Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона - Артур Конан Дойль

Часто мне приходилось восхищаться храбростью моего друга, но никогда больше, чем теперь, когда он спокойно рассказывал о всех происшествиях этого ужасного дня.

– Вы проведете ночь у меня? – спросил. я.

– Нет, друг мой; я оказался бы опасным гостем. У меня уже составлены планы и все будет хорошо. Дело подвинулось уже настолько, что может идти и без моей помощи, арест может быть произведен и без меня, хотя мое присутствие будет необходимо для показаний. Очевидно, что для меня лучше всего уехать на несколько дней, пока полиция получит возможность действовать свободно. Поэтому мне было бы очень приятно, если бы вы поехали со мной на континент.

– Теперь практики не много, – сказал я, – и у меня есть сосед, который согласится заменить меня. Охотно поеду с вами.

– И можете отправиться завтра утром?

– Если нужно.

– О, да, очень нужно. Вот вам инструкция, милый Ватсон, и прошу вас следовать ей буквально, так как вы вполне со мною будете вести игру против самого умного мошенника и самого могущественного синдиката преступников в Европе. Слушайте же! Вы отправите сегодня же свой багаж с доверенным лицом на станцию «Виктория». Утром пошлите лакея за экипажем, но велите ему не брать ни первого, ни второго кэба из тех, которых он встретит. Вы сядете в этот экипаж и поедете на Странд к Лоутерскому пассажу, передав кучеру адрес на клочке бумаги и предупредив его, чтобы он не бросал адреса. Приготовьте заранее плату и, приехав к пассажу, немедленно выскакивайте из кэба и пробегайте через пассаж так, чтобы в четверть десятого быть на другом конце его. За углом вас будет ожидать каретка. На козлах будет сидеть человек в большом черном плаще с воротником, обшитым красным кантом. Он довезет вас до станции как раз к отходу континентального поезда.

– Где я встречусь с вами?

– На станции. Нам оставлено второе купэ первого класса.

– Так, значит, мы встретимся в вагоне?

– Да.

Напрасно я уговаривал Холмса переночевать у меня. Я ясно видел, что он боится навлечь неприятности на приютивший его дом. Наскоро повторив мне инструкцию, он встал и вышел со мной в сад, перелез через забор на улицу Мортимер, свистнул кэб и уехал.

Утром я буквально исполнил указания Холмса. Извозчик был нанят со всеми предосторожностями так, чтобы не мог оказаться одним из подстерегавших нас, и после завтрака я сейчас же поехал к Лоутерскому пассажу. Быстро пробежав через пассаж, я нашел ожидавшую меня каретку с сидевшим на козлах человеком большого роста в темном плаще. Как только я прыгнул в экипаж, он стегнул по лошади, и мы помчались к станции «Виктория». Выпустив меня, он поворотил лошадей и быстро отъехал, даже не взглянув в мою сторону.

До сих пор все шло прекрасно. Мой багаж был уже на месте, и я без труда нашел купэ, указанное Холмсом, тем более, что оно было единственное, на котором стояла надпись: «занято». Меня беспокоило только то, что Холмс еще не явился. До отхода поезда оставалось всего семь минут. Напрасно я искал тонкую фигуру моего друга среди путешественников и провожавших. Не было и следа его. Несколько минут я употребил на то, чтобы помочь почтенному итальянскому патеру, пытавшемуся объяснить носильщику на ломанном английском языке, что багаж его следует отправить через Париж. Затем, еще раз оглянувшись вокруг, я вернулся к себе в купэ, где нашел своего престарелого приятеля итальянца. Носильщик усадил его ко мне, несмотря на надпись «занято». Бесполезно было объяснять патеру, что он не имеет права на место в купэ, так как я знал по-итальянски еще менее, чем он по-английски. Поэтому я только пожал плечами и продолжал высматривать своего друга. Дрожь пробегала у меня по телу при мысли, что причиной его отсутствия могло быть какое-нибудь несчастье, случившееся с ним ночью. Кондуктор уже захлопнул дверцу купэ, раздался свисток, как вдруг…

– Вы не удостоили даже поздороваться со мной, милый Ватсон, – проговорил чей-то голос.

Я обернулся в неописанном удивлении. Старый патер повернулся лицом ко мне. На одно мгновение морщины разгладились, нос отодвинулся от подбородка, нижняя губа подтянулась, рот перестал шамкать, огонь мелькнул в тусклых глазах, сгорбленная фигура выпрямилась. Но в следующую же минуту все тело опять сгорбилось, и Холмс исчез так же быстро, как появился.

– Боже мой! – вскрикнул я. – Как вы поразили меня.

– Нужно соблюдать осторожность, – шепнул Холмс. – У меня есть основание предполагать, что они напали на наш след. А! Вот и сам Мориэрти!

В это мгновение поезд двинулся. Выглянув из окна, я увидел высокого человека, бешено расталкивавшего толпу и махавшего рукой, как бы желая остановить поезд. Однако было уже поздно; быстрота хода все увеличивалась, и скоро мы уже отъехали от станции.

– Благодаря принятым предосторожностям, нам все-таки удалось отделаться от него, – проговорил, смеясь, Холмс.

Он встал и, сбросив сутану и шляпу, спрятал их в свой ручной мешок.

– Видели вы утренние газеты, Ватсон?

– Нет.

– Значит, не знаете ничего о том, что случилось в улице Бэкер.

– В улице Бэкер?

Ночью подожгли нашу квартиру, но большого вреда не сделали.

– Боже мой! Да ведь это невыносимо, Холмс.

– Должно быть, они совершенно потеряли мой след после ареста малого с дубиной. Иначе им не пришло бы в голову, что я вернусь домой. Однако они, очевидно, проследили вас, и потому-то Мориэрти явился на станцию. Не сделали ли мы какого-нибудь промаха?

– Я сделал все по вашим указаниям.

– Нашли карету?

– Да, экипаж ожидал меня.

– Узнали кучера?

– Нет.

– Это – мой брат Майкрофт. В подобного рода случаях хорошо иметь кого-нибудь своего, чтобы не брать в поверенные наемных людей. Но надо подумать, что нам делать с Мориэрти.

– Так как мы едем с экспрессом, согласующимся с отъездом парохода, то, мне кажется, мы совершенно отделались от него.

– Вы, очевидно, не поняли меня, милый Ватсон, когда я говорил вам, что по уму этот человек равный мне. Не можете же вы допустить, чтобы я, преследуя кого-нибудь, растерялся бы от такого ничтожного препятствия. Отчего же вы можете предположить это о нем?

– Что же он сделает?

– То, что сделал бы я.

– А что бы вы сделали?

– Заказал бы экстренный поезд.

– Но ведь это будет поздно.

– Нисколько. Наш поезд останавливается в Кентербёри, а до отхода парохода проходит по крайней мере четверть часа. Он догонит нас там.

– Можно подумать, что мы преступники. Прикажите арестовать его сейчас же по приезде.

– Это значило бы погубить работу трех месяцев. Мы поймали бы крупную рыбу, а мелкая ушла бы из сети. В понедельник мы поймаем всех. Нет, арест немыслим.

– Что же нам делать?

– Мы выйдем в Кентербёри.

– А потом?

– Потом проедем по соединительной ветви в Ньюгавен, а оттуда в Диепп. Мориэрти опять сделает то же, что сделал бы я. Он проедет в Париж, заметит наш багаж и будет поджидать нас дня два в помещении для хранения багажа. Мы же в то время приобретем пару ковровых мешков, поощрив таким образом промышленность тех стран, по которым путешествуем, и спокойно проедем в Швейцарию через Люксембург и Базель.

Я слишком привычный путешественник, чтобы потеря багажа могла серьезно обеспокоить меня, но, признаюсь, мне было неприятно скрываться и укрываться от человека, за которым значилось столько страшных преступлений. Однако было очевидно, что Холмс понимал наше положение лучше, чем я. Поэтому мы вышли в Кентербёри, где узнали, что поезд в Ньюгавен отходить только через час.

Я смотрел несколько печальным взглядом вслед быстро исчезавшему поезду, увозившему мой багаж, когда Холмс дернул меня за рукав и указал вдаль на линию железной дороги.

– Видите! Уже! – сказал он.

Вдали, среди Кентских лесов, виднелась тонкая струя дыма. Минуту спустя на открытом пути, образующим изгиб станции, показался мчавшийся паровоз с одним вагоном. Мы еле успели спрятаться за грудой багажа, как он с шумом и грохотом пролетел мимо, обдав нас струей горячего пара.

– Вот он проезжает мимо, – сказал Холмс вслед вагону, покачивавшемуся и подскакивавшему на рельсах. – Как видите, есть граница догадливости нашего приятеля. С его стороны была бы нужна необыкновенная проницательность для того, чтобы вывести то заключение, к которому пришел бы я и на основании которого я стал бы действовать.

– А что бы он сделал в случае, если бы ему удалось догнать нас?

– Нет ни малейшего сомнения, что он попытался бы убить меня. Однако, эту игру могут вести два игрока. Теперь вопрос в том, позавтракать ли нам здесь раньше обыкновенного времени или поголодать до тех пор, пока доберемся до буфета в Ньюгавене.

В эту ночь мы доехали до Брюсселя и провели там два дня, а на третий отправились в Страсбург. В понедельник утром Холмс телеграфировал лондонской полиции, и вечером, когда мы возвратились в гостиницу, мы нашли ожидавший нас ответ. Холмс разорвал телеграмму и с проклятием швырнул ее в камин.