Воспевая рассвет - Мэрилайл Роджерс

– Я должна была сделать это, и я сделала.

– Поздравляю, девочка, тебе это прекрасно удалось, но дело в том, – Глиндор нахмурился, словно решая для себя какой-то сложный вопрос, – что я не позволял тебе этого, я считал, что ты еще не готова.

– Брина совершила невероятное! – воскликнул в восхищении Вульф. Он не ожидал от слабой женщины такой смелости. – В самом логове врага она была так смела и невозмутима, я никогда не видел ее такой раньше!

Ласковый огонек мгновенно погас в глазах Глиндора, и ледяным голосом он произнес:

– Тебе вообще не стоит говорить о том, что ты видел. Для тебя это останется тайной. И не задавай лишних вопросов.

– Конечно, теперь ты забудешь о том, что я, жалкий смертный, непосвященный во все ваши колдовские тайны, рисковал жизнью ради спасения твоей внучки. Я сделал то, чего не смог сделать ты вместе со всеми твоими тайными силами. И тебе придется признать это! – воскликнул Вульф, обиженный таким пренебрежением. Глиндор хмыкнул, что должно было, видимо, означать благодарность. Но вслух не сказал ни слова.

Брина раскрыла ладони. Кристалл погас и молчаливо лежал в ее руке. Решительно отведя руки деда, она спрятала камень в кожаный мешочек на поясе и повернулась к своему спасителю, к человеку, пробравшемуся в зловещую башню Вортимера, чтобы спасти ее от позора. Благодаря ему она вновь свободна и кристалл снова с ней.

Брина прикоснулась ладонями к холодному панцирю, покрывавшему его широкую грудь.

– Не я достойна похвал и не мой кристалл. Достоин восхищения и благодарности лишь ты, твоя смелость и решительность. Ты спас меня от этого отвратительного принца, вырвал меня из его потных объятий. Если бы не ты, я бы сейчас была в этой ужасной башне. – По лицу ее пробежала тень омерзения при мысли о возможном исходе сцены, прерванной появлением Вульфа.

Сакс склонил голову, принимая благодарность. Конечно, для порядочной девушки из хорошего рода непорочность должна быть основной добродетелью. Видя, как омрачилось лицо девушки, Вульф сразу догадался о причине. Желая смягчить боль, отразившуюся в глазах Брины, он поспешил уверить ее:

– Даже если бы этому жалкому червю удалось осуществить свое гнусное желание, если б я не успел вовремя, поверь, это злодеяние было бы лишь на его совести. Твоей вины здесь нет.

– Ха! Ты плохо знаешь наши обычаи, сакс! – отвечал старик. – Дело не в том, что была бы запятнана ее чистая душа. Осквернить ее дух – этого никогда бы не смог совершить этот гнусный хорек, похитивший ее. Ей никуда не скрыться от своей судьбы, не избежать своего предназначения! – Опираясь на свой посох, Глиндор послал девушке взгляд, предупреждавший о новых опасностях, еще более серьезных, чем та, что ей только что удалось избежать.

Молчаливо приняв предостережение деда, Брина взглянула в светло-зеленые глаза своего спасителя. В них отражалась луна, выглянувшая из густого тумана.

– Ты спас мне жизнь, – с нежностью сказала она. – Замурованная в этом каменном склепе, я бы не выжила. Я благодарю тебя от всего сердца. – Ощущая рядом его прекрасное тело, она невольно придвинулась ближе. Повинуясь магическому зову бездонных голубых глаз, не замечая ничего вокруг, Вульф потянулся к ее полуоткрытым губам.

– Хм! – раздался вдруг за его спиной возглас колдуна, обычно выражавший недовольство и раздражение.

«Теперь, когда уже не нужны молодость и сила сакса, надо поскорее отделаться от него. Уже можно вполне обойтись без его помощи. К тому же не стоит забывать, что и сам я не сидел сложа руки», – думал старик.

– Очень интересно! – пробурчал он. – Как быстро ты забыл о белом жеребце, которого я создал из тумана. Если бы не мой скакун, мы ни за что не поспели бы вовремя. Уверен, никогда в жизни ты не мчался так быстро!

Услышав эти слова, Брина удивленно обернулась. Смысл сказанного постепенно дошел до нее, когда она увидела, как тяжело опирается Глиндор на посох, как дрожат его руки, как глубоко запали в глазницы его горящие черные глаза.

«Как много сил пришлось потратить ему, – подумала девушка, – чтобы создать быстроногого жеребца из воздуха, наполненного клубами тумана. Вот это настоящее колдовство, правда, для его возраста оно оказалось слишком тяжелым».

– Дедушка! – с нежностью воскликнула она. – Я боюсь, ты переволновался, ты так устал. Береги себя. Что толку в учении без учителя?

Глиндор улыбнулся и провел своей морщинистой ладонью по густым черным кудрям, красиво обрамлявшим ее нежное лицо. Тугие косы наполовину расплелись, и кончики серебряных лент свободно свисали вниз. Сердце Брины наполнилось жалостью к старику. Выполнение предначертанной внучке задачи он считал главным делом своей жизни. Мысль об этом вызвала в ее душе чувство вины и вновь вернула к реальной жизни. Глиндор ласково погладил ее по голове:

– Так же, как и ты, я сделал лишь то, что я должен был сделать. А сейчас, – его голос стал тверже, – нам надо уходить отсюда, здесь нам грозит опасность.

И, не дожидаясь ответа, он зашагал в сторону холма, тяжело опираясь на свой посох. Брина двинулась за ним. Ее нервы были напряжены до предела. Вульф шел рядом, без труда поспевая за идущей впереди фигурой в черном плаще.

Оказавшись под защитой дружественной сени деревьев, девушка облегченно вздохнула. Оставаться на открытом месте было для них сейчас очень опасно. А в лесу она снова почувствовала себя свободно и легко. Брина осторожно взглянула на Вульфа, шедшего рядом. Он уже снял свой римский шлем и сейчас нес его в руке. Волнистые пряди его золотых волос, немного примятые тяжестью шлема, колыхались в такт его шагам и иногда вспыхивали искрами, попадая в лучи лунного света, кое-где пробивавшегося сквозь густые кроны.

Брина закусила нижнюю губу. Как задать интересующий ее вопрос, чтобы не обидеть Вульфа? Сакс был явно не в духе – Глиндор всегда действовал ему на нервы.

– Помнишь, когда ты оставил Вортимера связанным в его спальне, ты упомянул о предательстве. Что ты имел в виду? – И тут же, не дав ему ответить, спросила: – Теперь ты знаешь, кто сбросил тогда тебя в ущелье?

«Очень сомневаюсь, что это стало ему известно, – подумала Брина. – Тайна интриг и честолюбивых планов, задуманных Ястребом и самозваным Вульфом, жгла ей язык. Он скоро покинет нас и уйдет к этим коварным и жестоким людям, которые уже один раз пытались убить его. Следующая попытка может оказаться успешной. Я должна предупредить его об опасности».

Вульфа, казалось, удивил проявленный девушкой интерес. Он улыбнулся и покачал головой:

– Да нет, я не имел в виду ничего конкретного. Но Вортимер был так напуган мертвецом, восставшим из могилы, что я решил сыграть на этом. Может быть, упоминая о мертвецах, жаждущих мести, я напомнил принцу об Оуэне и его семье.