Время шипов 2 - Юлия (Ли) Ода

– Зачем? – набычился Аклс, начиная понимать, что с вопросами госпожи детектива не все так просто. – Зачем нам его осматривать?

– Возможно, тогда не придется карабкаться на другой чердак. Тот, который так нравится вашему сотруднику.

Селль перехватила сначала непонимающий, а потом крайне возмущенный взгляд брюнета и поняла, что ошиблась. Но своей ошибке даже обрадовалась – все-таки этот деловитый и лаконичный мужик ей чем-то понравился. Но нет, подсадной уткой у официалов был не эксперт. Или, возможно, не тот эксперт. Потому как очень уж старательно делал вид, будто ничего не понял, его напарник. Интересно, если это и вправду так, для Риннарда он старается, ненавязчиво направляя следствие куда нужно, или для кого повыше?

Возмутиться вслух, даже если он и собирался, брюнету не позволило вмешательство начальства.

– А с чего вы взяли, госпожа детектив, что нам это нужно?

И как-то враз стало понятно, что если она хочет добиться толка, сначала стоит стереть с лица официала это недовольное выражение и все-таки заручиться его поддержкой:

– Поверьте, господин Аклс, этот мой совет ни капли не хуже того, что я дала вам в прошлый раз. И который явно пошел на пользу вашей репутации. Так ведь?

– Поясните сначала, – потребовал тот, но уже не настолько непреклонно. – Чем именно вас не устраивает официальная версия?

– Вот этим, – Ленро ткнула в верхушки деревьев, качнувшиеся под очередным порывом ветра. – Они перекрывают линию выстрела. А вчера шквалы были еще сильнее, и с дождем. Лично я при таких условиях не взялась бы гарантировать результат, тем более с первого же выстрела. Несмотря на свой очень серьезный опыт в делах такого рода.

– С первого же? – почему-то зацепился за эти слова Аклс, пока остальная его бригада выворачивала шеи, пытаясь прикинуть, что и как там перекрывает.

– Ну никто же не слышал тут канонады, правда? – непроницаемо уставилась на него Селль. – Ни один из тех, кого вы опрашивали. И если одиночный выстрел могли пропустить, списав, например, на хрустнувшую в непогоду ветку, то несколько подряд засекли бы точно.

– А… Ага. – Все-таки кивнул тот, и Ленро решила, что сейчас самое время дожимать:

– Впрочем, прежде чем лазить по чердакам, можно сначала заглянуть в салон, который у них там прямо на первом этаже. Это ведь не составит труда, правда?

– Еще и салон? – опять начал заводиться офицер, но Селль успела быстро добавить, гася его возмущение в зародыше:

– Да, тот, что по настройке музыкальных инструментов. В подъезд под их вывеской очень легко пронести все что угодно, если оно будет упаковано в подходящий футляр. Никто из случайных свидетелей даже голову не повернет – что может быть естественней?

– Винтовку, – задумчиво хмыкнул чернявый эксперт. – Причем, и занести, и вынести.

– Именно, – подтвердила Ленро. – С учетом того, что оружие нашли потом в парке. Так ведь?

– Так, – эксперт явно преисполнился азартом. – Да, заглянуть туда все-таки имеет смысл.

– Зачем? – поинтересовался Аклс, уже сдаваясь, но по инерции и, похоже, из упрямства все еще продолжая буксовать. – Зачем нам в этот салон заходить? Если даже поверить в вашу… версию, к ним-то стрелок точно не стал бы заворачивать.

– Да просто поговорить, – отмахнулась она, – это же нетрудно, правда?

– Н-ну, ладно. Идемте, – кивнул тот и первым зашагал через площадь, даже не глянув, как все остальные его люди гуськом потянулись следом, правда, слегка поотстав – чтоб не шуганули вдруг и не лишили очередного представления.

«Пятеро,» – зачем-то пересчитала их Селль, оглянувшись. Не слишком-то ценят в управлении нашего младшего офицера отдела расследований. Впрочем, это и так давно было понятно.

Мастерская порадовала Ленро прямо с порога, мелодично звякнув колокольчиком над дверью и подарив серьезную надежду на удачу – стол приемщика, больше смахивающий на верстак, стоял прямо под окном с видом на памятник. И на тротуар перед ступенями подъезда.

Почуяли ту удачу и официалы – в мастерскую из них пошли двое: господин Аклс и чернявый эксперт, имени которого Селль до сих пор так и не услышала, остальные остались дожидаться их перед входом. Именно к Аклсу, влет и безошибочно угадав начальство, развернулся полненький, лысоватый дядька старательно компенсирующий поредевшие каштановые пряди их длиной и ухоженностью. Судя по всему, приемщик:

– Добрый день, господа… и леди. Вы, наверное, из-за вчерашнего убийства, да? Только хозяина сейчас нет, он по поводу настройки рояля отъехал, да и вчера его, считай, целый день не было, так что он вам вряд ли будет полезен…

– Разумеется, – солидно отозвался Аклс, останавливая этот поток. – Но, может, вы сами что-то видели?

– Видел! – с готовностью закивал тот, невольно оборачиваясь к окну. – Конечно. Считай, все на моих глазах и случилось. Я как раз вот здесь, прям у этого стола скрипку для господина Сбовена упаковывал, когда тот мужчина… ну возле памятника… упал…

Полицейские мигом и с профессиональной сноровкой натянули заинтересованно-непроницаемые лица, но подробный и слегка суматошный пересказ того, кто где стоял и как падал, слушали вполуха. Ничего нового им этот десятый если не двадцатый повтор прояснить уже не мог. Зато оба время от времени кидали на Ленро выразительные взгляды – не столько недовольные, сколько озадаченные, явно намекая, что никак не могут сообразить, какого беса они вообще тут делают?

Сама она тоже не слишком прислушивалась к азартной скороговорке служащего, выхватывая из нее лишь основное, и гораздо больше внимания уделяя обстановке.

Занятной, надо сказать. И здорово непривычной.

Хотя сама комната, где они сейчас оказались, ничем особо не отличалась от любой другой приемной, разве что тем самым верстаком, придвинутым вплотную к стеклу высокой витрины. И запахом. Перемешавшийся аромат лака, канифоли, воска и чего-то еще, уже совсем не опознаваемого, сочился из приоткрытой двери справа. Сделав пару шагов, Селль заглянула туда да так и осталась стоять, разглядывая почти такой же верстак, как и тут, но побольше и уже не пустой.

В самом его центре, вплотную к стене, устроился раскрытый аккордеон, потускневший, потертый, но явно дорогой, если судить по накладным пластинам и уголкам из потемневшего серебра. Рядом, панибратски прижимаясь к нему боком, расположилась гитара, мягко светившаяся новым лаком, а с другой стороны гораздо ярче и праздничнее сияло что-то духовое, чему Ленро и названия-то не знала. И там же,