Выход силой - Андрей Ерпылев

— Песню за-а-апевай! — дурашливо откликнулся кто-то из задних рядов, но на него цыкнули, и он заткнулся.

К посту, однако, подошли если и не печатая шаг, то опре­деленно не волоча ноги.

—Кто такие? — крикнул дозорный, и голос его показался Игорю смутно знакомым. — Пропуск есть?

—В лучшем виде! — Меченый попытался изобразить на лице добродушие и покладистость. — Да ты ведь меня зна­ешь, начальник! К чему бумажки?

— Тебя знаю, — командир поста падать наемнику на грудь не торопился, даже не обратив внимания на горсть патронов, приготовленную в качестве мзды, — и не только тебя. Вон та рожа мне знакома, — ткнул он пальцем в Ло­ся. — И та, и вот эта...

Палец с обломанным грязным ногтем указал на Игоря, и тот внезапно понял, отчего рябая физиономия караульного ему знакома, — он был среди тех, кто вместе с ним наблюдал поединок пса по кличке Лютый с наземным чудовищем.

— Я на этого сучонка полкуска поставил, — поглядел на Игоря караульный. — Хотя чистый верняк был. С каких это пор ты, Меченый, неудачников набираешь? Пушечное мясо

потребовалось?

Игорь обратил внимание, что державший их на прицеле пулеметчик - парень едва ли старше его самого, — видя мирно беседующих командиров, расслабился, отпустил га­шетку и кинул в рот кусок сушеного гриба.

«Я б тебе вставил, раззява, — подумал он, вспомнив свои дежурства на блок-постах. — Рановато ты отвлекся... А если бы мы сейчас этим воспользовались, и...»

И понял, что они уже воспользовались. Лосю понадоби­лась всего доля секунды, чтобы, используя Игоря как при­крытие, за его спиной обнажить один из метательных но­жей, крепившихся у него на груди в специальных гнездах. Игорь мгновенно вспомнил, сколько времени проводил на­емник, совершенствуясь в метании этих остро заточенных железяк в казарме. И на спор мог выбить одним из них на десять шагов пятак, зажатый в пальцах.

— Посторонись-ка, парень!..

Князев не смог бы ничего сделать, даже если бы очень-очень захотел: лезвие свистнуло и впилась в горло любите­лю жевательных грибов, швырнув его спиной на сложенные штабелем мешки с песком. В бледно-голубых глазах застыло удивленное выражение, по подбородку заструилась кровь.

Лось метал ножи с размеренностью автомата: вот скор­чился в позе зародыша второй номер при пулемете. Один боец несообразительнее успел передернуть затвор авто­мата, но сзади уже его обняли, перетянули горло удав­кой...

Но вот уже и Лось, медленно, как во сне, опускается на­земь, зажав в руке последний, бесполезный уже нож... Стря­хивает с длинного кинжала наземь чересчур памятливого постового Меченый, прикрываясь им, как щитом. Шустро рассыпаются по «предбаннику» остальные наемники...

Инстинкт в который раз оказался впереди разума: слов­но очнувшись от забытья, Игорь с изумлением понял, что давно уже перескочил через невысокий бруствер из мешков с песком и стоит па горе трупов. Его трясло от избытка ад­реналина в крови. Его «шпага» торчала в животе стонущего часового; Игорь прошел крещение чужой кровью.

— Молодцом, Гладиатор! — Меченый остановился рядом: автомат за плечом, в обеих руках по клинку, в правой — тот самый кинжал, в левой — обычный штык-нож, и обе руки до локтя лоснились красным. — Так держать!

Игорь бросил взгляд па свое оружие: четырехгранный штырь весь в темно-красных кляксах и разводах. Он вытер подобранной с пола шапкой острие и сунул заточку в висев­шие на поясе ножны, сделанные из резинового шланга.

— Не робей, парень! — Перекрученный боем командир отошел к стене и прислонился, чтобы не упасть. — До стар­шины тебе - раз плюнуть уже!

Игорь оглянулся и понял, что Меченый нрав: половине наемников не повезло. Трое лежали без дыхания в тех мес­тах, где их застала смерть. Винни-Пух. ничего не соображая, полз, оставляя за собой широкий кровавый след, к темному зеву туннеля. И застыл буквально в метре от него, уткнув­шись лицом в утрамбованный пол. Какая теперь разница, как тебя звали, подумал Игорь.

Игорь выдернул клинок и тупо посмотрел на умирающе­го «крестника». Тот расставался с жизнью тяжело, мучи­тельно. Князев занес было «шпагу» над его головой — из милосердия, но ударить так и не смог. К нему подошел Ме­ченый.

— Первый у тебя? — безошибочно определил он. — Не ссы, боец, скоро счет потеряешь. Не подвел, — хвалю. Сам, помню, когда первого завалил, маялся. Но во сне они не яв­ляются — бред это.

— Но как же...

— А никак. Сам помрет. Вот, я же говорил, — обрадовал­ся Меченый, услышав, как раненый солдатик последний раз застонал, зажимая перемазанными кровью руками рану, дернулся и затих.

— А тебе разве приходилось? — Игорь с трудом отвел взгляд от мертвого паренька, которого никак не мог назвать в мыслях врагом. — Вот так?

— Так — нет. — Старый наемник почесал кинжалом кон­чик носа. — А вот скулить, пытаясь кровь остановить, — бы­вало. Когда все, что прижать к ране мог, промокло, а ря­дом — мертвяки одни, еще страшнее. Давно это было, лет со­рок тому. — Игорь только сейчас понял, что Меченый годит­ся ему даже не в отцы, а в деды. — И далеко отсюда... Слово «Чечня» тебе, сопляк, говорит чего?.. Нет? Так я и думал.

Меченый привычным жестом вытер оба клинка об изма­занные в чужой крови штаны.

— Там еще трое, — кивнул командир на дверь. — Что бу­дем делать? Они ведь сейчас помощь вызывают... Пытаются.

— Почему пытаются?

- Винни-Пух, земля ему пухом, — откликнулся Мече­ный. — Зело лепо в проводках разных разбирался...

Князев вспомнил, как покойный ныне толстячок по пути пару раз отлучался, будто бы отлить, а потом нагонял отряд с извиняющейся улыбкой на толстых губах. Игорь еще раз поразился наемникам: действовали все слаженно, как еди­ный организм, но так же, как и в организме, один орган ма­ло что знал о другом. Частичной информацией владели лишь «нервные центры» — командиры пятерок, а полной — «мозг».

— Ну и что делать будем? — спросил Игорь.

Ему стало ясно, что, по сути, он сдает боевой экзамен и сейчас важно не обмануть ожиданий Меченого. Он нереши­тельно положил руку па висевший на поясе подсумок с гра­натами, но по тому, как скривился живой уголок рта коман­дира, понял: это глупость. Действительно, до сих пор не прозвучало ни единого выстрела, и это обстоятельство что-то да означало, раз за него пришлось заплатить столькими жизнями.

— Думай, кадет...

И тогда Игорь вздохнул, отомкнул штык от автомата, за­кинул его за спину, а правой, свободной рукой извлек из ре­зиновых ножен шпагу...

— Это лишнее, — шепнул командир: взгляд его снова стал веселым. — Брось — путаться будет!

- Мне так сподручнее, — буркнул в ответ Игорь.

— Как знаешь...

Меченый поднял лицо к неровному потолку, шевельнул губами, словно молился. Потом резким ударом ноги открыл распахнувшуюся внутрь дверь и передним кульбитом зака­тился внутрь.

Совсем без шума не обошлось: в комнате бухнул выстрел, но всего лишь один. Раздался истошный крик, сменивший­ся булькающим хрипом. Игорь, пригнувшись, влетел в по­мещение вслед за Меченым и сразу же увидел бледного в синеву солдатика, направившего на него автомат. Игорь ма­шинально метнул свой четырехгранный клинок, упреждая выстрел. Он действовал на инстинкте, некогда думать, ког­да в живот тебе смотрит черный зрачок ствола. Четырех­гранник по самый эфес погрузился в грудь караульного. Он безуспешно пытался руками остановить входившую в него сталь, но Игорь, шагнув вперед, резким движением выдер­нул шпагу. Умирающий прижал руки к груди, пытаясь оста­новить черный пульсирующий поток темной крови... И рух­нул на пол, как подкошеннный.

Все это заняло какие-то мгновения. Князев перевел взгляд на Меченого: тот поднимался, опираясь на темный от крови кинжал.

Где же третий? Третий караульный даже не пытался со­противляться: худой и длинный, чем-то похожий на убито­го Лося, узколицый мужик средних лет стоял у стены, под­няв вверх мосластые руки, далеко выступавшие из обтре­панных рукавов мундира. Глаза его молили о пощаде. Игорь удостоил его лишь мимолетным взглядом — этот уже не противник.

— Молоток, кувалдой будешь. — Меченый достал из ко­буры вытертый до блеска пистолет и передернул затвор. — Считай, старшина, что лычки своп носишь заслуженно. Бу­дешь действовать в том же стиле, к вечеру и пятерку в под­чинение получишь. У нас убыль большая будет... Еще есть кто на посту?

Вопрос был обращен к перетрусившему часовому. Не­сколько секунд тот хлопал белесыми ресницами, а поняв во­прос, отрицательно мотнул головой.

Держа пистолет под необычным углом, Меченый неожи­данно спустил курок. Мосластый даже не успел удивиться: пуля вошла в глаз, и он без звука сполз о стене, оставляя на ней красную дорожку.

— Зачем? - только и смог вымолвить Игорь, глядя на долговязого солдата, скорчившегося грязной половой тряп­кой в луже крови.