Грегор и проклятие теплокровных - Сьюзен Коллинз

— На помощь! — отчаянно взревел Грегор, и на этот раз голос у него прорезался.

И Коготок тоже издала серию каких-то высоких звуков — словно кто-то и впрямь мог их услышать и прийти помочь!

Но что это? Черно-белые, как у зебры, полоски мелькнули у него над головой, и кровожадные плоды вдруг опрокинулись назад.

Найк, по-прежнему нагруженная бурдюками, металась среди лиан, когтями обрывая их. Она была неудержима, но вот уже многие растения вступили с ней в поединок и протянули к ней свои усики.

Грегор увидел, как вокруг ее шеи обвилось лассо лианы. Все было кончено. Лианы принялись за свою смертоносную работу: они стягивались и закручивались, тянули и давили…

Грегор боялся поверить своим ушам, когда услышал вдруг знакомый голос:

— Да что же такое делается?!

Краем глаза Грегор увидел, как с полдюжины лиан безжизненно упали на землю.

— Живоглот! — прошептал Грегор, и улыбка коснулась его губ.

Воздух наполнился шумом и треском — Живоглот вступил в бой с коварными растениями.

Грегор иногда смотрел по телевизору кулинарные передачи, но никогда не знал, как называются приспособления, при помощи которых из овощей за минуту приготавливают сок или пюре.

Но он готов был поклясться, что одно из таких приспособлений имелось у Живоглота. Лиана, которая держала Грегора, совсем ослабела, а корень отвалился. Грегор упал на землю и лежал, глубоко дыша, и все никак не мог надышаться, а сверху на него сыпалась зеленая труха — все, что оставалось от хищников после встречи с Живоглотом.

Один из гигантских желтых стручков свалился прямо к его ногам, и его слюна попала ему на ботинки. Грегор безучастно смотрел, как ядовитая слюна проела кожу ботинка на мыске и добирается до его собственных пальцев.

Кто-то рывком поставил его на ноги и, схватив под мышки, поволок прочь, как мешок картошки.

Хэмнет. Грегор понял это, потому что его лицо уткнулось в рубашку из змеиной кожи. Через минуту они были уже на поляне, где разбили лагерь.

Грегор почувствовал, как с его ног торопливо стягивают ботинки, как срывают с него носки, как льется ему на ступни вода.

— Газард! Скорее тащи следующий бурдюк! — скомандовал Хэмнет.

Через некоторое время и второй бурдюк был вылит на ноги Грегору.

Неподалеку от них Найк убеждала Хэмнета, который обследовал ее лапу:

— Я в порядке. Я в полном порядке.

— У тебя коготь сломан, Найк, — возразил Хэмнет. — Ты это называешь «в полном порядке»?

В зарослях раздался треск — кто-то шел по ним, уже не волнуясь о том, что создает шум.

Живоглот выволок на поляну за загривок крысу. Это была Коготок. Как только он отпустил ее, она тут же рванулась обратно, туда, откуда они пришли.

— Пролаза… — простонала она.

— Он умер, Коготок! — рявкнул Живоглот.

Коготок отчаянно пыталась вырваться, но он повалил ее на землю.

— Он мертв! Я убил растение, которое сделало это! Стручок раскрылся, и я видел, что от него осталось! Там только скелет. Поверь мне — ему уже не помочь! И вы тоже могли погибнуть! — ревел Живоглот. — Кто это придумал? Чья это была идея — оставить лагерь?!

Живоглот остановил свой взгляд на Найк — возможно, ожидая от нее ответа. Но она молчала.

— Это не Найк, — сказал Грегор. — Она прилетела на помощь.

— Так, значит, это был ты?! — Морда Живоглота вплотную приблизилась к лицу Грегора.

— Пролаза… Он унюхал еду. А Коготок и я… Мы помогали ему ее искать. Мы не знали…

Грегор замолчал.

— Чего вы не знали?! Что растения могут вас убить? Вас ведь предупреждали! Как, как я могу помочь тебе остаться в живых, если ты не слушаешь! Все, что ты должен был делать, — просто лежать здесь и пить воду! Но ты даже на это не способен! — бушевал Живоглот.

— Ладно, Живоглот, хватит. Дай мне их подлатать, — вмешался Хэмнет.

— О да, конечно, подлатай. Чтобы они могли снова сорвать наши планы и все испортить. Глупцы! — продолжал Живоглот. — Мы все могли погибнуть, вы хоть это понимаете? Вы отдаете себе отчет, что еще одна такая выходка — и все? Не будет нас — не будет противоядия… И тогда прощай, Подземье!

— Все, хватит! — произнес Хэмнет. — Просто сядь тут и успокойся.

Живоглот отошел в сторонку, но успокоиться не мог. Он что-то бормотал себе под нос, потом неистово ругался на Грегора и Коготок, снова ворчал что-то едва слышно — и вновь кидался на провинившихся… И так продолжалось довольно долго.

Хэмнет велел Газарду принести чистой воды: в глаз Коготок попал яд из стручка. Он достал аптечку, намазал пальцы на ноге Грегора голубой мазью и наложил повязку из чистой белой ткани.

— Болит? — спросил он.

— Нет, совсем нет, — ответил Грегор.

Больно и правда не было — он чувствовал только какое-то странное покалывание в кончиках пальцев, будто от электрического тока. И все.

— Ничего, заболит, — утешил его Хэмнет, покачивая головой.

— Вода почти закончилась, — сообщил Газард.

— Я принесу еще бурдюк, лей! — ответил Хэмнет. Потом встал и оглянулся. — Найк, а где остальные бурдюки?

— Они остались там, у растений. Лианы сдернули их с моей спины, — ответила Найк.

— Стоп! — Хэмнет резко обернулся и поймал Газарда за запястье — но было уже поздно: последняя порция воды уже выливалась из бурдюка.

— Что, пап? — спросил Газард испуганно. — Я сделал что-то не так?

— Нет. Нет, малыш, ты сделал все, как я сказал, — ответил Хэмнет, проводя рукой по его голове. — Просто вода… Это был наш последний бурдюк.

ГЛАВА 18

— Что?! — переспросил Живоглот.

— Найк потеряла бурдюки с водой, когда летела на помощь. А то, что оставалось, мы использовали для промывания ран, — ответил Хэмнет.

— Значит, воды тоже нет, — резюмировал Живоглот. Помолчав, он обратился к Хэмнету: — И как долго мы можем протянуть без воды, скажи на милость?

Хэмнет качнул головой:

— Недолго. Как минимум пара дней уйдет на то, чтобы добраться до источника, где можно набрать чистой воды. И мы должны это сделать в первую очередь.

— У меня есть немного воды. — Грегор с трудом принял сидячее положение и потянулся к рюкзаку. Достав бутылку ледниковой воды, сказал: — Это не много, но все же…

— Что ж, она может спасти наших малышей от жажды. Маленькие дети страдают от обезвоживания сильнее, чем остальные, — произнес Хэмнет, забирая бутылку. — Ну а нам не остается ничего другого, как потерпеть.

Грегор кивнул. Разумеется, вода должна достаться Босоножке и Газарду. А с ним все будет в порядке. Он обходится без пищи — обойдется и без воды. Ничего, как-нибудь.

— Вы нашли что-нибудь съестное? — спросил он с надеждой.

— Нет, ничего, — сказал Хэмнет.

— Пролаза сказал… Он говорил, что эти фрукты съедобные и что он очень хорошо может отличить их по запаху, — произнес Грегор виновато.

— Ах вот как? Тогда, может, стоит вернуться и набрать пару корзин? — саркастически осведомился Живоглот.

— Ну, по крайней мере у нас есть немного воды, — сказал Хэмнет почти дружески. — Это все меняет. Отличная идея взять ее с собой.

— Это Марет придумал. Он сказал, что чистую воду нелегко найти, — ответил Грегор.

— Марет? — удивился Хэмнет. — Так он умудрился остаться в живых?!

— Да, правда, потерял ногу. В нашем походе за Мортосом, — уточнил Грегор и вдруг понял, что Марет и Хэмнет примерно одного возраста. — А вы были друзьями?

— Да, — коротко сказал Хэмнет, вертя в руках бутылку и слишком внимательно разглядывая ее.

Ничего уточнять он явно не собирался. На языке у Грегор вертелся не дающий ему все это время покоя вопрос: почему Хэмнет бежал из Регалии, где была его семья, почему предпочел жизнь в одиночестве, жизнь, полную опасностей? И что значили слова, которыми он ответил на предложение Викуса вернуться в Регалию и на его вопрос, что он здесь может делать такого, чего не может делать в Регалии: «Я не причиняю боли. Я больше не причиняю боли»?

Грегор тогда не придал значения его словам. А ведь их оказалось достаточно, чтобы Викус прервал разговор и отправился к своей летучей мыши. Какую же боль причинял Хэмнет? И кому?

Сейчас, глядя на него, такое и вообразить было невозможно. Хэмнет поднялся и убрал бутылку в сумку с аптечкой.

— Я знаю, вы все очень устали, — сказал он, — но мы должны немедленно двинуться в путь, чтобы как можно скорее достичь источника с чистой водой. Ты сможешь идти? — спросил он Грегора.

— Он сможет, — ответил за Грегора Живоглот. — И Коготок тоже. И я не хочу слышать никаких возражений ни от одного из них двоих.

Хэмнет намазал глаз Коготок какой-то мазью. Для лапы Найк он соорудил некое подобие фиксирующей гипсовой повязки из камней и ткани. Но когда он хотел дать ей лекарство из большой зеленой бутылки, она отказалась: