Царство призраков - А. Дж. Врана

она замолчала, делая глоток. – И боюсь, не тебя.

– Твой друг знает, что ты здесь? – спросил он, приподняв бровь.

Ама опустила бокал с «Черным русским» и зажала его в ладонях.

– Она знает.

Мейсон тихонько выдохнул.

– Мия?

Ама наклонила голову, заглянув в его бокал с тоником.

– Закажите себе выпить, доктор Эванс. К тому времени, как явится наша Сновидица, дневного света почти не останется.

– Она придет? – Его голос звенел от восторга. – Сюда?

Ама ухмыльнулась.

– Разве не этого ты хотел?

– Если я чему-то и научился в Черной Лощине, так это тому, что то, чего я хочу, не всегда является тем, что мне нужно.

Глава 15

МИЯ

Кобальтовая река, рассекавшая землю, блестела серебром и золотом. Поток струился то голубой, как океан, то прозрачный, как стекло. В уголке неподалеку от Изумрудной Тени река мерцала, подобно жидкому жемчугу. Нигде в реальном мире не сыщешь такого чуда. Мия любила сворачиваться калачиком на берегу и часами любоваться танцем воды.

– У тебя нет времени, – предупредила ее предшественница. – Возвращайся.

– Я живу здесь, – уверенно ответила Мия.

Сновидица прищелкнула языком.

– Уже забыла? Возвращайся, девочка. Ты все еще на поверхности.

– Почему я должна тебе верить?

– Я спасла тебе жизнь, помнишь?

Мия отвела взгляд от искрящегося потока и посмотрела на фигуру в плаще, стоящую неподалеку.

– Я даже не знаю, как тебя зовут.

Сновидица вонзила пальцы в землю и поползла вперед, как зверь, подкрадывающийся к добыче. Маска приблизилась к Мие, и девушки чуть не столкнулись носами.

– Меня зовут Экалия… – Она замешкалась, словно вспоминая. – Кали.

– Кали, – эхом повторила Мия. – Почему ты здесь?

Сновидица язвительно улыбнулась, костяной клюв маски скрывал ее подбородок.

– Ты опять задремала…

Мия, вздрогнув, проснулась; усталость свинцом разливалась по венам.

– Черт, – выдохнула она и до боли потерла глаза.

Задница онемела от сидения на земле, а на щеке остались отпечатки кирпичной стены. Мия решила держаться подальше от гостиниц; но ей нестерпимо хотелось спать, и биологическая потребность взяла свое. Присев отдохнуть, она прислонилась головой к зданию и задремала.

Сновидица спасла ее… и Кая. Снова.

На этот раз недосып Мии был вызван не бессонницей. Нет, она бодрствовала вынужденно; ей нельзя было засыпать дольше, чем на двадцать минут, иначе Каю придет конец. Со сновидением дело обстояло еще хуже. В обычном сне путешествие заканчивалось, как только она просыпалась, но вернуться из преднамеренного перехода в мир грез она могла лишь тогда, когда сознание находило путь обратно в ее тело.

Поэтому она положилась на волю случая и украденный кухонный таймер.

Сон в переулке, возможно, и стал случайностью, но в тихие предрассветные часы она не раз проскальзывала в мир грез в поисках помощи. И наконец одна из таких вылазок увенчалась успехом.

Мия помнила обмен язвительными репликами, протесты ворона по-прежнему звучали в ее голове. Однако все это было неважно. Чтобы спасти Кая, она готова навязать свою волю обоим мирам – будь они неладны.

– Ты не сможешь бодрствовать вечно, – изводил ее Гавран, а отведенное время стремительно заканчивалось, как и терпение девушки.

– Поэтому мне нужна Ама, – настаивала Мия. – Она будет следить, чтобы я не отвлеклась на красивый цветок или говорящую белку. Ты хоть представляешь, сколько сил потребовалось, чтобы тебя найти?

Мия вспомнила, как ощетинился Гавран, как встали дыбом его волосы.

– Он пытался тебя убить! Почему ты продолжаешь о нем беспокоиться?

– Он одержим, – ответила Сновидица, стиснув зубы.

– Он все время одержим! – Гавран вскинул руки, его пернатый плащ расправился, как крылья. – Он слабый! Недостойный!

Мия решительно обрубила его оскорбления.

– Кай не слабак. Русалка погубила бесчисленное множество мужчин. Кай сопротивлялся. Он скорее убьет себя, чем позволит причинить мне вред.

Мальчик перестал вышагивать и нахмурился.

– Почему ты так его ненавидишь? – спросила Мия. – Почему хочешь, чтобы мы расстались?

Она вспомнила слова, прорывающиеся сквозь жуткое рычание.

– Потому что он умеет только разрушать. Это все, на что он способен.

– Дай ему шанс, – умоляла она. – В нем есть и хорошее, клянусь.

Гавран попытался ее успокоить. Мия все еще чувствовала прикосновение его бледных ледяных пальцев к своей руке.

– Дело не в том, есть ли в нем что-то хорошее, – сказал он. – А в том, сможет ли он выловить это из темной бездны, в которой оно погребено.

Надежда Мии вступила в бой с дальновидностью Гаврана; она знала, что он прав, но была слишком упряма, чтобы сдаться.

И прежде чем покинуть мир грез, она сжала руку мальчика и проговорила:

– Просто направь Аму ко мне.

* * *

Гавран пообещал, что Ама прибудет к наступлению ночи.

Солнце почти скрылось за горизонтом, но Мия продолжала видеть пылающий оранжевый шар сквозь закрытые веки.

Еще немного, – подбадривала она себя. – Ама подскажет, что делать.

С трудом переводя дыхание, Мия поплелась в «Пики». Пройдя всего пару шагов, девушка пошатнулась. Звездочки замелькали перед глазами, но она успела ухватиться за ближайшую стену и подождала, пока пройдет головокружение. Как только оно прекратилось, продолжила путь, вяло передвигая ноги.

Мия толкнула плечом двери «Пик», и камень на ее груди тотчас ожил, вибрируя в когтях медного ворона.

Из-за барной стойки выглянула Лом.

– Привет, подруга! Недавно заходил твой сердитый красавчик. Выглядел он неважно. У вас, ребята, все в порядке?

Мие казалось, что ее кости вот-вот рассыпятся. Она с трудом удержалась, чтобы не выдать правды.

– С ним произошло кое-что плохое, – спокойно ответила она, но ее голос готов был сорваться на крик. Дыхание перехватило, и Мия постаралась поскорее подавить ураган, бушующий внутри. Отведя глаза от пристального взгляда Лом, девушка обратила внимание на две фигуры, сидящие у стойки бара.

Ама…

…и Мейсон Эванс.

Что-то было не так с доктором. Она всегда считала его излишне самоуверенным, но сейчас воздух вокруг него, казалось, сгустился от беспокойства или даже тревоги. Несмотря на приятную компанию, плечи доктора застыли в напряжении, над ним нависла, как туман над гущей леса, холодная неестественная дымка.

К нему привязалось нечто.

– А вот и она, – произнесла Ама, не оборачиваясь. Мейсон так резко развернулся, что у табурета, на котором он сидел, едва не надломились ножки.

Лом облокотилась на стойку напротив своих гостей.

– Вы все знакомы?

– Старые друзья, – ответила Ама, и Мия уловила улыбку в ее голосе.

Девушка приволокла свои усталые конечности к бару, но садиться не стала.

– С тобой все в порядке? – спросил Мейсон с беспокойством в голосе.

Мия устало вздохнула.

– Бывало и лучше, – она поймала взгляд Лом, которая пыталась не совать нос не в свое дело, впрочем, безрезультатно. Чувство вины скрутилось в тугой узел внутри. Мия знала правду о Сидни, но не могла открыться.

Мейсон со скрежетом отодвинул табурет и встал.

– Мия, ты пропала на три года. Твои родители…

Девушка вскинула руку, призывая его замолчать.

– Я в курсе, Мейсон. И прекрасно умею считать.

Он скривился, словно ему выкрутили руку, и продолжал теребить манжету рубашки, царапая пальцами кожу под синим хлопком – с этим была связана дымка, нависшая нам ним.

– Все думают, что ты мертва! Твои родители в отчаянии, им нужны ответы!

Лом притихла, мышкой затаившись в углу. Женщина усердно стирала пыль с полок, но Мия была