Игра мистера Рипли - Патриция Хайсмит

Когда итальянец проходил мимо, Том не поднял глаз, но почувствовал на себе его взгляд. Том рискнул оглянуться через плечо, как это мог бы сделать человек, который ждет заказ, и увидел телохранителя – блондинистого, кудрявого типа в темном костюме в белую полоску, с широким фиолетовым галстуком, – который разговаривал с официантом в другом конце ресторана. Официант отрицательно качал головой и пытался протиснуться мимо итальянца с подносом, давая ему понять, что занят. Телохранитель заторопился назад. Пройдя между столов, он вышел из вагона.

Тому принесли красный, как паприка, гуляш и пиво. Том был голоден, поскольку легко позавтракал в гостинице в Зальцбурге. На этот раз он остановился не в «Золотом олене», потому что в этой гостинице его знали. Том прилетел не в Мюнхен, а в Зальцбург, ибо не хотел встречаться с Ривзом и Джонатаном Треванни на вокзале. В Зальцбурге он нашел время, чтобы купить Элоизе зеленый кожаный пиджак с зеленой драповой отделкой. Покупку он решил припрятать до ее дня рождения в октябре. Элоизе он сказал, что собирается в Париж на день-другой, чтобы посетить художественную выставку, а поскольку Том время от времени ездил с такой целью, останавливаясь в «Интерконтинентале», «Рице» или «Пон-Рояле», то Элоиза не выразила удивления. Том вообще менял гостиницы, так что Элоиза не стала бы волноваться, если бы, позвонив, скажем, в «Интерконтиненталь», не нашла его там. Билет он купил в Орли, а не в туристическом агентстве в Фонтенбло или Море, где его знали, и использовал свой фальшивый паспорт, который получил в прошлом году от Ривза: Роберт Фидлер Макей, американец, инженер, родился в Солт-Лейк-Сити, не женат. Тому пришло в голову, что, постаравшись, мафия сможет заполучить список пассажиров поезда. Интересно, попал бы он в список тех, кто может заинтересовать мафию? Том не решился приписать себе такую честь, хотя, возможно, некоторые члены семьи Марканджело и встречали его имя в газетах. Не из тех, кого можно привлечь в ряды мафии или сделать жертвой вымогательства, но все же человек, балансирующий на грани закона. Между тем телохранитель-мафиозо не удостоил Тома такого же долгого взгляда, каким уставился на крепкого молодого человека в кожаной куртке, сидевшего по другую сторону прохода. Что ж, это уже неплохо.

Надо бы успокоить Джонатана Треванни. Треванни, конечно же, думает, что Тому нужны деньги, что он собирается каким-то образом его шантажировать. Том усмехнулся (глядя на него, можно подумать, что он читает Арта Бухвальда[73]), вспомнив удивление на лице Треванни, когда он появился на площадке. И потом еще был забавный момент, когда Треванни понял, что он собирается ему помочь. В Вильперсе Том, обдумав ситуацию, решил помочь Джонатану с этой мерзкой удавкой, чтобы тот смог получить обещанные деньги. Тому было даже несколько неловко оттого, что он вовлек Джонатана в это дело, так что, придя ему на помощь, он немного загладил свою вину. Да, думал Том, если все пойдет хорошо, Треванни станет более довольным и счастливым человеком, а Том верил в то, что думать надо только о хорошем. Не надейся, а думай о хорошем, и все будет хорошо – Том это чувствовал. Надо бы еще раз повидаться с Треванни, чтобы объясниться с ним, и, кроме того, Треванни должен полностью взять на себя убийство Марканджело, чтобы получить от Ривза оставшиеся деньги. Но самое главное, их не должны видеть вместе. У них не должно быть ничего общего, совсем ничего. (Интересно, подумал Том, что сейчас происходит с Треванни, ведь второй телохранитель рыскает по всему поезду.) Мафия, известное дело, постарается найти убийцу или убийц. Иногда у мафии уходят на это годы, но она никогда не сдается. Даже если человек, которого мафия разыскивает, сбежал в Южную Америку, она – и Тому это было известно – доберется до него. Но Тому казалось, что в настоящий момент опасность угрожает скорее Ривзу Мино, нежели ему или Треванни.

Завтра утром он постарается позвонить Джонатану в магазин. Или завтра днем, если Треванни не доберется сегодня до Парижа. Том закурил «Голуаз» и посмотрел на женщину в красноватом твидовом костюме, которую они с Треванни видели на площадке. Она задумчиво ела нежный салат из латука и огурцов. Том чувствовал, что находится в прекрасном настроении.

Когда Джонатан сошел с поезда в Страсбурге, ему показалось, что полицейских больше, чем обычно, – может, человек шесть вместо двух-трех. Один из полицейских, похоже, изучал документы какого-то пассажира. А может, тот просто спросил, как добраться в какое-то место, и полицейский раскрыл путеводитель? Джонатан вышел из здания вокзала с чемоданом в руках. Он уже решил провести ночь в Страсбурге, который в силу необъяснимых причин казался в этот вечер более безопасным, чем Париж. Оставшийся телохранитель, вероятно, продолжит путешествие до Парижа, чтобы присоединиться к своим друзьям, если только в эту самую минуту случайно не преследует его, чтобы выстрелить в спину. Джонатан почувствовал, что слегка вспотел, и вдруг ощутил усталость. Остановившись на перекрестке, он поставил чемодан на край тротуара и огляделся. Вокруг одни незнакомые здания, полно пешеходов и машин. Сейчас 18.40 – очевидно, страсбургский час пик. Джонатан решил было зарегистрироваться в гостинице под другой фамилией. Если он назовет не свою фамилию и предоставит фальшивый номер удостоверения личности, никто не спросит у него настоящих документов. Но потом он понял, что от этого ему будет еще больше не по себе. До сознания Джонатана стало постепенно доходить, что он совершил. К горлу подступила тошнота. Он подхватил чемодан и побрел дальше. Револьвер оттягивал карман пальто. Он не решился выбросить его в сточную канаву или в урну. Джонатан представил, как добирается до Парижа, как входит в свой дом, а этот маленький револьвер так и лежит у него в кармане.

12

Найдя свой зеленый «рено» там, где он его оставил, – около «Порт д'Итали»[74] в Париже, Том вернулся домой в Бель-Омбр в субботу, ближе к часу ночи. С улицы все окна казались темными, но когда Том поднялся с чемоданом наверх, он с радостью увидел, что в комнате слева по коридору, выходившей окнами в сад, горит свет. Он вошел, чтобы поздороваться с Элоизой.

– Наконец-то вернулся! Как Париж? Чем ты занимался?

Элоиза была в зеленой пижаме. Она лежала, накрывшись до пояса розовым атласным стеганым одеялом.

– Смотрел дурацкий фильм сегодня вечером. Том увидел, что она читала купленную им книгу о французском социалистическом движении. Это не приведет к улучшению ее отношений с отцом, подумал Том. Элоиза частенько высказывала весьма левые взгляды и защищала принципы, не имея представления об их применении на практике. Том чувствовал, что медленно подталкивает ее влево. Одной рукой толкай, другой придерживай, подумал он.

– Ты видел Ноэль? – спросила Элоиза.

– Нет. А что?

– Она устраивает вечеринку. Сегодня, по-моему. Ей нужен еще один мужчина. Разумеется, пригласила нас обоих, но я сказала ей, чтобы она позвонила тебе в «Риц», где ты, наверное, остановился.

– На этот раз я жил в «Крийоне», – сказал Том, с удовольствием вдыхая приятный одеколон Элоизы, смешавшийся с запахом крема «Нивея». Сам он ощущал себя грязным после путешествия на поезде.

– У нас тут все хорошо?

– Как нельзя лучше, – ответила Элоиза тоном, который мог бы показаться обольстительным, хотя Том-то знал, что ничего подобного она в виду не имеет. Она лишь хотела сказать, что день прошел, как всегда, хорошо, и она счастлива.

– Мне пора в душ. Увидимся через десять минут.

Том прошел в свою комнату, где у него был настоящий душ, не такой, как в ванной у Элоизы – с гибким шлангом, точно телефонный провод.

Засунув австрийский пиджак, купленный для Элоизы, под свитеры в нижний ящик шкафа, Том спустя несколько минут уже дремал рядом с ней в постели. Сил заглянуть в «Экспресс» у него уже не осталось. Интересно, не появится ли на следующей неделе в «Экспрессе» фото одного из двух мафиози, или обоих, рядом с железнодорожным полотном? И вот еще что – мертв ли тот телохранитель? Том искренне надеялся, что итальянец все-таки оказался под колесами, потому что опасался, когда они его выбрасывали, что тот еще жив. Том вспомнил, что и сам чуть не выпал. Удержал его Джонатан, и Том содрогнулся при воспоминании об этом, хотя лежал с закрытыми глазами. Треванни спас ему жизнь или, по крайней мере, удержал его от ужасного падения. А вдруг ему бы ногу отрезало колесами поезда?

Том спал хорошо и встал около половины девятого утра, еще до пробуждения Элоизы. Он выпил кофе внизу в гостиной и, несмотря на любопытство, не стал включать радио, чтобы послушать новости в девять утра. Он прошелся по саду, с некоторой гордостью осмотрел грядку клубники, кусты которой он недавно обрезал и прополол, и остановился перед холщовым мешком с корнями георгинов, которые, пролежав там зиму, ожидали посадки. Том подумал, что хорошо бы позвонить Треванни днем. Чем раньше он увидит Треванни, тем скорее тот успокоится. Интересно, подумал Том, видел ли Джонатан блондинистого телохранителя, который выглядел таким встревоженным? Том прошел мимо него по проходу, когда выходил из вагона-ресторана, возвращаясь в свое купе, для чего ему нужно было пройти через три вагона. Телохранитель готов был лопнуть от злости, и Тома так и подмывало спросить на простонародном итальянском: «Уволят ведь, если так и дальше будешь работать, а?»