еще более обожаемой, книга Джейн Остен «Доводы рассудка». Жадно внимая текст каждой страницы, женщина все глубже и глубже погружалась в удивительный мир воображения, абстрагируясь от внешнего реального мира. Ее сын, выложив на столик пакет с яблоками и горстку карамельных конфет на тот случай, если возникнет желание что-то пожевать, принялся разгадывать наиболее предпочтительный вид кроссворда — перечень различных слов необходимо правильно вписать в пустые клетки без каких-либо замудренных вопросов, которые вечно приводили парня в ярость, когда тот не знал верного ответа. То хмурясь, то расплываясь в самодовольной улыбке, молодой человек поспешно водил шариковой ручкой по газетной бумаге, каждые полчаса прерываясь и совершая прогулку к тамбуру для перекура. После очередного такого похода, когда молодой человек, окутанный табачным дымом, швырнул на столик измятую газету, хорошо убедившись в том, что все самое путное уже разгадано им, вдруг его мать, не отрывая взгляда от сто двадцать четвертой страницы, в одной тональности, размеренно произнесла:

— Ты слишком часто куришь. Тебе надо бы попытаться делать это пореже.

Молодой человек не нашел, как бы возразить данному замечанию, поэтому вместо этого с согласием кивнул матери головой.

— Дэниел, пожалуйста, скажи, что все будет хорошо, — резко закрывая книгу и на этот раз глядя на сына, взволнованно заговорила женщина. — Ведь будет? Правда?

Молодой человек не успел еще ничего сказать, как вдруг с нарастающим эффектом из бокового кармана брюк парня заиграла иностранная музыка мобильного телефона, которая импульсом волнения отразилась внутри Дэниела. Ему вдруг вспомнилась родная сестра, которой было велено присматривать за больным, слабым отцом, пока остальные члены ее семьи будут трястись в душных поездах. Дэниел хорошо помнил уговор: за время поездки они не будут созваниваться друг с другом, а если все-таки Сесиль позвонит, то это будет означать только одно: жизнь любимого человека, за которую все трое готовы вечно бороться из последних сил, покинула измученное тело. Обычная договоренность, неизвестная другим и навесившая огромную ответственность на телефонный звонок, признанный сообщить о самом страшном горе. Простой, может быть, отчасти жестокий договор.

Дэниел с дрожью в сердце достал телефон и взволнованными глазами посмотрел на загоревшийся экран. К счастью, это звонил Боб Тэроу, хорошо знакомый товарищ по работе, проявляющий желание общения внерабочей обстановке. Но, несомненно, данная минута была максимально неподходящей для пустой болтовни, поэтому с великим облегчением Дэниел отклонил вызов, небрежно бросая телефон на койку.

Молодой человек снова посмотрел на мать, которая вопросительным взглядом впилась в лицо сына, при этом ожидая каких-то разъяснений.

— Мам, я знаю, сейчас тебе нелегко. Но ты главное не волнуйся и не паникуй раньше времени, — протянул парень, мельком глядя на беззаботно спящего мужчину на верхней боковой полке. — Папу сейчас поддержать надо. И нам с тобой слабыми становиться ну никак нельзя.

— Знаешь, это все так легко сказать. Разум прекрасно понимает, а вот душа не перестает болеть. Я боюсь… Как ребенок, потерянный своими родителями, я безумно и жутко боюсь, — тяжело дыша и заметно снизив интонацию голоса, произнесла женщина, поправляя слегка растрепавшиеся волосы.

— Мамуль, это естественно. И мне тоже страшно. Но ведь папа у нас сильный. Верно? — заботливым и ободряющим голосом сказал Дэниел. — И он выдержит.