Ты пожалеешь, милый - Купава Огинская

только маркиз покинул особняк, к Райану наведался слуга из дворца, с настойчивым приглашением от короля позавтракать сегодня в кругу монарших особ. Пока я весь вчерашний день провалялась в постели, по столице разошлась новость о победе наших войск, что прибавило Райану работы.

Мы не виделись до самого вечера.

– И за что будешь извиняться? За то что похитил меня и перевернул мою жизнь с ног на голову?

– Нет. Об этом я не жалею. – после недолгой заминки сказал Райан. – Мне стоило дать Эдме более четкие инструкции. Прости, что заставил тебя стать участницей столь неприятной сцены…

– То есть, ты действительно ждал маркиза этим утром?

Райан пожал плечами.

– Он довольно предсказуем. И импульсивен. К тому же, печально известен привычкой игнорировать правила приличия. Если бы ты только знала, Циа, как часто он врывался в дома к аристократам на рассвете. Думаю, наслаждался их растерянностью и беспомощностью. И, я не сомневался, что как только маркиз узнает, что тебя забрал именно я, непременно меня навестит.

Я могла себе это представить.

Эдме не должен был мешать маркизу попасть в покои герцога, но, когда выяснилось, что того нет на месте, верный дворецкий не стал ничего предпринимать и позволил маркизу пройтись по остальным комнатам, уверенный, что так было задумано Райаном.

Эдме и в голову не могло прийти, что план окажется под угрозой просто потому, что Райан проспит, пригревшись рядом со мной, и не вернется в свои покои до прибытия маркиза.

– Но зачем?

– Хотел видеть его лицо в момент, когда он поймет, что проверенный трюк не удался и меня не застало врасплох его появление. К тому же, документы, на которых требовалась подпись маркиза уже лежали в моем кабинете.

У меня появилось ощущение, что маркиза Элфорда просто заманили в особняк, воспользовавшись его слабостью.

И я, и маркиз стали жертвами одного человека. Но если ему больше не было надобности вести с этим человеком какие-то дела, то мне предстояло выйти за него замуж. Сбегать в третий раз было бы неразумно и довольно опасно. Мне определенно не везло в побегах. С этим оставалось только смириться…

Но с чем мириться я не собиралась, так это с Райаном в моей постели. Хотя бы до свадьбы. Перед сном я попросила у Айлы еще одно одеяло и подушку. Она удивилась, но просьбу выполнила и не говоря ни слова, оставила все на диванчике у окна.

Когда она ушла, я потушила прикроватный светильник, закрыла глаза… и почти уснула, когда почувствовала, что перина слева от меня промялась.

– На диван. – велела я, не открывая глаз.

– Что?

– Если ты все еще боишься, что я могу сбежать, можешь спать в моей комнате. На диване. Подушку и одеяло для тебя уже приготовлены.

– Циа, тебе не кажется, что это жестоко?

Я промолчала.

– Пока ты не получишь у моих родителей согласия на наш брат и не назовешь меня своей женой перед лицом богини, спать будешь на диване. Или в своей комнате. Выбирай.

Райан немного посидел на краю постели в раздумьях. Потом поднялся – я очень надеялась, что он выбрал второй вариант и сейчас уйдет… но он направился к дивану.

– Завтра же поговорю с твоими родителями, – проворчал он, отчаянно пытаясь найти удобную позу на жестком и слишком коротком для него диване.

Он замер, услышав мой злорадный смешок.

– Ты герцог и свадьба твоя должна соответствовать стандартам. К тому же… напомни, когда состоится торжество в честь победы в войне?

– В следующем месяце. – нехотя произнес Райан.

– Что значит, сыграть свадьбу мы сможем только после этого. Возможно, король даже захочет лично присутствовать на церемонии…

– К чему ты клонишь?

– Прояви благоразумие и вернись в свои покои.

Он проворчал под нос что-то неразборчивое и повернулся лицом к спинке дивана. В тишине хорошо было слышно пока еще тихое поскрипывание. Райан не произнес больше ни слова. Я же, лежа в темноте, размышляла о том, что первым может не выдержать совсем не Райан. Вполне возможно, диван сдастся раньше. Вся мебель в комнате была утонченной, красивой, дорогой и совершенно не рассчитанной на столь пренебрежительное отношение.

Заснула я под скрип дивана, с каждой минутой становившийся все отчаяннее – у Райана не получалось найти удобную позу.

А проснувшись на рассвете, имела удовольствие наблюдать презабавную картину. Он как-то сумел уместиться на диванчике и даже уснул, натянув одеяло до самых бровей. Я видела только темноволосую макушку и босые ноги, упирающиеся в подлокотник.

На какое-то мгновение мне даже стало жаль Райана, но потом из-под одеяла послышалось сонное:

– Я настолько неотразим, что ты не можешь мною налюбоваться?

Как он понял, то я на него смотрю оставалось загадкой… но я не стала об этом спрашивать. И оправдываться тоже не стала. Если ему хотелось меня смутить, он зря старался.

– Тебе очень идет этот диван. – сказала я.

Из-под одеяла послышалось приглушенное фырканье.

И дальше стоять над Райаном я не стала. Отправилась туда, куда и планировала – в уборную, а когда вернулась, на диване лежало аккуратно сложенное одеяло и подушка на нем. Райан пропал. Его день уже начался, мой же должен был начаться только через три часа. И я вернулась в постель.

ГЛАВА 11. Яды

Завтракала я в одиночестве. Этим утром Райан отбыл во дворец еще раньше. У героя войны было до неприличия много дел. Я же не могла даже поработать над новым составом – без лаборатории… да и без моих записей это было просто невозможно. И я несколько часов бродила по дому, пугая служанок, пока на пороге не появилась Миа. Со своим дорожным чемоданом и письмом для Эдме.

Я обрадовалась ее появлению, приятно было видеть знакомое лицо. Как бы добра ко мне не была Айли, я знала ее не так уж хорошо и все еще не могла чувствовать себя комфортно рядом с ней.

Миа была совсем другой, мы были знакомы с детства. И именно потому что я хорошо ее знала, не смогла сразу поверить, что она нанялась на работу к Райану.

– Милорд назначил мне жалование, в три раза превышающее предыдущее. – сказала она с гордостью. – Как я могла от такого отказаться.

Айли, слышавшая это, лишь хмыкнула. Она видела письмо, что передал через Мию Райан, и видела вписанную туда сумму. Цифра ее не впечатлила. Вероятно, работники поместья получали куда больше простой прислуги: доплата за опасное место работы им определенно полагалась. Миа же, привыкшая к невысокому жалованию,