Мельница желаний - Анна Гурова

– Как мне вернуться в явь? – перебил ее Ильмо. – Скорее!

Девушка посмотрела на него с недоумением.

– Что ж тут сложного? Надо разрушить сонные чары. Проще всего – с помощью крови…

В ущелье вдруг стало очень тихо. Тьма между каменными стенами стала почти осязаемой. Даже ветер умолк, затаился. И среди этой настороженной тишины отчетливо прозвучал скрип медвежьих когтей.

– А вот и Когтистый Старец! – воскликнула девушка. – Не хочу с ним встречаться. Прощай, охотник!

Она плавно взмахнула руками – и вместо них распахнулись два черно-радужных крыла. Чудо-птица легко взлетела над деревьями и устремилась прямо в тучи. Ильмо остался один.

– Вернуться назад, – пробормотал он, глядя перед собой, на поворот тропы. – Она думает, это так просто? «Разрушить чары». Как я это сделаю?!

А тьма над скалами вдруг вздыбилась штормовой волной, и из этой тьмы выступало нечто белое, огромное, алчущее и неотвратимое, как сама смерть…

Повинуясь наитию, Ильмо крепко сжал расщепленную кость и вонзил ее острый конец себе в ладонь. Боль пришла не сразу – словно издалека, постепенно нарастая, она становилась все более явственной и обжигающей. Ладонь наполнилась кровью, тропа отдалилась – и растаяла в тумане…

Внезапно Ильмо обнаружил, что уже не спит. Он так и лежал на полу в сенях – руки выброшены вперед, словно в попытке дотянуться до двери. Лоб саднило – наверно, стукнулся при падении.

«Успел!» – выдохнул Ильмо. Какое-то время он боялся, что его снова затянет в кошмар, но образы Врат Похъёлы отступили и поблекли, в голове прояснилось. Ильмо приподнялся, сел и в изнеможении прислонился спиной к стене, глядя на лунные блики. Левая ладонь ныла в том месте, где Ильмо во сне проткнул ее костью, но никакой раны не осталось. «Жаль, – подумал Ильмо и усмехнулся. – Было бы две отметины: на правой знак Таара, на левой – знак Когтистого…

Нет уж, лучше не надо! Сгинь, похъёльское чудовище, чтобы и памяти о тебе не осталось!»

И с содроганием представил себе, как завтра утром его нашли бы на полу в сенях Куйво и его жена – с виду невредимого, но безнадежно мертвого…

Опираясь на стену, Ильмо кое-как поднялся на ноги и поплелся на крыльцо, где стояла кадка с дождевой водой, чтобы умыться и прогнать остатки сна.

На улице уже начинало светать. Сияли звезды, небо стало ярко-синим, а дворовые пристройки окутала сероватая дымка. Ильмо вдохнул полной грудью сырой, пахнущий грибами воздух, наклонился к кадке, зачерпнул пригоршню воды, вылил ее себе на голову, зевнул, повернулся, собираясь вернуться в избу, – и увидел туна.

Похъёльский колдун застыл в танце на одной ноге, как цапля, уставясь охотнику прямо в лицо темными провалами глазниц. Ильмо успел разглядеть бледное лицо, взлохмаченные черные волосы, тонкие руки, раскинутые в каком-то колдовском жесте… Мгновение они смотрели друг на друга. Потом тун развернулся и порхнул со двора. Ильмо, не задумываясь, кинулся за ним.

Тун несся по-звериному, легкими, длинными прыжками. Как кошка, перелетел через тын и со всех ног бросился удирать в сторону реки. Ильмо даже не успел удивиться, как тун ухитрился попасть на земли рода, издревле закрытые для любой нечисти.

Они промчались сквозь деревню, мимо домов и огородов и вылетели на крутой берег Кемми. В сером полумраке длинноволосый тун напоминал гигантскую сумасшедшую сову. Ильмо бежал, почти наступая ему на пятки. А на берегу было тихо-тихо, даже ветер траву не шевелил, и птицы еще не проснулись.

Все ямы, корни и острые камни обернулись в сумраке ловушками для охотника, который даже не успел надеть кенги. К счастью, точно так же они мешали и туну. Раз он поскользнулся и упал на колени, и Илмо ухватил его за плащ-крыло, однако тун вывернулся. Вдруг стало светлее – и они оба оказались на крутом берегу. Перед ними простерлась излучина Кемми, полускрытая предутренним туманом. Тун и не подумал остановиться, а наоборот, прибавил шагу, на бегу распахивая крылья.

– Стой, похъёльская упырюга! – крикнул Ильмо, ринулся вперед и в прыжке схватил его за ногу.

Тун оглянулся, оскалившись острозубым ртом, его глаза бешено блеснули сквозь упавшие на лицо спутанные космы. Потом его лицо уродливо изменилось, крючковатый нос и рот слились, превратившись в кривой клюв. Мощный рывок – и ноги Ильмо оторвались от земли. Охотник тут же разжал пальцы, но край обрыва продолжал удаляться. Ильмо бросил взгляд наверх и обнаружил там вовсе не саамский сапог, а кожистую лапу с огромными совиными когтями, которые теперь, словно тисками, держат его запястье. Всё наоборот – не он поймал, а его поймали.

Ильмо извернулся, взмахнул свободной рукой, пытаясь достать чудовищную птицу, но она, изо всех сил взмахивая крыльями, рывками уходила в небо. Охотник оглянулся, и сердце у него провалилось в пятки. Деревня осталась где-то далеко внизу; избы стали крошечными, словно игрушки. С одной стороны ее тонкой серебристой лентой обнимала река, а дальше, куда ни глянь, до самого горизонта распростерлись темные туманные леса. Над восточным краем леса розовела полоса рассвета. Только сейчас Ильмо осознал, до чего же малы владения рода Калева рядом с бескрайней древней Тапиолой. Краем глаза он заметил внизу лесистый холм – владения Вяйно, – а сразу за ним блеснул край озера.

Тун поднимался все выше, но взмахи его крыльев замедлились. Было ясно, что долго он ношу не удержит. По рукам Ильмо текла кровь, но он даже не чувствовал боли. Хватка когтей понемногу слабела. Теперь Ильмо сам держал туна за лапы. Вниз он больше не глядел, сосредоточив все силы на том, чтобы не дать туну себя сбросить, и надеялся только на то, что оборотень выдохнется первым. Свистел ветер, хлопали огромные крылья. Внезапно перед глазами Ильмо снова возникло клювоголовое лицо туна, и на лоб охотника обрушился удар. Ильмо зажмурился и вжал голову в плечи, из последних сил стискивая лапы летучей твари. Крючковатый клюв снова ударил его в лицо, глаза залило кровью. Третий удар пришелся в висок. В голове Ильмо вспыхнул яркий свет, пальцы бессильно разжались – и он камнем полетел вниз.

Глава 11

ТИИРА, МЕРТВЫЙ РАЙДЕН

Лодка-долбленка бесшумно скользила по темной глади озера Олений Мох. Вяйнемейнен велел не зажигать огня, и путников окружала темнота – дорогу им указывали только луна в небе да светлая дорожка на неподвижной воде. Калли сначала таращил глаза, пытаясь разглядеть берега, а потом махнул рукой и просто опускал весло в воду, направляя лодку туда, куда подсказывал колдун. Вяйно сидел на носу и внимательно следил за птичьей шкуркой. Сойка, не шевеля крыльями, медленно плыла по воздуху перед лодкой.

Тихо плеснула вода…