Ганс - С. Дж. Тилли

включен, чтобы я мог видеть каждое чертово движение.

Она издает так много звуков.

Стоны, всхлипы и непонятные слова.

Но я зашёл слишком далеко.

«Вот и всё». Я выхожу и вхожу обратно. «Это моя хорошая девочка».

Она скулит. И тогда я трахаю ее большим пальцем. Ввожу и вывожу его из ее маленькой дырочки с той же скоростью, что и мой член.

«Ганс. Ганс», — она выдыхает мое имя.

И черт возьми, я бы хотел иметь здесь диктофон. Я хочу слышать ее так каждую ночь.

Я хочу владеть ею.

Я хочу поглотить ее во всех отношениях.

Я подаю бедра вперед так далеко, как только могу, а затем надавливаю еще сильнее, проникая большим пальцем до последней костяшки.

Мне нужна каждая дырочка.

Свободной рукой я протягиваю пальцы вверх по ее горлу, по подбородку и вдавливаю указательные и средние пальцы в ее открытый рот.

Кассандра смыкает губы вокруг моих пальцев. И что-то щелкает внутри меня.

Она моя.

Я борюсь с напряжением в своих яйцах. Борюсь с потребностью наполнить ее каждой каплей моего семени.

Еще нет.

Ее язык кружится вокруг моих пальцев.

Я отвожу бедра назад, вытаскиваю большой палец наполовину, вытаскиваю пальцы из ее рта, затем толкаю внутрь. Везде.

Тепло. Чистое тепло наполняет меня.

Пизда Кассандры начинает трепетать вокруг моей длины. И я знаю, что она близко.

Я прижимаюсь лбом к ее плечу. «Ты готова кончить, Бабочка?»

Она кивает и стонет вокруг моих пальцев.

Я убираю руку от ее рта.

«Скажи мне», — требую я.

«Да», — кричит она. «Я так…»

Я шлепаю ее рукой по заднице в последний раз. И когда ее тело сжимается в ответ, я вхожу в нее так глубоко, как только могу, мой член пронзает ее внутренности.

И вместо того, чтобы смягчить шлепок, я протягиваю руку и щипаю ее клитор.

Реакция мгновенная.

Ее руки, зажатые между нашими телами, царапают мой живот.

Ее киска содрогается.

Ее задница сжимает мой большой палец.

И она кончает.

Она кончает так чертовски сильно, что у меня нет выбора, кроме как последовать за ней через край, мое освобождение вырывается из моего члена и заполняет ее канал.

С криком я отвожу бедра назад, а затем толкаю их вперед, двигая большим пальцем и перекатывая ее клитор между пальцами другой руки, заставляя ее оргазм сравняться с моим.

«Ганс. Ох. Черт». Тихие всхлипы Кассандры — самое сладкое, что я когда-либо слышал.

Когда ее колени начинают подгибаться, я медленно высвобождаю большой палец, затем обхватываю ее талию. И когда ее тело резко дергается, я скольжу рукой вверх от ее киски к ее мягкому животу и помогаю ей держаться прямо.

Я прижимаюсь открытым ртом к ее шее. «Бля».

Она издает звук, средний между удушьем и смехом, заставляя свою киску сжиматься вокруг моего члена в последний раз, вытягивая из меня последние капли.

«Это…» — Кассандра качает головой. «Это было потрясающе».

Мои губы растягиваются в улыбке на ее коже. «Я знал, что тебе понравится».

«Ты знал?» Ее грудь все еще тяжело вздымалась, как и моя.

«С того самого момента, как я тебя увидел», — признаю я правду, прежде чем успеваю одуматься.

Ее бедра покачивались на моем уровне. «Я тоже думала о тебе».

Ее ответ не должен был показаться таким уж неожиданным, учитывая, как быстро она растаяла под моими прикосновениями.

Мысль о том, что мы могли бы трахаться вот так весь прошлый год, мелькает в моей голове. Но за ней следуют вспышки всех причин, по которым мы не должны были делать даже этого. По тем же причинам, по которым я не должен был идти к ее родителям. Или стучать в ее дверь, когда нашел ту книгу на почте.

Но стоя здесь, с членом, все еще погруженным в сладкое тепло Кассандры, я не могу найти в себе сил сожалеть об этом.

Потому что она моя.

ГЛАВА 39

Кэсси

Ганс прижимается губами к моей шее в нежном поцелуе, затем отстраняется, убирая руки с моей талии и позволяя своему члену выскользнуть из меня.

Я все еще слишком неустойчива, чтобы сделать что-то большее, чем прислониться к ящику с инструментами. Но когда я чувствую, как его освобождение капает из меня, я сдвигаю ноги вместе.

Это была… вероятно, плохая идея. Но поскольку я уже позаботилась о долгосрочном контроле рождаемости в виде импланта в руке, это плохая идея только по всем медицинским причинам, кроме как для рождения ребенка.

Руки тянут за разорванное нижнее белье, обвязанное вокруг моих запястий, и через мгновение ткань соскальзывает.

Освободившись, я вытягиваю руки перед собой, напрягая все силы, чтобы иметь возможность стоять прямо и переводить дыхание.

Он проводит одной рукой по моему бедру, словно помогая мне удержаться на месте, а затем другой рукой, все еще сжимая испорченные трусики, он пугает меня, когда просовывает руку между моих ног и одним движением проводит по моей киске, вытирая часть грязи.

Я издаю звук удивления, но Ганс просто шепчет: «Ш-ш-ш».

Неловкость пытается закрасться во мне, но я все еще слишком счастлива, чтобы слишком беспокоиться об этом.

Ганс развязывает то, что он сделал, чтобы завязать мое платье, так что юбка падает вниз, закрывая меня.

Осторожно, проверяя болезненность между ног и постороннюю болезненность в ягодицах, я поворачиваюсь лицом к Гансу.

Еще слишком темно, но благодаря открытой двери гаража за его спиной я могу различить его очертания на фоне чуть более светлой ночи снаружи.

Его руки нежно смыкаются вокруг моих запястий, там, где они были связаны, и я задаюсь вопросом, могут ли медведи видеть в темноте.

Его пальцы касаются моей нежной кожи.

«Я завязал слишком туго?» Его тон полон беспокойства, и это так контрастирует с тоном мужчины, который только что так жестко наполнял меня.

Мне приходится облизывать губы, чтобы ответить. «Нет, мне… Это понравилось».

Он издает низкий звук из груди, и до меня наконец доходит все, что только что произошло.

Мой рот растягивается в улыбке.

Не могу поверить, что я только что занялась сексом с моим горячим соседом… В его гараже.

«Хорошо, что на этой улице больше никто не живет», — шучу я, размышляя о том, насколько громко я говорю и как далеко распространяется звук.

Силуэт Ганса поворачивается, чтобы выглянуть из гаража. «В следующий раз мы закроем дверь».

В следующий раз.

ГЛАВА 40

Ганс

В следующий раз.

Неважно, насколько это глупо