Ненужная дочь - Елена Гринн

И вот… - Демьян достал из кармана подвеску в виде солнца и луны и вложил ее в руки девушки. – Презент от друга. Прощай, Агата. Будь счастлива…

Принц развернулся и быстро последовал к дворцу, чувствуя, как сердце буквально обрастает трещинами, словно хрустальный бокал. Он еще никогда не чувствовал себя так разбито. Нет, в мужчине не играла гордость, что его, принца, оттолкнули. В нем разливалась тоска, что его любимая девушка не ответила взаимностью. Что его надежды и мечты разбились о жестокую реальность.

У дверей он столкнулся с Ледой. Та разулыбалась, но завидя его расстроенное лицо, сразу же стерла улыбку.

- Что-то случилось?

- Ты не видела моего отца?

- Видела. Он в большом зале прощается с князьями.

- Отлично… значит мне тоже пора собираться.

- Ты уже уезжаешь?! – растерялась Леда. – А Агата?

- Агата остается в Андоре.

- Но… как же?!

- Она и не обязана была ехать со мной. Это я виноват, сглупил. Я самонадеянно решил, что тоже понравился ей, что между нами может быть что-то серьезное. Но увы… я для нее могу быть только другом. А я к этому не готов. Может быть когда-нибудь, но сейчас это слишком больно.

Леда помотала головой. Она не ослышалась? Она-то прекрасно знала, что Демьян тоже запал Агате в сердце, и она была уверена, что девушка захочет быть с принцем. Но почему она отказалась? Испугалась? Снова решила, что недостойна? Или на нее надавил ее отец?

Демьян крепко обнял Леду, отвлекая от мыслей.

- Береги себя… и ты всегда знаешь, где меня найти!

- И ты себя береги, - глухо отозвалась Леда. Она еле сдерживалась, чтобы не закричать, что знает, что на сердце у Агаты, но не могла раскрыть тайны новоявленной сестры. Демьян еще раз улыбнулся ворожее и последовал вперед по коридору, исчезая за поворотом…

Глава 10

Агата вымучено опустила голову на стол, упираясь лбом в столешницу. Свеча, стоявшая напротив нее, даже не дрогнула, сколько княжна ее ни сверлила взглядом. Девушка недовольно отодвинула ее в сторону и придвинула другую, словно проблемы были именно в свечке.

Прошло уже два месяца с того дня, как все узнали, что Агата ворожея. И все это время княжна старательно училась и пыталась понять себя. Это было очень важным этапом на пути ворожеи – только сама девушка могла почувствовать и принять свой дар, и только после понимания и осознания, ворожея приступала к обучению у сестер. Первые пару недель около княжны андорской находилась Леда, но потом княжна сенанская уехала домой и Агата осталась одна. Но грустить было некогда – целыми днями она корпела над полезными книгами, а потом пыталась практиковаться в самых простых вещах: зажигать свечи, распускать бутоны цветов, замораживать воду, привлекать птиц. Но как бы она ни старалась – ничего не выходило. Она ощущала тепло в руках, приятное волнение в животе, легкий шелест в голове – но энергия не желала подчиняться. Семья не тревожила Агату. Отец, мачеха и даже младшие сестры были предельно вежливы с девушкой, но при этом холодны и всеми силами старались избегать встречи. Радим пару раз пытался поговорить с дочерью, но выходило слишком плохо и сухо, и они оставили попытки сблизиться. Старшая же сестра Русана хоть и общалась с Агатой после ее «выздоровления», через несколько дней после свадьбы уехала с мужем в Бакар. Благо к девушке вернулась ее няня, которая, как и обычно, продолжала поддерживать свою воспитанницу. Казалось, только она была по-настоящему горда за Агату, остальные в замке воспринимали новость скептически, хотя и стали уважительнее относиться к княжне. Но девушка не питала ложных иллюзий, она прекрасно понимала, что такая учтивость лишь из-за страха прогневать богинь, которые оберегали своих дочерей.

Девушка, окончательно разочаровавшись, встала со стула. Хватит на сегодня учебы! Все-равно ничего не выходит. Агата вернула свечи на место, в большой подсвечник, и вышла из библиотеки, направляясь в свою комнату, чтобы переодеться для конной прогулки.

Надев новый костюм из кожаных брюк и удлиненной куртки с двумя разрезами по бокам, Агата собрала длинные волосы в подобие пучка и последовала к конюшне. Теперь для девушки не существовало запретов – она свободно выбиралась в город, общалась с людьми, не боясь осуждения. Но больше всего княжна любила ездить на Синеокое озеро, которое когда-то для нее открыл Демьян. Около воды она могла сидеть часами, прокручивая в голове встречи с мужчиной, их разговоры, поцелуй и… прощание. Вспоминая сказанные собой слова, Агата принималась реветь, ощущая боль в груди. Она не хотела, чтобы Демьян был ее другом, не считала его просто «приятным времяпрепровождением», и ему не показалось, что между ними возникло что-то серьезное. Она хотела сбежать с ним, хотела, чтобы он обнял ее, поцеловал и больше никогда не отпускал. Но она не могла… Не могла подвести свое княжество, которое было ей домом, где родилась и выросла ее мама. Она хотела быть полезной здесь, хотела доказать отцу, что она не слабая дочь, она сможет усилить княжество и без выгодного брака. И она боялась. Еще вчера Агата была трусливой мышкой, сидящей в своей норке, а потом на ее голову внезапно свалился божественный дар, да еще и принц в придачу. И ей нужно было ломать себя, ломать привычную обстановку, ломать характер. И она не хотела, чтобы Демьян стал жертвой ее перемен. Она желала для него самого лучшего – девушку, которая сможет отдать ему всю себя. К тому же, разве она сумеет быть принцессой и уж тем более королевой?! Родить здорового наследника?! И с каждым днем Агата убеждалась в своих опасениях все сильнее – ведь ей даже ее же дар не подчинялся…

Выйдя из дворца, она столкнулась с Кимом. Тот поприветствовал ее, поклонился и отошел в сторону, пропуская княжну. Девушка сухо пожелала «доброго дня» в ответ и спустилась с лестницы. Ким больше не был ей другом, да и, как оказалось, никогда им и не являлся в полной мере. Практически с самых первых дней по приказу княгини парень следил за Агатой, выведывая ее тайны. Отсана мечтала избавиться от падчерицы, отослать ее в «дом печали», но княжна вела себя тихо и скромно и поводов для ссылки не давала. И тогда княгиня приказала садовнику влюбить в себя девчонку, соблазнить и лишить невинности. И Ким послушно принялся выполнять указания. Все его жесты, прикосновения и слова были частью