Мельница желаний - Анна Гурова

Вяйно нахмурился.

– Ну-ка говори!

– Стало быть, убил его Ильмо, а тело похоронил тут недалеко, в овраге, и камень сверху положил. А сегодня я утром пошел за лапником в корбу и вижу – яма разрыта, камень валяется в стороне, оборотня нет. Ну ладно – выкопался и ушел, всякое бывает. Так ведь следов вокруг тоже нет! Улетел, как пить дать! Или кто-то прилетел и его забрал.

Вяйнемейнен довольно кивнул. Колдовское чутье не обманывало его. Похоже, врага предстояло искать не в Похъёле, а гораздо ближе.

– Пошли, – сказал он рабу. – Покажешь мне могилу.

Яма выглядела именно так, как описывал Калли. Повсюду подсохшие комья земли, увесистый камень сдвинут. И никаких следов – ни к яме, ни от нее.

Вяйно опустился на корточки у края ямы, заглянул внутрь, размял в пальцах горсточку земли, подержал на ладони… Калли стоял у него за спиной, держа над ямой горящую смолистую ветку, и высказывал предположения:

– Может, он провалился сквозь землю?

– Исчезни, – предложил Вяйно. – А лучше сделай вот что: пошарь тут вокруг, по кустам, вокруг деревьев – и поищи следы. Любые – звериные, человечьи… все, что заметишь.

– Я ж не охотник – следы искать, – буркнул Калли, принимаясь за дело.

Пока раб ползал среди деревьев, Вяйно, прикрыв глаза, держал в руках комья земли и искал другие следы – видимые только колдунам. Здесь, в отличие от круга, земля их сохранила. Первая догадка Калли оказалась верной – оборотень ушел сам, разрыв могилу изнутри. Случилось это ночью того же дня, когда Ильмо сражался с хийси. Но куда подменыш отправился потом?

– Господин Вяйнемейнен! – раздался из-за кустов голос Калли. – Гляньте-ка, что я нашел!

Калли подошел к могиле, держа в правой руке мертвую сойку. Вяйно взял ее в руки и удивленно поднял брови – птица оказалась легкой, словно соломенной.

– Чудно, да? Говорят, есть такие хийси, которые только глянут – и птица падает замертво…

– Нет, – сказал Вяйно. – Из этой сойки высосали кровь. Повезло тебе, мальчик, что ты не оказался на ее месте!

Теперь у колдуна почти не осталось сомнений. А находка Калли подсказала, что делать дальше.

– След еще не остыл – думаю, я смогу найти подменыша, – сказал он.

Вяйно поднес птицу к губам и прошептал заклинание. Сойка шевельнулась, забила крыльями. Но ее глаза остались всё такими же тусклыми и мертвыми.

– Птичья шкурка поведет меня к оборотню по следу крови, – сказал колдун, заметив изумленный взгляд холопа. – А ты, мальчик, ступай на гору. И не отходи далеко от костра.

– Я с вами пойду, господин, – возразил Калли.

– Не бойся. Едва ли хийси решит напасть на тебя. Если бы хотел, уже напал бы. Он потратил много сил, чтобы выбраться из могилы, выпил кровь из сойки и улетел отсыпаться к себе в логово…

Вяйно подкинул в воздух убитую сойку. Она раскинула крылья, на мгновение повисла в воздухе, словно подхваченный ровным ветром лист, а затем медленно, не шевеля крыльями, полетела на север.

– Да я не боюсь, – сказал Калли, провожая ее взглядом. – Только если я останусь на горе, то кто же вас, господин Вяйно, перевезет через озеро в сожженную деревню?

Глава 10

ВРАТА ПОХЪЁЛЫ

Ильмо тайком вернулся в селение Калева, когда только-только стемнело. Скоротать время до полуночи он собирался у дяди. «Последний вечер под крышей отчего дома», – подумал он с легкой грустью, пролезая через дыру в частоколе. Не то чтобы он часто там бывал, но дом хранил воспоминания о детстве, когда еще живы были отец и мать… И кто знает, как сложится дальше их жизнь с Айникки? Хорошо, если Антеро простит их – тогда они вернутся сюда весной, – а если нет?

Когда молодой охотник вошел в избу, семья Куйво сидела за столом и ужинала при свете лучины. Дети встретили Ильмо радостным писком и верещанием.

– Я же говорила, что братец пришел!

– Беличий хвост мне принес?

– Ильмо, братец, садись сюда, рядом со мной! – подскочил с лавки белоголовый курносый Юнни, старший сын Куйво. – Расскажи скорее, как бился с хийси!

– Никаких разговоров о хийси за столом! – заявила тетка, неодобрительно взглянув на охотника. – После наговоритесь. Ильмо, есть хочешь? Вылечил Вяйнемейнен тебе руку?

Ильмо молча показал ладонь с огненным знаком. Юнни даже присвистнул от восхищения и немедленно получил от отца ложкой по лбу.

Тетка вытащила из печи котелок с овсяной кашей. Каша пахла так, что у всех сразу слюнки закапали.

– Давай, лопай, не стесняйся, – сказал Куйво. – Кто знает, когда тебе еще придется поесть домашнего? У нас и пиво есть, не пожалею для единственного племянника. Юнни, принеси-ка бочонок.

– Антеро тебе уже сказал? – спросил Ильмо, покосившись на сестричек. – Ну, что меня…

– Я и раньше знал. После поговорим, когда дети лягут. И насчет дома, и про землю… А сейчас ешь спокойно. Юнни, что ты там возишься, поросенок?

…То ли горячая масляная каша и хмельное кислое пиво сделали свое дело, то ли уютный полумрак избы, где с детства знаком каждый сучок в стенке, – Ильмо и сам не заметил, как его начало клонить в сон. «Хорошо все-таки под крышей, – лениво думал он, развалившись на скамье и поглаживая сытый живот. – Это тебе не в лесу, где одним глазом смотришь в котелок, а другим косишься, не подбирается ли хийси. А тут – тепло… спокойно… безопасно… Нет, спать нельзя! К тому же скоро пора идти к Айникки…»

Треск лучины и шипение падающих в воду угольков…

Шлепание босых пяток по полу, тихие голоса… Кто-то зевает во весь рот…

– Добрых снов, Ильмо!

«Каких еще снов? Еще чуть-чуть посижу и пойду… Зачем я пил это пиво?»

Ильмо открыл глаза и спросонья долго не мог понять, где он. Вокруг было темно, рядом кто-то похрапывал и сопел. Ильмо приподнялся и обнаружил, что лежит на лавке, укрытый мягкой овчиной. Кто-то снял с него кенги и кожаный ремень, а безрукавку свернул и подложил под голову. В узкое окно бил яркий лунный луч. На соседней лавке ворочался во сне Юнни, у другой стены зычно храпел Куйво. Ругаясь про себя, Ильмо вскочил на ноги и принялся на ощупь искать ремень и обувь. «Не проспал ли полночь? Уже и луна взошла! Я тут дрыхну, а Айникки ждет у реки!» Во рту было кисло, в голове шумело, словно он угорел. И выпил-то вроде немного, а гляди ты…

«Как я мог уснуть? Тетка, что ли, кашей перетравила? То-то мне почудилось, что масло прогорклое. Хорошо еще, что ничего не произошло…»

Так и не найдя ремень, Ильмо натянул безрукавку и, пошатываясь, побрел в сени. Насколько он помнил, справа от крыльца стояла кадка с дождевой водой. Но в темных, душных сенях его вдруг замутило. Ноги у него подкосились, и он сполз по стене на пол, да так и остался сидеть, тяжело дыша. Тогда-то он и услышал звук шагов.