Ведьмак: Сезон гроз. Дорога без возврата - Анджей Сапковский

не уважают, что никому и ничему подчиняться не должными и безнаказанными себя полагают. По природе своей будучи мошенниками, живут они с гаданий, которыми простой люд дурят, служат шпионами, торгуют фальшивыми амулетами, поддельными медикаментами, спиртным и наркотиками, сводничеством тоже грешат, то есть девок разных приводят на недостойные утехи тем, кто платит. Когда в нищету впадают, милостыню клянчить не брезгуют, равно как и обычными кражами промышляют, но милей им жульничество и мошенничество. Дурят наивных, что будто бы людей обороняют, что будто бы ради их безопасности чудищ убивают, но и это тоже, давно доказано, для собственного удовольствия творят, ибо убийства есть для них наилучшее развлечение. Готовясь к работе своей, некие фортели устраивают чародейские, однако есть это лишь обман для глаз наблюдающих. Набожные священники сразу эти фокусы и обман раскрыли, давно уже, с посрамлением тех черта подручных, ведьмаками себя именующих.

Аноним. «Монструм, или Ведьмака описание»

Риссберг не выглядел ни угрожающим, ни даже производящим впечатление. Ну так, средних размеров замок, каких много, изящно встроенный в крутой склон горы, у самого ее обрыва, светлыми стенами контрастирующий с вечной зеленью елового леса, возвышающийся над верхушками деревьев черепицей двух прямоугольных башен – одной повыше, другой пониже. Окружающая замок стена не была, как становилось ясно вблизи, слишком высокой, и не была она увенчана зубцами, а размещенные по углам и над воротами башенки носили характер более декоративный, чем защитный.

Вьющаяся вокруг холма дорога носила следы интенсивного использования. Поскольку и была используема, и притом вполне интенсивно. Вскоре ведьмаку пришлось обгонять возы, повозки, одиночных всадников и пешеходов. Многие двигались и во встречном направлении, со стороны замка. Геральт догадывался о целях путешественников. Что догадка была верной, подтвердилось, едва он выехал из леса.

Плоскую вершину холма у самой стены замка занимал выстроенный из дерева, камыша и соломы городок – целый комплекс больших и маленьких строений, навесов, окруженный забором и оградами для коней и скота. С той стороны доносился оживленный гомон, да и движение тоже царило довольно оживленное, совсем как на ярмарке или на рынке. Ибо это и был рынок, базар, великий торг, разве что торговали тут не птицей, рыбой или овощами. Товаром, что предлагался у замка Риссберг, была магия – амулеты, талисманы, эликсиры, опиаты, настои, экстракты, дистилляты, смеси, благовония, сиропы, порошки и мази, а к ним еще разные практичные с наложенными чарами предметы: орудия труда, домовая утварь, украшения и даже детские игрушки. Этот-то ассортимент и привлекал сюда орды покупателей. Был спрос, было предложение – и дела, было заметно, крутились как по маслу.

Дорога раздваивалась. Ведьмак свернул на ту, что вела к воротам замка, значительно менее накатанную, чем другая, ведшая покупателей на торговую площадь. Проехал выложенное брусчаткой предбрамье, по аллее специально здесь выставленных менгиров, по большей части превышающих высотой всадника на коне. Вскоре он уже был у ворот, более похожих на дворцовые, чем на замковые, с украшенными пилястрами и фронтоном. Медальон ведьмака сильно задрожал. Плотва заржала, стукнула подковой о брусчатку и встала как вкопанная.

– Имя и цель визита.

Он поднял голову. Скрипучий и отражающийся эхом, но безусловно женский голос долетал, как казалось, из широко раскрытого рта изображенной на барельефе над входом головы гарпии. Медальон дрожал, кобыла фыркала, Геральт чувствовал странное давление в висках.

– Имя и цель визита, – донеслось вновь из дыры в рельефе. Чуть громче, чем в первый раз.

– Геральт из Ривии, ведьмак. Меня ждут.

Голова гарпии произвела звук, напоминающий сигнал трубы. Блокирующая вход магия исчезла, давление на виски мгновенно пропало, а кобыла без напоминания двинулась с места. Копыта стучали по камням.

Он выехал из ворот на окруженный галереями внутренний дворик. Тут же к нему подбежали двое слуг, мальчиков в рабочей бурого цвета одежде. Один занялся лошадью, второй послужил проводником.

– Сюда, милсдарь.

– Всегда у вас так? Столько народу? Там, под замком?

– Нет, милсдарь, – мальчик бросил на него испуганный взгляд. – В среду только. Среда день торговый.

На дугообразном навершии очередных ворот виднелся картуш, а на нем очередной барельеф, без сомнения также магический. Этот изображал пасть амфисбены. Закрывала ворота солидного вида украшенная решетка, которая, однако, легко и плавно открылась от толчка проводника.

Второй двор был гораздо обширнее первого. И лишь отсюда можно было по достоинству оценить замок. Вид издалека, как оказалось, был весьма обманчивым.

Риссберг был значительно больше, чем казалось изначально. Поскольку глубоко уходил в стену горы, врезался в нее комплексом зданий, сооружений строгих и некрасивых, которые обычно не встречались в замковой архитектуре. Здания эти выглядели как фабрики, и, скорее всего, ими и были. Выдавали их торчащие дымовые и вентиляционные трубы. Чувствовались запахи гари, серы и аммиака, а также легкая вибрация почвы, указывающая на работу неких подземных машин.

Проводник вежливым покашливанием отвлек внимание Геральта от фабричного комплекса. Идти им предстояло в другую сторону – к замковой башне, той, что пониже, возвышающейся над строениями более классического, дворцового вида. Внутри тоже оказалось, как в классическом дворце, – пахло пылью, деревом, воском и стариной. Было светло – под потолком сонно, словно рыбы в аквариуме, плавали окруженные ореолами света магические шары, стандартное освещение резиденций чародеев.

– Привет тебе, ведьмак.

Встречающими его оказались двое чародеев. Он знал обоих, хотя и не лично. Харлана Тцару однажды ему показала Йеннифэр; запомнил его, поскольку тот единственный из магов брил голову наголо. Алгернона Гвенкампа, по прозвищу Пинетти, Геральт помнил из Оксенфурта. Из академии.

– Добро пожаловать в Риссберг, – сказал Пинетти. – Мы рады, что ты согласился приехать.

– Издеваешься? Я тут не по своей воле. Чтобы заставить меня приехать, Литта Нейд засадила меня в тюрьму…

– Но потом оттуда вытащила, – прервал Тцара. – И щедро вознаградила. Компенсировала тебе дискомфорт с большим, хмм, старанием. Ходят слухи, что уж не меньше недели, как ты с ней в очень хороших… отношениях.

Геральт победил в себе настоятельное желание дать ему по морде. Пинетти, судя по всему, сумел это заметить.

– Pax, – поднял он руку. – Мир, Харлан. Оставим склоки. Обойдемся без дуэлей на подначках и намеках. Мы знаем, что Геральт недолюбливает нас, это слышно в каждом его слове. Знаем, почему так, знаем, сколь угнетающей для него оказалась история с Йеннифэр. И реакция сообщества на эту историю. Мы не сможем тут ничего изменить. Но Геральт профессионал, он сумеет быть выше личного.

– Сумеет, – ядовито признал Геральт. – Вопрос, захочет ли. Перейдем, наконец, к делам. Для чего я здесь?

– Ты нам нужен, – сухо сказал Тцара. – Именно ты.

– Именно я. Мне чувствовать