Врачебная сказка, или Операция "Алатырь" - Лина Наркинская-Старикова

Ангел, слегка кивнув, молча удалился из помещения. Нам ничего не оставалось, как поплестись за ним.

— А разве культурно для ангела так уходить? — конечно, Дашка не могла удержаться.

— Я видел многих правителей и знаю, как надо вести себя в их присутствии. В отличие от некоторых, — он подмигнул Дашке и расплылся своей сногсшибательной улыбкой. Подружка фыркнула и насупилась.

— Не знаю, как ты, — злорадно прошипела Дашуня в мою сторону, — а я его в жабу точно превращу. Представляешь, жаба с крыльями?

Я решила не отвечать и просто пожала плечами. Мы, молча, куда — то шли.

— А куда двигаем? — решил уточнить несостоявшийся принц. — Хоть кто — то из вас в курсе?

Орландо сосредоточенно кивнул:

— Мы идем в зеленую долину. Там живут небесные львы. Попробуем с ними договориться.

— Я не хочу идти пешком! — заортачилась Дашка.

— Тогда полетели! — ангел, расправив крылья, с легкостью подхватил всех троих и взмыл в облака.

Я наслаждалась полетом! Внизу проносились маленькие домики и люди, мельтешащие по улицам города. Все казалось игрушечным и безумно далеким. Хотелось орать от счастья и адреналина, зашкалившего в крови. Я посмотрела на своих близких. Зная, как Андрей ненавидел высоту, мне стало безумно интересно посмотреть на его реакцию. Мысли о мести вылетели из головы вместе с другими, когда я увидела любимого! Ему же было не до меня. Андрей вместе с моей бесстрашной подругой слились в один дрожащий организм! Оба с силой зажмурили глаза и крепко держали друг друга, как на краю пропасти. Дашка при этом бубнила что — то про то, как она жила до этого, клялась изменить свое поведение и стать паинькой, лишь бы больше ее так не мучили. Я не удержалась и расхохоталась. Подружка тут же пригрозила мне страшными карами, что еще больше меня развеселило. И это Дашка, которая бросается, очертя голову, в любую авантюру и драку?

Под нами показалась зеленая широкая долина. Орландо пошел на снижение. И тут мимо нас пронеслось нечто! Широко размахивая крыльями, оно задело ангела, и тот потерял равновесие. Мы кубарем полетели вниз. Земля приближалась с катастрофической скоростью. Я, нервно сглотнув, прошептала всплывшее из глубин памяти заклинание левитации. Меня тут же подхватила воздушная волна, и я мягко приземлилась на травку. Только сейчас весь ужас положения дошел до моего буйного сознания. " А как же Андрей?!" — пронеслось в голове. Я снова, уже самостоятельно взмыла вверх, подхватив на лету отключившегося мужа. Дашка летела прямо на меня, выдавая боевые кличи. Очевидно, в момент падения она тоже вспомнила, что теперь является ведьмой и вовремя сориентировалась. Орландо нигде не было видно. Увильнув от налетевшей на меня подруги, я приземлилась на траву и бережно положила мужа рядом с собой. "А я еще и тяжести теперь такие тягать могу!" — восхищенно отметила я.

Дашуня приземлилась метрах в пяти от нас. Притравилась было б сказать точнее. С гулким грохотом она кубарем скатилась по склону, не успев вовремя встать на ноги.

— Ничего! Потом привыкнешь! В первый раз всегда так, — послышался из глубины долины зычный баритон ангелочка. — Зато какой опыт приобрела! — высказывание сопровождалось громкими звуками аплодисментов. "Хана ангелу!" — пронеслось в голове. Я мысленно пожалела Орландо. " Пусть земля тебе будет пухом, — пожелала я другу, услышав очередной боевой клич Дашки. — Знал, на что шел". В долине послышались звуки борьбы. Я оставила Андрея отдыхать после тяжелого испытания на зеленой травке и спустилась вниз. Картина радовала глаз. По зеленому травяному ковру каталась любящая, но категорически не признающая это, парочка Даша тире Орландо. Перья и волосы летели во все стороны.

— Козел безрогий! — орала подруга, проорав предварительно заклинание смены личины. Вместо ангела тут же появился козел с крыльями. — Свинья безносая! Кабан отощавший! Гнусный таракан! Клоп вонючий! — Орландо менял облик со скоростью телевизионных кадров. Неизменной оставалась только одна деталь каждого образа — два белоснежных, значительно потрепанных ангельских крыла. — Сволочь бессовестная! — На Дашку скалился прежний молодой человек, которого минут пять назад звали Орландо. — Карлсон с пропеллером! Кран от рукомойника! — поток ругательств даже не думал иссякать. Я просто поразилась Дашкиной изощренной фантазии. В моем понятии Карлсон был всегда с пропеллером, а кран от рукомойника никогда не ассоциировался с чем — то плохим. Но Дашке сейчас было виднее.

Оглядевшись, я обнаружила свидетелей Дарьиного беспредела. На полянке неподалеку от воюющей парочки сидели два весьма любопытных существа. Оба с рыжими гривами, мощными клыками и сильными лапами. Большие желтые глаза с расширенными зрачками и вытянутыми собачьими мордами. Они с неподдельным интересом наблюдали процесс непрекращающегося превращения ангела и о чем — то периодически перешептывались.

— Может, хватит? — попыталась я достучаться до Дашкиного сознания. Не получилось! Плюнув на это бессмысленное занятие, я зашагала в сторону любопытных существ.

— Привет! — на мой голос синхронно повернулись две лохматые головы. — Как поживаете? Не подскажите, как нам найти небесных львов? У нас к ним разговор есть серьезный, — я состроила загадочную мину и наклонилась поближе к живности. — Может, поможете?

— Может, и поможем, — пролаяло одно из существ. — А насколько серьезный разговор? — Его отпихнул второй лохматик:

— А мячик у тебя есть? — выдала мне вторая живность и весело по — собачьи завиляла массивным хвостом.

— Мяч?! Так это вы и есть! — догадалась я.

— Ты гляди, какая умная, — покачал головой первый лев. — А деловая — то, ужас!

— Давай мячик! — перебил второй лохматик, вывалив фиолетовый язык на бок и широко скалясь.

— Да погоди ты! Иди, погуляй пока! — прикрикнул второй лев на первого. Первый неожиданно обиделся: — Не хочешь играть — не надо! — тявкнул он напоследок и рванул носиться по травке.

— Мужчины! — многозначительно заметил второй. — Выкладывай: зачем пришла?

Я не знала, как говорить с такими существами. А их оскал не очень — то располагал к дружеской доверительной беседе. Напомнив себе, что я — ведьма, и хмыкнув себе же в ответ, я рискнула продолжить: — Нам бы молока священного немного. Ну, там, солнышко протереть.

— Солнышко протереть?! — судя по взгляду, я сморозила глупость. С другой стороны, я четко помнила формулировку — инструкцию работы с местным молоком. И из уст жреца, и из уст Великой она звучала до безобразия одинаково!

— Мне так Великая объясняла, — я с надеждой посмотрела в желтые глаза второго лохматика.

— А, светильники, что ли? Так мяч давай, — протянули мне лапу.

— А без мяча никак? — надежда на договор таяла на глазах.

— Не- а, — мне ответили весьма добродушно. Лохматик, откинувшись на травку, продолжил: — Он играть любит. Пока не поиграет, не успокоиться. А, значит, не даст молока. Так что, тащи мячик.

Я начинала злиться. Пока Даша выясняла отношения со своим телохранителем, а мой муж мирно загорал на травке, я вынуждена была трепаться с ненормальными полульвами — полусобаками и доставать им где — то какой — то мяч. На какое — то мгновение мне показалось, что лёвик надо мной издевается, и я вспылила: — Где я тебе возьму мяч? У меня даже карманов нету!

— Так наколдуй! — раздался за спиной голос моей любимой Луши.

Луша без приключений дотрусила до ворот города, где на своем месте сидела Манеки Неко.

— Привет! — промурлыкала киска.

— А, это ты, — Манеки вздохнула. — Везет тебе: у тебя хозяйка есть, друзья. А у меня никого нет. Одна сижу здесь, как дура и лапами машу. Нет, ты скажи — это жизнь? — Манеки схватила Лушу за грудки и тряхнула. — А, — отмахнулась бесхвостая, поставив мою любимицу на пол, — все равно не поймешь!

— Чего это сразу не пойму? — вспылила неожиданно даже для себя Луша. — Я тоже, между прочим, кошка и тоже — женщина! Ты что думаешь — единственная такая, да?

— Единственная! — рявкнула бесхвостая. — Видала? — она повернулась к Луше задом. — У меня даже хвоста нет! Ни — ка — ко — го! — отчеканила она по слогам, — не то, что друзей. Сколько лет здесь сижу, уже и не помню. Хуже цепной собаки стала. Даже поговорить по душам не с кем. А когда еще Великая про меня забыла… — она снова махнула лапой. В зеленых глазах плескались слезы. — Будь другом, посиди со мной! Хоть немножко!

— Хорошо! — легко согласилась Луша. — А ты мне расскажи, почему у тебя так все повернулось в жизни.

— А что тут рассказывать? Помогла людям один раз, они решили, что буду всегда помогать. Так ведь я действительно их люблю. Но и я же — живое существо. Тоже хочу ласки и внимания. Раньше хоть на выходных чувствовала себя кому — то нужной, когда меня Великая к себе во дворец брала. Она меня кормила, гладила, играла со мной. Теперь и ей не нужна! — всхлипнула кошка. — Как — то задумалась о прожитой жизни: ни детей, ни семьи, ни друзей. Решила: надо что — то срочно менять. Одела свой самый красивый воротничок, сделала маникюр, ресницы подвела и стала ждать. Знаешь так: смотрю вдаль, вдруг близкая душа на горизонте появится. Не видно было никого. Решила подпрыгнуть — вдруг вдалеке этот кто — то виднеется. Ну и сиганула сдуру. Вот, видишь, лапу только повредила. — Манеки сунула Луше под нос правую изящную лапку. — Махать ею и звать купцов не могла я больше. Узнали местные, прибежали, давай лечить. Знаешь, как меня лечили? — с вызовом сказал кошка. — Мне удалили весь мой маникюр! — Бесхвостая истерично вздохнула. — Мало того, что больно, так еще и в душу нагадили! — с чувством произнесла она. — А потом я и вовсе стала никому не нужна. Сижу здесь, позабыта — позаброшена. Вот тебе мой рассказ! — вздохнула Манеки.