Дженнифер. Обитель скорби - Виктор Хорунжий

Напрасно Дженнифер надеялась, что инспектор – та самая мулатка, которая раньше показалась ей неискренней, придет снова. Повторного визита не было; то ли социальная служба сочла, что Дженнифер Паркер в надежных руках, то ли по иной причине, однако больше в клинику для душевнобольных никто не наведывался. Не вспоминали о девушке и дальние родственники, имена которых она иногда перебирала в памяти ночами, словно нанизывала стеклянные бусины на ниточку надежды. Но ниточка оставалась слишком тонкой…

Возможно, социальный работник, имя которой теперь почему-то затерялось в глубинах памяти Дженни, не выполнила свое обещание напомнить родственникам о ее существовании. Либо судьба Дженнифер не интересовала их. Но какой бы ни была причина, до сих пор безнадежно унылое существование девушки никто извне не тревожил.

Подсказка, подарившая еще один лучик надежды, пришла, как всегда, неожиданно…

Вместо обеденного сна Дженни слушала болтовню Эммы, изображая вежливый интерес к ее бесконечным рассказам о хитросплетении вымышленных судеб из какого-то очередного сериала, о котором та вспомнила почему-то именно сейчас и тут же решила рассказать подругам. Но когда среди пустых звуков обычных имен вдруг мелькнуло имя Николь, Дженни едва не подпрыгнула на кровати.

– Конечно – Николь! – воскликнула она во весь голос.

И Эмма, и София удивленно оглянулись в ее сторону, однако Дженнифер не собиралась ничего им объяснять.

Конечно же, Николь! Почему она раньше не вспоминала о ней? Может, потому, что та часто была в разъездах и в последние годы редко наведывалась к ним? Но ведь сейчас она могла быть в городе. Близкая подруга мамы, еще, кажется, и дальняя родственница… Они виделись нечасто, однако Элисон сама не раз говорила, что Николь – «единственная подруга, которая заслужила так называться». Что их связывало и насколько давней была эта дружба, Дженни точно не знала. Но если дочь близкой подруги в беде, та никогда бы ее не оставила. По крайней мере, Дженнифер очень надеялась на это…

Текст письма возник как-то сам собой, и девушка еле дождалась часа досуга, чтобы, не привлекая лишнего внимания, схватить в руки карандаш и бумагу. Дженнифер была немногословна, однако вложила в свое послание все, что умела сказать. Вспомнить адрес она тоже смогла легко, ведь несколько раз вместе с мамой ходила в гости к Николь и хорошо помнила ее дом. Проблемой оказалось другое – у нее нет ни марки, ни возможности отправить письмо.

Сложив лист бумаги конвертиком и наскоро нацарапав адрес, Дженни поспешила спрятать свое сокровище. Но что делать с ним дальше? Разве что найдется хоть один друг. А что, если…

– Джек, я могу попросить тебя об одной услуге?

– Конечно, – с готовностью отозвался повар, не прерывая своего занятия – огромным ножом он резал листья салата.

Дженни протянула ему сложенный листок.

– Я очень хочу увидеть одного человека. Это женщина, подруга мамы. Но отправить письмо не могу – у меня даже марки нет. Ты сможешь сделать это за меня?

– Конечно, Дженни, о чем речь! В воскресенье я как раз собирался прокатиться в город. Давай сюда свое письмо.

Чуть поколебавшись, девушка вложила листок в протянутую ладонь Джека.

– Только… Пусть это останется между нами, хорошо? – наверное, в ее голосе звучали тревога и надежда, потому что повар, наконец оставив салат, внимательно посмотрел на нее.

– Я друзей не обманываю. Тем более что не вижу в твоей попытке связаться с внешним миром ничего такого… Всем хочется, чтобы кто-то о них помнил. Я бы тоже написал кому-нибудь… Только некому, – добавил он тише и снова вернулся к своей работе.

Уходя из кухни, Дженнифер уже не сомневалась – он выполнит просьбу. Но будет ли от этого польза?

Однако не прошло и нескольких дней, как рядом с одной призрачной надеждой появилась другая, такая же неожиданная.

Это случилось ночью. Яркий свет ударил в лицо – и резкий звук чужого голоса грубо ворвался в ее сон.

– Вставай! Доктор Руфф ожидает тебя.

От ослепительного света Дженни заморгала, абсолютно не понимая, что с ней происходит. Лишь когда Лео отвел луч фонарика в сторону, она увидела лицо санитара, склонившегося над ней.

– Быстрее, спящая красавица, или мне придется нести тебя на руках…

От масляной усмешки местного ловеласа девушку передернуло. Заехать бы ему хоть раз по роже…

Дженни решительно сбросила со своего плеча цепкую руку санитара и встала с постели. Быстро нащупав халат, набросила его себе на плечи и впрыгнула в тапочки.

Все соседи по палате спали. Храп Джастина зависал в воздухе подобно звучанию неисправного двигателя – ссс-чах-чах-чах-чах…

Странно. За окном еще темно.

– Вы уверены, что доктор ждет меня? Вроде бы рано. Или – уже поздно…

Но Лео, подхватив девушку под локоть, потащил ее к выходу.

– Уже не поздно, девочка. Как раз вовремя, – засмеялся он, и Дженнифер не поняла, что именно его смешит.

Поднимаясь на второй этаж и на ходу окончательно стряхивая с себя сон, она вдруг вспомнила все странные намеки со стороны Джека и Оливии. Они говорили о том, что доктор Руфф что-то должен ей предложить. Но что именно? Что такого есть в методах Руффа, о чем могут знать повар и уборщица в его лечебнице?

Дверь в кабинет врача оставалась приоткрытой.

– Прошу! – Лео галантным жестом открыл ее перед Дженнифер и захлопнул, как только она переступила порог.

В кабинете доктора царил полумрак. Свет излучала лишь низенькая настольная лампа, громоздившаяся на столе и напоминавшая блеклый желтый гриб. Уловив в воздухе знакомый запах, Дженни удивленно подняла глаза и удивилась еще больше: доктор Руфф, небрежно развалившись в своем кресле, курил сигару, пуская вверх круглые колечки дыма. Безупречный черный смокинг, в который сейчас он был одет, настолько же странно и не к месту смотрелся в кабинете главврача психбольницы, как и его сигара. Необычную картину завершала полупустая бутылка виски на столе.

Был ли доктор пьян, определить Дженнифер не смогла – его лицо, по обыкновению, гладко выбритое, выглядело как обычно. Разве что непонятная полуулыбка блуждала на тонких губах.

– Дженнифер Паркер? Проходи, проходи, – он посмотрел на девушку через стеклышки очков и тут же снял их, будто они мешали ему видеть. Жестом предложил присесть в кресло.

Дженнифер нерешительно опустилась на краешек. Несколько минут доктор просто молчал, глядя поверх ее головы, словно видел где-то там, в глубине комнаты, нечто чрезвычайно интересное, зримое только для него.

– Как ты себя чувствуешь, Дженнифер? – наконец он остановил взгляд на Дженни, отчего ей стало еще более неуютно.