Ночь золотой саламандры (СИ) - Пожарская Анна

Развернулась и пошла прочь. Видеть бывшего больше не хотелось.

Решила не ходить на завтрак. Мысли о мужчинах раздражали. Даже Олафар, столь близкий еще ночью, сейчас казался обычным прохвостом. Таким же, как все, охотником за ее островом, разве что чуть настойчивее остальных кавалеров. Его милое общение с Ладиром запахло примитивным подхалимажем, а обещания избавить мальчишку от проклятья и вовсе пустой болтовней. Бравадой неумелого мага. Сальма приказала принести еду в кабинет и, наскоро перекусив, отправилась рыться в библиотеке. Не может разобраться с женихами, так хотя бы наведет порядок с родственниками, и одной заботой станет меньше.

О свидании с Димаром вспомнила, лишь когда в библиотеку постучался слуга и сообщил, что кавалер ожидает у парадной лестницы. Нацарапала записку с извинениями и просьбой перенести встречу на завтра и снова вернулась к книгам. К счастью, пыльные, пахнущие сыростью и стариной тома внушали больше доверия, чем окружающие мужчины.

В этот раз память не подвела. Не сразу, но Сальма нашла заклинание для отращивания хвоста и конечностей. Еще со времен ученичества помнила о чем-то подобном в каком-то из фолиантов с древними заветными словами и сейчас отыскала их в двадцать третьей по счету книге. Она не отличалась от прочих: та же серая мягкая кожа на обложке, серебряное тиснение и шершавые пожелтевшие страницы. Чародейка пробежалась глазами по содержанию, обрадовано вскрикнула и поспешила открыть в нужном месте.

«Никогда не даруйте свою милость бескорыстно, – советовала первая строчка, – всегда берите достойную плату».

Сальма застыла на мгновение, раздумывая, стоит ли толковать эти слова как знак или просто сделать вид, что их нет. Старые книги баловались подобными ловушками. Перед некоторыми заклинаниями попадались то ли замечания, то ли советы. Много лет назад ее наставник утверждал, что они меняются в зависимости от обстоятельств заглянувшего в книгу, но Сальма ни разу не встречала подобного. Ей всегда попадалось одно и то же. Пожалела, что не помнит, какие именно высказывания были в этой книге, когда только училась магии. Сейчас обстоятельства точно изменились и никакие отговорки не оправдывали повторов.

Прочитала заклинание несколько раз, вложила сложенный вчетверо лист в качестве закладки и отправилась в сад. Отыщет тетку и последует совету. Поторгуется хорошенько. Помнится, Оливарис есть что предложить племяннице за новый хвост!

Тяжелые тучи на небе обещали холодный дождь. Сальма прикрыла глаза и принюхалась. Так и есть, с моря уже задул знакомый пахнущий грозой ветер. Похоже, приближается буря. Первая после потери главного магического камня. Чародейка поежилась и ускорила шаг. Беспокоиться не о чем: остров должен справиться и без магии, самое большее их отнесет дальше в море. В сложившихся обстоятельствах просто отличный вариант. Отогнала зародившиеся сомнения. С камнем или без него, остров слишком большой, чтобы море ни с того ни с сего смогло увлечь его в свои глубины.

Сальма почти перешла на бег: Оливарис наверняка спит в храмовом фонтане, и стоит поторопиться, чтобы успеть туда до дождя. Не хотелось мокнуть. Вот уж никогда не думала, что тетка вдруг поверит в старые легенды! В книгах писали, что вода в храме помогает излечивать раны, но это всегда казалось выдумкой, глупой и смешной сказкой. Оливарис сама не раз иронизировала над старыми историями, зато сейчас, когда потеряла хвост, неожиданно вспомнила о них и почти безвылазно торчала у священного фонтана.

Сад благоухал все навязчивее. Как всегда перед бурей, животная ипостась напоминала о себе обостренным обонянием, и Сальма поспешила свернуть на одну из боковых тропинок. Деревья здесь почти не пахли, и нос не отвлекал от других мыслей. Предстоял серьезный разговор с Оливарис, и Сальма хотела сохранить боевой настрой. Никогда не собиралась решаться на подобное, но сейчас подвернулся настолько подходящий случай, что не воспользоваться им было просто преступлением.

Храм встретил привычным просторным спокойствием, прохладой, запахом сырости и едва слышным журчанием священного фонтана. Сальма припомнила, что давно не танцевала здесь, и грустно ухмыльнулась. Не осталось надежды даже на морского бога, все вокруг поменялось слишком быстро. Огляделась и поежилась. На стене напротив красовался ритуальный нож. Оружие, которым наносили незаживающие раны. Легенды говорили, что морской бог подарил его палачу, чтобы приговоренные к казни никогда не смогли вернуться к жизни. Фыркнула и тряхнула головой, отгоняя лишние мысли. Она пришла сюда вовсе не размышлять о кознях судьбы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Оливарис! – позвала громко, и голос, отразившись от стен, ответил гулким эхом. «Арис-Арис-Арис…» – Нашла способ тебе помочь!

Журчание воды в фонтане ненадолго сменило тональность, и оттуда почти бесшумно вылезла знакомая черная с желтыми пятнами саламандра без хвоста. Остановилась на бортике и уставилась на Сальму. Чародейка прошептала несколько слов, возвращая тетке возможность говорить.

– Дешевая шлюха, – выплюнула Оливарис вместо приветствия. Сальма вздрогнула: то ли от злости, то ли из-за особенностей храма голос тетки слышался удивительно отчетливо. Саламандра взмахнула обрубком хвоста и продолжила: – Кто тебе позволял так со мной обращаться?

– Надо мной много лет нет повелителей, кроме морского бога, – пожала плечами чародейка: слова тетки давно перестали задевать. – Мне не нужно разрешение. А ты, если хочешь хвост обратно, помолчи немного и послушай.

Оливарис злобно сверкнула голубыми глазами и подняла морду повыше. Сальма покачала головой: Ладир, когда она выговаривала ему за плохое поведение, выглядел точно так же. Вот только в ее мальчике совсем не было ни теткиной вредности, ни ее жестокости.

– Я знаю и как отрастить твой хвост, и как сделать так, чтобы он никогда больше не вырос, – как можно спокойнее сообщила чародейка. Сердце уже ускорило бег, и даже выглядеть невозмутимой становилось все труднее: – И я серьезно настроена произнести заклинание сегодня. Одно из двух. Только от тебя зависит, что это будут за слова.

– Что ты хочешь? – прошипела Оливарис.

Сальма тяжело сглотнула. Надо решаться! Второго шанса не будет.

– Мне известно, что ты проклинала меня и Ладира. Хочу узнать способ избавиться от проклятья. Он должен был показаться тебе сразу после завершения твоих слов.

– Чушь! – Оливарис фыркнула и по-звериному дернула мордой. – Если ты помнишь, проклинал бастарда твой отец. Он не ожидал, что его единственная наследница окажется дешевой потаскушкой. Вот у него и поинтересуйся. Если сможешь.

Сальма сжала кулаки. Отец бы никогда так не поступил, если бы Оливарис не задурила ему голову! Мерзавка! Так и не смогла принять, что не сладила с камнем!

– Заклинание над сосудом истины говорит, что без тебя не обошлось, – подытожила Сальма и прочистила горло. Обманывать оказалось не так-то просто. Во рту пересохло, и язык так и норовил прилипнуть к небу. – Так что помогать тебе буду после того, как узнаю правду.

– Тебе она ничем не поможет, – огрызнулась тетка.

Чародейка кивнула. Душой овладела мрачная решимость. Не поможет правда, так не поможет, но сначала ее надо узнать. Всегда мечтала проверить, как отражаются повреждения одной ипостаси на внешности другой. Помнится, как-то порезала лапу, а в двуногом виде рана оказалась в другом месте. Настало время разобраться. Может, она лишена всех привилегий, но управлять своим народом пока еще в состоянии.

Сальма прошептала несколько слов, заставляя Оливарис принять человеческую ипостась. Дождалась, пока пространство обретет четкость, и окинула тетку довольным взглядом. Этого и следовало ожидать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Оливарис, в общем-то, осталась собой, вполне узнаваемой блондинкой. Только тонкая человеческая кожа местами потрескалась и расползлась, обнажая обычно спрятанные куски плоти. Того и гляди, отовсюду потечет кровь. Впору испугаться, но Сальме было не до этого, сейчас она заранее праздновала победу.

– Посмотри на себя, Оливарис, – проговорила нарочито тихо. – Даже когда это все заживет, останутся жуткие шрамы…