Агент на месте - Марк Грени

Мужчина в кресле потянулся за пистолетом и схватил его со стола, напугав обоих сирийцев. Затем он наклонился вперед и засунул его за пояс на пояснице. «Ты уже теряешь меня. Если я похитил не ту леди, то это вина того, кто у вас есть, кто добыл вашу информацию. Не я.»

«Она была правильной женщиной», — сказала Рима.

Американец склонил голову набок. «Так… она не его любовница?»

Теперь ответил Тарек. «Так и есть. Но… она также и нечто другое. Кое-что, о чем мы не знали, когда посылали тебя спасать ее.» Он посмотрел вниз на свои руки, а затем снова вверх.

Рима наклонилась ко мне. «Она мать. Ее четырехмесячный сын вернулся в Сирию».

Дедушкины часы отсчитали еще несколько секунд, прежде чем американец просто сказал: «Упс».

«Ее ребенок в настоящее время находится под присмотром няни, под охраной сотрудников службы безопасности в ее доме в Дамаске».

Американец испустил вздох, явно понимая, к чему клонится разговор. «И это та часть, где ты говоришь мне, кто твой папа».

Тарек сказал: «По словам мадемуазель Медины, отцом ребенка является Ахмед Аззам».

Посетитель теперь смотрел в пространство. «Это вносит свой вклад в работу, не так ли?»

Халаби изо всех сил пытались понять разговорную речь, но Тарек ответил: «Аззам знает об этом своем любимом ребенке. Фактически, это он защищает своего сына с помощью членов своей собственной службы безопасности».

Теперь американец выпрямился в кресле. Тарек мог сказать, что ему было искренне любопытно, что означало, что у него, вероятно, была еще минута, чтобы убедить человека помочь его делу.

Он спросил: «Защищаю его от… кого?»

Рима ответила. «От его жены, Шакиры Аззам. Она знала об измене; в этом мы уверены. Мы не знаем, известно ли ей о ребенке».

«Итак… весь ваш план состоял в том, чтобы подставить Бьянку, чтобы она отказалась от плана Ахмеда против русских, надеясь, что это может ослабить режим. Но Медина оставила ребенка в Сирии, ребенка, к которому Ахмед имеет доступ. Она должна быть довольно дерьмовой матерью, чтобы отвернуться от Аззама сейчас».

Тарек кивнул. «Она отказывается нам помогать. Излишне говорить, что она хочет вернуться в Дамаск, чтобы быть со своим сыном. И, само собой разумеется, мы не можем позволить ей сделать это».

Американский агент сказал: «Я ненавижу констатировать очевидное, но вы двое, черт возьми, не понимаете, что делаете. Я говорю не только о том факте, что вы не знали о компромиссах вашей цели. Компромиссы, которые делают ее бесполезным агентом разведки. Я также говорю о трюке, который вы только что выкинули: не заплатили внештатному сотруднику, потому что хотели с ним поговорить. В двух случаях из трех это приведет к вашей гибели в этой игре. Твоя уловка, чтобы заставить меня выслушать тебя, сработала на этот раз, но попробуй в следующий раз проделать это с другим контрактным агентом, и он застрелит тебя на расстоянии вытянутой руки и покончит с этим».

«С вашей помощью, сэр,» сказала Рима,» следующего раза не будет, и не будет другого актива по контракту».

Американец тихо присвистнул. «О… я понял. Вы заманили меня сюда, чтобы попросить отправиться в Сирию и похитить сына президента».

Тарек покачал головой. «Нет. Это не похищение. Это была бы спасательная операция».

«Правильно. Все, что мне нужно сделать, это найти способ объяснить это телохранителям, копам, сотрудникам разведки и военным силам на моем пути». Когда ни Тарек, ни Рима не заговорили, мужчина просто откинулся на спинку стула. «Вы двое не в своем уме, черт возьми. Ты ни за что, блядь, не заставишь меня отправиться в Сирию».

Тарек сказал: «Мы можем провести вас внутрь, и мы можем вытащить вас. У нас там есть люди, которые помогут вам».

«Док, три четверти дерьма, которое идет не так в моей жизни, начинается с того, что какой-то мудак скармливает мне точно такие же реплики». Он встал, чтобы уйти.

Рима и Тарек тоже встали, и Рима сказала: «Сэр, я бы не просила вас уходить, если бы не верила, что вы сможете это сделать. Гражданин Запада может попасть на еженедельный чартерный рейс, доставляющий хирургов в столицу для работы в больницах сирийского режима. Мы можем поместить вас к ним со всеми документами, которые вам нужны для обеспечения безопасности.

«Наши документы в порядке. Просто взгляните на вчерашний день, например. Мы предоставили вам разведданные и документы, необходимые для успешного выполнения вашей миссии».

«Это паршивый пример, знаете вы это или нет. Либо вы лжете мне, либо кто-то другой лжет вам. Прошлая ночь была не такой, какой казалась. Это была подстава».

«Подстава?» Рима была ошеломлена.

«Кто-то в вашей организации целенаправленно отправил меня по этому адресу в то самое время, когда ИГИЛ планировало совершить покушение на Медину».

«Смешно». Но затем она спросила: «Зачем кому-то, работающему на нас, это делать?»

«Все дело в том, чтобы заслужить доверие и преданность женщины. Если бы я утащил ее от телохранителей, она, возможно, была бы благодарна, или она все еще могла бы смотреть на это как на похищение. Но если бы я вытащил ее оттуда в разгар террористической атаки, она была бы более признательна, даже более обязана тем, кто ее спас».

Рима сказала: «Но все в нашей организации, кто знает об этой операции, привержены свержению Ахмеда Аззама. Отправляя вас туда, когда мы знали, что террористы нападут, мы только увеличиваем шансы, что вы будете убиты и потерпите неудачу, или Бьянка будет убита, что означает, что мы все потерпим неудачу».

У американца был ответ на это. «Кто-то в вашей организации знал о моей репутации. Они знали, что я могу добиться успеха, когда другие не смогли. Очень немногие люди знают об этом, и никто, кто не знал об этом, не осмелился бы бросить эти кости».

Тарек и Рима украдкой взглянули друг на друга.

Американец сказал: «И вы оба точно знаете, о ком я говорю». Когда ни один из них не произнес ни слова, он спросил: «Кто он? Француз, с которым я говорил? Это он дергает тебя за ниточки?»

В комнате снова воцарилась напряженная тишина, пока Тарек не сказал: «Извините, что выражаюсь таким образом, сэр, но вы наемный работник. Я не предоставляю вам информацию о нашей организации. Только то, что вам нужно для выполнения работы».

Корт посмотрел на утонченную пару средних лет, и он не смог увидеть никакого намека