Маленький мир - Владимир Михайлович Мясоедов

недавно, а некоторые покинули место своего произрастания давненько, ибо гоблины из них делали свои шалаши. Иногда очень большие и чуть ли не двухэтажные…Но все равно шалаши. Даже на звание хижин эти примитивные сооружения не тянули, ибо обмазать их стенки глиной и выпрямить их никто не потрудился. В процессе битвы большая часть сей застройки оказалась разрушена, но не ядрами. Хватило ударной волны и мечущихся туда-сюда дикарей. — Там, по крайней мере, от дождя было бы легче спрятаться, а дожди тут должны быть частыми…

— Идеология мешает признать превосходство человеческих строений из мертвого камня над тем, что дарует им природа. — Пожал плечами Олег, переступая через убитого гоблина, которому очень не повезло…Получить в спину удар костяной заточкой, до сих пор торчащей в ране, а после быть ограбленным, ибо рядом с ним валялся мешок из шкур, из которого на траву всё вывалили…И кое-чего с собой не забрали. Пока одни дикари храбро защищали свой дом и гибли в бою, другие без тени сомнения занялись грабежом. Самых жадных из них даже высадившимся для проведения десантной операции бойцам чародея пришлось вразумлять где пулями, где клинками. Впрочем, тел дикарей тут и там лежало несильно много. Палить из пушек наугад по зеленому морю деревьев, скрывающих своими кронами расположенные у подножия селения и их обитателей, значило впустую расходовать боеприпасы. А от места высадки солдат растерявшие всю свою отвагу зеленокожие драпали во все лопатки, и ловить беглецов по джунглям, которые те знают как свои пять пальцев, никто не собирался. — Здешний верховный шаман ненавидит цивилизацию вообще и человеческую цивилизацию в частности. Он даже сады не позволяет на горе разбивать, хоть и друид. Мол положено жрать лишь то, что сумели поймать или что само выросло…А изделия из металлов богомерзкими и нечистыми объявил, владеть ими разрешается лишь тому, кто прошел специальные обряды и доказал свою преданность и твердость духа.

— Идиотизм! — Фыркнула девушка. — И его гоблины это стерпели?

— Сложно спорить с главной ударной силой племени, даже если у неё беда с башкой, — пожал плечами Олег, продолжая идти в ту сторону, где битва все ещё продолжалась. Человеческие строения эти гоблины не использовали…Однако кое-какие капитальные сооружения, играющие роль своеобразного сердца этой покрытой лесом горы, у них все-таки были. Здоровенная сеть пещер, частично природных, частично вырытых и выдолбленных самими коротышками. Именно там располагались покои верховного шамана и некоторых его доверенных учеников, капище, сокровищница и загоны для пленных. К делу сбора сведений о цели сегодняшней военной операции Олег подошел серьезно, благо информация сия являлась ну вот ни разу не тайной. Гадили оседлавшие летающих ящеров зеленокожие коротышки своим соседям часто, в плен тоже попадали не сильно-то редко, ибо далеко не каждый их рейд был удачен, запираться на допросах нелюди не могли…А может даже и не пытались, во всяком случае, когда их спрашивали об общеизвестных, в их представлении, вещах. — Хотя уверен, если бы он не был таким твердолобым консерватором по части прогресса и дипломатии, то врагов у него было бы сильно меньше, а то и вовсе вошел бы в состав местных князей как равный…Ох ты ж бля!

Вспышку эмоций Олега вызвал большой костер, на котором кто-то из гоблинов забыл свой ужин, основательно так подгоревший к данному моменту. Только вот даже очень толстый слой сажи никак не мог скрыть того факта, что внутри стоящей посреди большой кучи углей каменной клетки, играющей роль своеобразного мангала, находилось человеческое тело. Достаточно маленькое притом. Ну а последние надежды на то, что лакомиться тут изволили всего лишь обезьяной какой-нибудь, рассеивала валяющаяся неподалеку в деревянном корыте куча обрезков, где помимо кишок присутствовала и голова ребенка, на чьем лице навеки застыла маска ужасного страха. Ну а еще рядышком имелась рама из толстых прутьев, на которой кто-то заботливо растянул кожу, содранную с этого малолетнего пленника гоблинов, дабы потом использовать её в хозяйстве.

— Видимо это жилища элитных воинов, — заметила супруга Олега, оглядывая ближайшие шалаши, которые были заметно крупнее большинства и даже имели некоторую претензию на роскошь. Где засаленная шкурка какого-то зверя лежит перед входом в качестве коврика, где блестящими стеклянными осколками стены утыканы, а где по периметру владения вкопаны колья с насаженными на них черепами, видимо принадлежавшими когда-то каким-то особенным врагам. Тела убитых нелюдей здесь тоже валялись чаще, если конечно можно было назвать телами мазки крови и глубоко вдавленные в землю переломанные кучки плоти, оставшиеся там, где прошел дракон. Судя по всему, защитники горы отступали к пещерам, преследуемые ящером, и далеко не все из них могли бежать достаточно быстро. — Такие получают все самое лучшее…Самое нежное и почетное мясо в том числе.

— Ну, пусть радуются достигнутым в жизни успехам, ведь сегодня пировать им пришлось в последний раз, — хмыкнул Олег, продолжая путь ко входу в пещеры. У него не было проблем с тем, что местные гоблины хотят быть ближе к природе, отрицая достижения прогресса и являясь идейными дикарями. Если бы они желали во имя своей веры голодать, жить под кустами и укрываться лопухами, а ещё периодически цапались с местными князьями за зоны влияния, то чародей бы на эту гору никогда и не пришел…Однако идейные разбойники, которые кормить себя за счет животноводства, посева сельскохозяйственных культур или хотя бы фруктовых садов принципиально не желают, но зато детей натуральным образом жрут, жизни определенно не заслуживали. Их лидеры и воины — точно. Ну а обычные мирные жители, насколько этот термин был применим к женам людоедов или молодому поколению, что ещё не способно взять в руки оружие, в священные пещеры допускаться были вроде и не должны. Вряд ли после гибели главных защитников этих нелюдей станет ждать что-то хорошее…Но принимать участие в дальнейшей судьбе обитателей горы, не пытающихся прятаться в пещерах или сражаться с его войсками, Олег не собирался…Спасутся так спасутся. Окажутся истреблены обитателями ближайших земель, что накопили на них множество обид, так окажутся. Серьезного сочувствия к ним чародей не испытывал…А то немногое, которое все-таки имелось, таяло как снег по мере углубления боевого мага в недра гоблинского поселения и знакомства с культурой и бытом местных жителей.

Обрушившийся длинный шалаш, источающий ароматы горелого мяса, был чем-то вроде борделя, ведь в нем стояли длинные ряды колдок, фиксирующих в себе обугленные женские тела. И поджог сию обитель унижения и страданий точно не дракон, который способность изрыгать пламя потерял вместе