Проснись, моя любовь - Робин

Чарльз схватился руками за подлокотники кресла и резко выпрямился. Дэймон маячил над ним, словно один из тех древнегреческих певцов.

— Певец, приятель. Я в единственном экземпляре, не в нескольких, как тебе, возможно, сейчас показалось. Сейчас я позвоню, чтобы принесли кофе, ты выпьешь его, а затем мы попытаемся докопаться до сути того, что довело тебя до такого состояния, прежде чем ты продолжишь ставить себя и свою жену в затруднительное положение. Comprendez? [15]

Чарльз бросил свирепый взгляд на Дэймона, но тот исчез. Пожимая плечами, он откинул голову и закрыл глаза. Следующим осязаемым чувством было ощущение того, что его макают в чашку обжигающе горячего кофе.

— Пей. Или я волью его в тебя через воронку.

Чарльз выпил. После нескольких маленьких чашечек горячей жидкости он сообщил своему сердечному другу, что лично воткнет воронку ему в горло, если тот не угомонится.

— Ладно, Чарльз. Если ты думаешь, что можешь справиться с этим сам, то тогда разъясни мне кое-что. Что это за чертова ерунда о том, что Морриган все еще девственница?

Чарльз провел руками по лицу и волосам. Они дрожали, словно он пил неделю, а не всего лишь каких-нибудь шесть или семь часов — он точно не помнил, сколько с тех пор прошло времени. Иисус! Чего он там наговорил? Ему просто хотелось с кем-то поделиться, требовалось дружеское участие того, кому было небезразлично, живой он или мертвый. И это все вылилось в импровизированное посещение друга Дэймона, который жил в тридцати милях к северу от его поместья.

Он поморщился, вспомнив взмыленные раздувающиеся бока лошади. Вспомнил унижение перед приятелем, вытаскивающим осколки графина из его ноги. Эхо пьяного хихиканья.

Безумие. Полное безумие.

Он вздохнул.

— Я этого не говорил. Ведь так?

— И что, черт возьми, ты имел в виду, говоря, что твоя жена занимается мастурбацией?

Чарльз улыбнулся. Он действительно помнил, что говорил это.

— Если бы ты видел свое лицо, Дэм, ты не был бы так прозаичен.

— Чарльз, ты говоришь о своей жене, ради Бога! Не о какой-то двухпенсовой шлюхе!

— Тогда позволь нам надеяться, что ты считаешь тайны своих друзей, такими же конфиденциальными, как и тайны своих пациентов, — холодно заметил Чарльз.

Внезапно мрачное лицо Дэймона посетила едкая ухмылка.

— Мои пациенты, в большинстве своем относящиеся к так называемым сливкам общества, не посмели бы признаться в том, в чем только что признался ты, из страха в дальнейшем встретиться со мной за каким-нибудь обеденным столом. Увы, теперь я боюсь встречи с твоей женой за каким-нибудь обеденным столом.

Чарльз вспомнил ее напыщенные разглагольствования и собственное крайне унизительное положение, когда Морриган отказалась присоединиться к его друзьям за свадебным завтраком, непреклонный приказ немедленно покинуть ее неприкосновенную спальню после того, как они приехали в его имение в Дорсете. Правая половинка рта потянулась вверх. Привычка, которую он заимел в Индии, после того, как стала затягиваться рана, и таким способом ему было легче всего уменьшать напряжение рассеченных мышц.

— Я искренне сомневаюсь, что это когда-нибудь произойдет, так что не строй планов отъезда из страны.

— Чарльз, ты знал, когда женился на Морриган, что она была не совсем обычной… дебютанткой.

Рука Чарльза беспокойно дернулась; кофе выплеснулось за края чашки.

— Я знал, — сказал он, уставившись на пролитую темную жидкость. — Я хотел… хотел… — Его пальцы сжали тонкий, но твердый английский фарфор. — Черт, уже не имеет никакой разницы, чего я хотел, не так ли? Меня поймали в ловушку, как и Бэйна, но вопреки твоему неверному впечатлению, брак был осуществлен, так что нет никакой надежды на аннулирование.

Он горько рассмеялся, глухо и с самоиронией.

— Что ты можешь прописать от этого, доктор Дэймон? Слабительное? Пиявки? Холодные ванны? Могу сказать тебе, что перепробовал всего предостаточно.

— Я бы прописал лекарственную дозу бренди…

Чарльз с надеждой посмотрел на своего друга.

Дэймон усмехнулся.

— Но ты уже опустошил мои запасы. Выше нос, Чарльз! Это меньше всего похоже на тебя. А то я, было, испугался, что ты стал импотентом.

«И стал бы, — хмуро подумал Чарльз, отхлебывая кофе, — если бы следовал своему первоначальному плану по оплодотворению той набожной ледяной суки, на которой женился».

Чарльз и Дэймон сидели в дружеском молчании. Чарльз полагал, что после всего он должен испытывать стеснение — как-никак ожидалось, что джентльмен должен проявлять твердость характера и, подобно Атланту, стоически выносить тяготы сего мира, — но он не чувствовал смущения. По крайней мере, пока.

Возможно, в его крови содержалось еще слишком много алкоголя. Возможно, вчера вечером, когда он почувствовал легкое опьянение, боль, увидел на ноге кровь, то, как сумасшедший, выскочил из дома в надежде найти пристанище, человека, кому он мог бы выговориться. Как друг другу. Мужчина мужчине.

— Я думал, она сможет измениться, — сказал Чарльз. — Знаешь, странную вещь сделала она несколько дней тому назад. Могу поклясться, что за весь год нашего брака Морриган ни разу не принимала ванну.

— Еще больше тайн, Чез. Я просто лопну от такого количества конфиденциальной информации. Кроме того, в наши просвещенные времена отказ от ванн куда более распространен, чем их принятие. Ты, вероятно, до чертиков напугал ее, моясь по нескольку раз за день. Многие из моих ученых коллег и по сей день утверждают, что излишне частое купание приводит к невменяемости.

Чарльз усмехнулся.

— Тогда возможно, Морриган в конце концов заразилась моим безумием. Она купалась. Прямо после… — нет, нет, я не собираюсь снова шокировать тебя, — она мылась после того, как я реализовал свои супружеские права на прошлой неделе. Скажу тебе, что когда я вернулся домой и вошел в ее спальню, то обнаружил, что она завернута в одно лишь полотенце. — В голосе прорезалась горечь. — Я был женат целый год и никогда до этого не видел тела своей жены.

— Не расстраивайся ты так. Бэйн не видел свою жену, не говоря уж о ее теле, практически десять лет. И все же это довольно интересно. Итак, Морриган не принимала ванну до того, пока вы не осуществили с ней брачные отношения. Разумеется, — сказал Дэймон скорей самому себе, чем Чарльзу, — что она просто хотела тщательно и полностью избавиться от твоего запаха.

Чарльз нахмурился.

— Ты заметил какие-либо еще странности в ее поведении? Например, обмороки, истеричность? Я однажды имел дело с девочкой, которая впала в безумство, когда у нее началась менструация. По крайней мере, такой диагноз приписали ей родители и местный врач. Ей было восемнадцать. Поздновато для начала, что и говорить, но в медицинских справочниках полно случаев, когда менструации у женщин начинались значительно позднее. — А у Морриган есть…?