Корабли Дуросторума - Генри Балмер

— Что и приказывала Графиня! — удовлетворенно воскликнул Уилки.

— Что и приказывала Графиня, — странным голосом повторил Чернок. Он переложил меч в левую руку и внезапным быстрым движением вырвал у Шарон энергопистолет. — Сейчас!

— Что? — удивленно переспросил Уилки.

— О, Дж. Т.! — воскликнула бледная, неподвижная, испуганная Шарон. — Мои люди рассказали мне всякие истории о твоей Графине — истории, которым я не могла поверить, потому что ты верил ей, а я люблю тебя, Дж. Т.! Я думаю, что теперь мы…

— Так что о Графине? — спросил Уилки.

— Я действую, Дж. Т., по приказам самой Графини, — сказал Чернок. — Мне очень жаль. Я обнаружил, что вы мне нравитесь, Дж. Т., и вы, Шарон, тоже. Мы через столько прошли вместе, но… но Графиня… — Смуглое дьявольское лицо Чернока, которое Уилки давно уже считал маской, скрывающей под собой человека, было искажено сейчас в муке. — Я не осмелюсь не подчиниться Графине! Я должен убить вас, Дж. Т., и вас тоже, Шарон. Должен!

— Но почему, Чернок? Почему? — ошеломленно спросил Уилки. — Я был верен Графине. Вы можете уйти, забрав Врата, и оставить нас здесь…

Выражение горечи и раскаяния искажало лицо-маску Чернока.

— Нет, Дж. Т. Вы не понимаете силу Графини. Да, она злая, жестокая, каждый человек должен ненавидеть ее, но она держит меня зачарованным. Я не понимаю этой силы, силы, которая заставляет меня действовать, делать то, от чего я содрогаюсь! О, Дж. Т., когда я убью вас, вы станете свободным человеком… в отличие от меня!

— Ради нашей дружбы, пощади нас!

— Ради Графини ди Монтиверчи я должен убить вас немедленно!

— Нет!

Я должен служить Графине! Должен!

— Графиня — сука! — раздался неизвестный, полный ненависти голос, повергший всех в изумление. Дверь распахнулась, в помещение ворвался какой-то человек и ринулся прямо на Уилки с высоко поднятым окровавленным топором. Чисто рефлекторным движением Уилки взметнул копье. Топор ударился о металлическое древко и отскочил, заставив нападающего развернуться по инерции.

— Тони! — закричал девичий голос.

В воздухе сверкнуло серебро стали и выбило пистолет из руки Чернока. В комнате появилась рыжеволосая девушка и с мечом в руке бросилась на Чернока. Чернок парировал ее удар своим мечом, который по-прежнему держал в левой руке. Шарон бросилась за своим пистолетом. Джангли отшатнулся в угол, чтобы не оказаться замешанным в драку. Угрожающе направив копье на Тони, Уилки тупым концом древка ударил Чернока в солнечное сплетение. Тот простонал, но выдержал удар и без всякого промедления стал опускать свой громадный меч на голову Уилки. Отчаянно пытаясь уклониться от длинного лезвия, Уилки подумал, что удача все же изменила ему. Внезапно Чернок вздрогнул. Меч в его руке заколебался, затем медленно ушел в сторону. Задыхаясь, Уилки выпрямился. Пистолет в руке Шарон был направлен прямо в грудь Чернока.

— Не двигайся, Чернок! И вы двое тоже!

— Ну а теперь, — с облегчением выдохнул Уилки, — мы можем рассмотреть ситуацию более спокойно. — Он стукнул копьем по полу. — Вы, — сказал он веснушчатому молодому человеку с песочного цвета волосами, — я помню вас, Тони. И вы, — обратился он в девушке. — Вы бежали из старой, заброшенной шахты под Городом Алмазов. Кажется, как давно это было! И вы изменились… изменились…

— Меня зовут Нилли. Конечно же, мы изменились! Мы остались с Колдунами Сенчурии. Они меняют людей… в лучшую сторону.

Чернок зашевелился, пистолет сверкнул огнем, и он снова застыл.

— Валкини отрезали нас от остальных беглецов, — сказал Тони. — Мы попали в поток и оказались в измерении под названием Дуросторум. Нилли всегда нравилось воевать, так что мы записались добровольцами. Делать здесь больше было нечего, и мы решили сотворить какой-нибудь фокус с Вратами, ведущими сюда, чтобы получить возможность убраться. Потом мы увидели вас на борту «Леди Джэд» и все оставшееся время стремились убить вас, — мрачно закончил он. — Нам следовал убить вас сразу же, как только увидели, тебя, Валкини, и тебя, завоеватель.

— Я не Валкини, — огрызнулся Уилки.

— Но ты работаешь на Графиню…

— Да? — Уилки оглянулся на Шарон, новые, болезненные мысли пронеслись в его голове. — Не знаю… Кажется, уже нет.

— Когда мы разговаривали с тобой последний раз о ней, ты ненавидел нас так, что готов был перегрызть нам глотки.

— Не стоит насмехаться над Графиней, — хрипло сказал Чернок. — У нее есть способы узнавать все, что происходит в измерениях. Она выжмет вас досуха…

— Она уже пыталась уничтожить Колдунов! — пылко воскликнула Нилли. — Она злая, подлая. Не знаю, может ли она добиться успеха… У нас есть оружие, но боеприпасы истощились в отражениях ее атак. Наши друзья… — Она тяжело вздохнула.

— Я слышал, как она упоминала о том, — сказал Уилки, — что попытка уничтожить Колдунов Сенчурии провалилась. Она говорила что-то о… кажется, Инфалгоне? И о человеке по имени Скоби Редферн. Они потерпели неудачу.

— А-а! — одновременно протянули, улыбаясь, Нилли и Тони.

Чернок громко выругался.

— Теперь вы убьете меня, Дж. Т.?

— Чернок не осмелится вернуться к Графине без Врат Порвонов, Дж. Т., — тихо заговорил Джангли, бывший до сих пор безмолвным наблюдателем. — Что же касается меня… — Он покачал своей нелепой головой, как бы показывая, что это не важно.

— Да, Дж. Т., убейте меня. По крайней мере, я обрету свободу!

— Графиня.. — Уилки запнулся. Кем он являлся? Слепым дураком? Непроходимым тупицей? Одураченным кретином? Да, да, он был всем этим и даже хуже. Но убить Чернока? Шарон не сводила с Чернока своих голубых глаз, но Уилки понимал, что она оставляет решение за ним.

— Нет, — сказал он, наконец. — Джангли, вы можете перенести этих людей, куда они захотят. — Он повернулся к Нилли и Тони. — Куда?

— Монтрадо, — сказал Тони.

— Нарлинга, — отозвалась Нилли.

Они заколебались, взглянули друг на друга и затем вместе произнесли:

— Сенчурия.

Ничего не говоря, Джангли кивнул своей головой, казавшейся длинной по сравнению с обычными, и подключил питание к коробке, создающей Врата. На месте ниши в стене снова возникло черное ничто, и из него выступил человек. Грузный, с грубым лицом, в черных доспехах, с мечом в руке и энергопистолетом за поясом.

— Стоять, глупые животные! — рявкнул он.

К его левой руке была прикована на цепочка юная, бледная, полуобнаженная девушка с искаженным от боли лицом. Стальной ошейник туго сжимал нежную кожу ее горла. Глаза ее были закрыты.

— Вейн! яростно закричал Чернок.