Меч в ножнах из дикой сливы - Зоя Ласкина

что тут все более или менее под контролем, Шуньфэн решил проверить адептов Янь Цзи. Все были в порядке, разве что испуганы до крайности. Потом он подошел к лежащему юноше.

– Что с ним?

– Не можем понять, молодой господин Янь! – ответил один из заклинателей. – В себя никак не приходит, дали успокаивающий отвар – не подействовал. Будто злой дух в него вселился!

– Отойдите, я посмотрю! – послышался ровный голос У Иньлина.

Если случившееся только что можно было сравнить со штормовой волной, то молодой глава У походил на прохладный ручей. Присел возле пострадавшего – одежды растеклись вокруг нефритовым[137] водоемом – и, взяв того за руку, прикрыл глаза. Шуньфэн оглянулся на Чу Чжунай: та сидела, обхватив себя руками, уже вполне успокоенная, и удивленно разглядывала несостоявшегося жениха. Душа ее явно блуждала за пределами неба[138], но она больше не рыдала.

Открыв глаза, У Иньлин медленно обвел взглядом присутствующих.

– Я никогда такого не встречал, – просто сказал он, – и не сразу понял, но это определенно искажение ци. Самое его начало. Надеюсь, У Шаню еще можно помочь – я, увы, не целитель. Сейчас попробую его усыпить, и надо как можно быстрее доставить его в Башню Ветров. – Он поднес два пальца ко лбу адепта, и от них разошлось бледно-нефритовое свечение. У Шань коротко простонал, дернулся и обмяк. Если бы не слабо вздымающаяся грудь, его можно было принять за мертвого.

– Приводите себя в порядок – и выдвигаемся, – распорядился У Иньлин, вставая. Он слегка пошатнулся, но устоял. – Здесь случилось что-то непонятное и, как видно, опасное. Охота закончена, здоровье адептов важнее.

«А колокольчик-то не серебряный[139], а стальной оказался! – подумал Шуньфэн с невольным восхищением. – Может, матушка и права в своем желании их свести: если кому и под силу укротить Чу Чжунай, так это главе У».

Он тоже повернулся, собираясь отдать приказ своим подчиненным, и тут…

Больше всего это походило на новую волну – только не взбесившейся энергии, а звуковую. Рычание, невнятные завывания, шорох и скрежет – сначала из чащи выкатились звуки, а за ними следовали те, кто их издавал.

Спотыкаясь и слепо шаря в воздухе руками, выбрались мертвецы. Передние ряды уже вовсю шаркали по поляне, а за ними шли и шли новые, разной степени разложения, мотая головами и цепляясь лохмотьями за колючие ветки кустарника. Дезориентированные адепты сидели прямо у них на пути, продолжая сжимать головы руками.

– Отойдите, быстрее! – одновременно закричали своим Шуньфэн и У Иньлин и первыми подали пример, хватая под руки заклинателей и оттаскивая к середине поляны. Те из адептов, кто более-менее твердо стоял на ногах, бросились им помогать; сидящие постепенно приходили в себя и тоже довольно шустро спешили убраться с дороги. Чу Чжунай споткнулась пару раз, но овладела собой и уже командовала своими немногочисленными адептами.

– Видно, недобитые лезут, – поделился Ляо Чунь, помощник Шуньфэна, утирая пот со лба. – Ничего, сейчас мы их упокоим и…

Он не договорил, уставившись в чащу, откуда вперемешку с мертвецами выпрыгивали ванлян – мелкие остроухие создания с черной кожей и горящими красным глазами. Не одна стая, не две, а такое множество, словно они сидели где-то в кустах и только и ждали возможности наброситься на охотников.

– Да откуда их столько?! – взвыл один из адептов Чу Юн. – Ближайшие пару кладбищ мы очистили, эти что, по воздуху прилетели?!

– Это не все, – хладнокровно заметил У Иньлин, не отрываясь от выстраивания защитного круга. Талисманы в его руках так и мелькали, как спицы веера, и оставались висеть на уровне пояса, слабо мерцая. – Я чувствую за ними что-то еще, что-то искаженное и очень злое.

Заклинатели собрались в защитном круге спина к спине, выставив мечи. Тех, кто слишком ослаб или не приходил в себя, как У Шань, поместили в середину. Мертвецы добрели до круга и теперь пытались прорвать его: кто тупо бился в одно и то же место головой, кто пробовал драть светящийся заслон руками и даже зубами. Ванлян прыгали у самой земли, хватали мертвецов за ноги и скалились на людей. Защита прогибалась, подергивалась рябью, но пока держалась.

Хриплое рычание, до того еле слышное, прорезало воздух, как боевая стрела, и, расталкивая ванлян и неповоротливых мертвецов, из чащи вырвались два огромных кабана. Темно-коричневая жесткая щетина на их загривках стояла дыбом, глаза пылали углями, а контуры тела размывались сочащейся из пор темной энергией, ясно видимой, похожей на черный дым. Создавалось впечатление, что кто-то поджег туши кабанов изнутри и теперь они слабо тлеют.

– Всемилостивый Дельфин, что это?! – тонко вскрикнул Янь Чжу, самый молодой адепт в отряде Шуньфэна. Его взяли набраться опыта, охота казалась простой… «Как бы теперь нам всем тут не полечь», – мрачно подумал Шуньфэн, перебирая в памяти известную нечисть.

– Это яогуай[140], без сомнения, – вслух сказал он, обнажая меч. – В лоб с ним не справиться, надо ослабить.

«Будь текуч, как вода, покоен, как зеркало, отзывчив, как эхо, и невозмутим, как тишина». Здесь лес, не его стихия, воды поблизости нет, а после наплыва странной энергии сил резко убавилось, но сражаться – единственный выход, они ведь даже улететь не могут – половина не встанет на меч, а кто-то и вовсе ранен.

Кабаны тем временем расшвыряли прочую нечисть и добрались до защитного круга. Один – более осторожный или более слабый, – ткнувшись в заслон пару раз, отошел и принялся носиться кругами по поляне, но второй с завидным упорством бился клыкастой головой в светящуюся преграду, и темная энергия клубилась вокруг него, хищно облизывая стыки заслона и утоптанной земли, будто пыталась подкопаться снизу.

– Молодой господин Янь, – У Иньлин был бледен, но спокоен, – нельзя допустить тварей к ослабшим и раненым. Я могу сдвинуть защиту и держать ее вокруг оставшихся, но тогда в драке от меня не будет помощи.

– И не надо, сами справимся! – хищно оскалилась Чу Чжунай. Внешне она почти оправилась от недавнего срыва, обнаженный меч в руке подрагивал и сыпал красными искрами.

– Защищайте раненых, глава У, – церемонно поклонился Шуньфэн.

– Выполняйте приказы молодого господина Янь как мои, – приказал У Иньлин своим адептам – тем, кто твердо стоял на ногах. – Внимание, сдвигаю защиту!

Готовые к бою адепты У Минъюэ, Янь Цзи и Чу Юн встали полукругом, Шуньфэн и Чу Чжунай – впереди всех. У Иньлин глубоко вздохнул и сложил пальцы в ручную печать. Зеленоватый светящийся заслон дрогнул и сжался вполовину, выталкивая приготовившихся к бою заклинателей за свои пределы. К счастью, упорный кабан остался у заслона, продолжая биться в него головой, и временно о нем можно было забыть. Напиравшие мертвецы и ванлян не ожидали исчезновения преграды и повалились вперед друг на друга, чем заклинатели немедленно и воспользовались, порубив нечисть на мелкие кусочки. Особенно усердствовали адепты У Минъюэ, и Шуньфэн некстати вспомнил плоскую яичную лапшу и полоски свинины с зеленым перцем, которыми его угощали в Башне Ветров на приеме в честь вступления У Иньлина в должность главы клана. Похоже, разнообразие техник рубки и резки в У Минъюэ касалось не только приготовления блюд.

В остальном же все оказалось довольно печально. Почти сразу Шуньфэн осознал, что меч не слушается его так же безупречно, как обычно: посылаемая в оружие духовная энергия словно протискивалась через мелкоячеистую сеть, частично рассеиваясь по пути. Люжэнь[141] вздрагивал в руке, пытаясь направить энергию, и шелковая голубая кисть нежно обвивала запястье – меч извинялся за то, что не может служить хозяину как должно.

Бросив вокруг беглый взгляд, Шуньфэн убедился, что у других дела обстоят еще хуже. Судя по всему, внутренняя энергия, растревоженная и расшатанная странной волной, не желала слушаться адептов: в итоге мечи мерцали догорающими свечами, срабатывая через раз, и кто-то из заклинателей уже отгонял мертвецов и ванлян просто пинками и тычками, лишь потом добавляя удары мечом. Не слишком большая помощь была и от талисманов, которые через два раза на третий просто вспыхивали и сгорали без вреда для нечисти. Более-менее успешно дела шли у самого Шуньфэна, Ляо Чуня, еще у нескольких самых опытных адептов Янь Цзи и У Минъюэ и – что неожиданно – у Чу Чжунай. Шуньфэн еще не видел ее в бою и был изрядно удивлен ее стилем: «мощный меч»[142] обычно использовали мужчины, но резкие,