Твой первый - единственный - Ники Сью

Витя! – Матвей качал головой, топчась на месте, в ожидании потирая ладони, а Рита… она улыбалась. И я залип, замечая теплоту в ее взгляде, ту самую, которую потерял после нашего проклятого выпускного.

– Поздравляю, вы молодцы, – похвалила Романова, когда я вытащил из ящика заветную акулу. Мот обхватил ее, прижимая к себе, словно эта была не дешевая игрушка, а тот самый робот, на которого он положил глаз. Я все больше поражался этому ребенку.

– Предлагаю еще поиграть вон там с машинками и шариками.

– Да! – подхватил мелкий.

В итоге мы обошли все детские автоматы, а их в зале было порядка десяти штук. Сперва играл только Матвей, потом я ему помогал, иногда подключилась и Рита, когда братишка не мог понять, что от него требуется. Мы смеялись, болтали, будто и не было потерянных лет, будто три человека стали настоящей семьей. Я давно не ощущал себя настолько счастливым.

После пошли на фудкорт и набрали разных вкусняшек: картошку, наггетсы, бургеры, мороженое, соки.

– Я оплачу, – сказала Марго, пытаясь опередить меня. Но моя карточка уже лежала на аппарате.

– Ты не обязан, это неправильно, – прошептала она, когда мы отходили от кассы.

– Почему? Я ведь вас пригласил. Ты явно отвыкла от нормальных парней.

– Что? Причем тут это? – она отодвинула стул, Мот уже сидел за столиком, резво махая ногами.

– Крутые ребята не позволяют, чтобы на свиданиях платили девушки.

– Но это не свидание, – возразила Рита, склонив набок голову.

– Это ты так думаешь, – усмехнулся. На табло загорелась наша цифра, и я пошел забирать поднос с едой.

Глава 22 - Витя

Ели мы долго, вернее, Матвей ел долго: он игрался с куриными палочками, представляя, что они завоёвывают большой бургер. Я подыгрывал ему, а Рита лишь едва слышно хихикала. В какой-то момент показалось, она смотрит на меня, и когда я повернул голову, мы замерли друг на друге, ощущая, как воздух вокруг искрит, становится до ужаса горячим, убивая кислород в легких.

Я думал только о том, какая она стала красивая, и изменился ли вкус ее губ. А о чем думала девочка моего детства, сложно догадаться. Теперь Маргарита была закрытой книгой, в которую практически невозможно заглянуть.

– Ты совсем не изменился, – сказала она, отводя взгляд первой.

– Ты тоже, разве что… внешне.

– Время не стоит на месте, – с некой грустью в голосе произнесла Рита. И я не мог с ней не согласиться, вспоминая, сколько прошло минут, часов, дней, недель и месяцев до этого момента.

Когда с едой было покончено, мы начали собираться, и Матвей вдруг захотел в туалет.

– Витя, ты… можешь сходить с ним? – спросила Романова, да так тихо и скромно, словно смущалась вопроса. Я же, наоборот, ожил, радуясь, что могу быть полезен даже в такой мелочи.

– Конечно, еще тебя в мужских туалетах не хватало. Пошли, малой, будем освобождать твой животик.

– Для новой порции бургера? – шутливо говорил Мот.

– Или куриных палочек.

– Тебе бы только фастфуд, – закатила глаза Рита, идя следом за нами. Я шел впереди, держа мелкого за руку, а Романова несла его куртку, семеня следом. С виду мы могли напоминать семью, а Матвей нашего ребенка. Эта мысль настолько зацепила, что я вернулся в прошлое, вспоминая о мечтах, свадьбе и совместном быте. Кажется, это было так давно… Столько всего пролетело мимо.

И тут, буквально не доходя пары метров до поворота, мы стали свидетелями довольно неожиданной сцены.

Напротив коридорчика, что вел в сторону туалетов, стояла оранжевая лавка, рядом с ней росло невысокое декоративное дерево. Напротив этой самой лавки ругалась пара, я бы прошел мимо, если бы в девушке не узнал Аленку. Некогда роскошная выпускница элитной гимназии сейчас походила на болезненную, осунувшуюся женщину старше своих лет.

На ней было длинное платье в пол, засаленные волосы заплетены в косы, а бледные губы, периодически дергались, словно Алена сдерживала рвущиеся наружу рыдания. Она ругалась с мужчиной лет на десять или двенадцать старше нее.

– Как ты меня достала! Тебе вообще никто слова не давал, дура! – возмущался мужчина, размахивая хаотично руками в разные стороны. Мы с Ритой переглянулись, оба прибывая в шоке от происходящей сцены. Затем мужчина хмыкнул, обошел Смирнову, задев явно специально плечом, и двинулся в сторону эскалаторов. Аленка же села на лавку и заплакала, вглядываясь стеклянным взглядом куда-то вдаль.

– Это же… – прошептала Марго, а я до сих пор с трудом мог узнать в девушке звезду класса. Раньше мальчишки завидовали мне, желая оказаться рядом с яркой и независимой Аленой. Теперь она походила на увядший цветок, что поливали раз в два месяца. Даже на лице ни грамма макияжа. Что с ней стало…

– Да уж, – пожал плечами.

– Не подойдешь к ней? – спросила Рита, взглянув на меня.

– А смысл? Видимо, это бумеранг, – сказал, поражаясь дикой мысли, что сорвалась с губ. Откровенно говоря, в такие глупости я никогда не верил. Но то, что ребята учудили на выпускном, меня не просто злило, вводило в состояние, когда челюсть сжималась до хруста.

Рита ничего не ответила, а я молча взял Матвея за руку и поплелся с ним к туалету в надежде, что Алена нас не заметит. Потому что в ином случае я спросил бы у нее, каково это быть вершителем чужих судеб, а главное – для чего. Однако она нас не заметила, а когда мы с Мотом вышли обратно, Смирновой уже и след простыл.

Романова больше не поднимала эту тему, да и в целом, когда мы сели в тачку, Матвей так разговорился, что думать о чем-то второстепенном было некогда. Малой делился своими впечатлениями и грезил однажды повторить поход в торговый центр.

– Конечно, повторишь. У тебя целая жизнь впереди, – сказал я.

– Рита, а ты на торт останешься? – спросил ее братишка. Я удивился такому вопросу, однако не стал акцентировать на этом внимание.

– Посмотрим. Ой, я же забыла… Витя, – вдруг обратилась ко мне Романова. Она сидела на заднем сиденье вместе с братом. – Ты не мог бы остановиться около магазина? Возле дома родителей временно закрыта овощная лавка, а мама попросила купить ей бананов.

– Конечно, без проблем.

Я повернул в сторону ближайшего супермаркета, паркуясь на