Убойное лето - Владимир Григорьевич Колычев

– Где кладбище? – спросил он.

– В конце Колхозной улицы.

– А вы почему не там? – спросил Паша.

– Где, на кладбище?! – вскинулась Раиса.

– За сорок третьим домом следить надо! – нахмурился Саша.

– Это кто нас учит? – возмутилась Лида. – Тот, кто за тридцать седьмым домом следил?

– Я вас всех буду учить, – расправляя плечи, сказал Прокофьев. – Оптом. Но потом. Ну, чего сидим-стоим? На выезд!

– А оружие? – спросил, поднимаясь, Саша.

Тим или кто там – фигура серьезная, наверняка вооруженная, а на медведя с вилкой не ходят.

– Оружие?! На Машу?! – звонко хмыкнула Лида.

– Что б оно отсохло, это твое!.. – Раиса запнулась, нарвавшись на строгий взгляд Прокофьева.

А оружие Саша получил. И пистолет ему выдали, и бронежилет. Прокофьев очень серьезно отнесся к предстоящему задержанию, лишь бы только оно не закончилось пшиком.

Девушки поступили не совсем правильно, оставив сорок третий дом без присмотра. Зато какую услугу оказали, выследив своих соперниц по женской части. Возле дома, на который они указали, стоял «Фольксваген Поло», а в окне мелькнул человек. Значит, не уехал еще Тим со своими подружками.

Прокофьев знал только об одном мужчине из группы предполагаемых киллеров, но, возможно, их двое. Да и девушки могли оказать сопротивление, возможно, подготовка у них не хуже, чем у Лиды и Раисы. В общем, к делу Егор подошел со всей основательностью, не постеснялся привлечь спецназ. И все же он нервничал. Вдруг в доме Федот, да не тот.

Спецназовцы окружили дом, медленно передвигаясь, сжали вокруг него кольцо. Вот-вот должна была последовать команда непосредственно на штурм, когда из окна громыхнули выстрелы. Один спецназовец упал, схватившись за ногу, остальные открыли огонь. От души отлегло. Логика простая, но железная: случайные люди не стали бы отстреливаться от полиции.

Егор на рожон не лез и оперативников своих удерживал от излишней инициативы, но в дом собирался ворваться в числе первых. И на штурм пошел, и к объекту вышел на опасно близкое расстояние, но в дом одна за другой влетели гранаты слезоточивого раздражающего действия, а противогазом он не располагал, и его ребята тоже. Пришлось положиться на спецназ.

Из дома вывели только двух девушек, они кашляли, обливаясь слезами, но Лида и Раиса смотрели на них без всякого сожаления. А Саша и Паша хмурили брови: похоже, их снова ждало объяснение с бывшими женами. А девушки довольно симпатичные, стройные, такие легко входят в доверие и в прочие контакты.

– Саша, Паша, как же так?! Почему «Сирень» вашим девочкам дарят совсем другие мальчики? – первой не выдержала Раиса.

– Может, потому что у ваших мальчиков такие суки девочки! – сплевывая сопли, проговорила смазливая шатенка с короткой стрижкой.

– Что ты сказала? – встрепенулась Раиса.

Она рванулась к задержанной, но Лида крепко схватила ее за руку и, развернув к себе, посмотрела ей прямо в глаза. Она ничего не сказала, но Прокофьев понял значение ее взгляда. А вдруг шатеночка права?

В доме, как оказалось, находился всего один мужчина, он и ранил спецназовца. В ответ прилетела пуля, после которой слезоточивый газ на него уже не мог подействовать. Точное попадание в голову навеки его успокоило.

С задержанными девушками не церемонились, но помощь им все же оказали, разрешили промыть глаза раствором соды, обезболили дикаином, дали отдышаться, а затем уже усадили в машину.

Прокофьев и хотел бы допросить их по дороге в город, но девушки усердно изображали недомогание, отказывались говорить. Их доставили в управление, там еще раз закапали в глаза.

Первой в помещение для допросов доставили девушку, которую братья Луковы знали под именем Маша. Да и по документам она значилась под этим именем, но паспорт внушал подозрение.

– Знаешь, как это называется? – Прокофьев небрежно бросил на стол изъятый паспорт. – Ксива, темный ярлык, липовый глаз, можно просто: липа. Тебя в тюрьме многому научат. Если ты там еще не была.

– А что я такого сделала? – Девушка обиженно глянула на Прокофьева.

– Я же сказал, паспорт у тебя липовый, а это подделка документов. В твоем случае до четырех лет лишения свободы.

– Я не знала, что паспорт поддельный.

– Пальчики ты свои в доме на Пролетарской смыла, но здесь мы их откатали. Сейчас пробьем их по картотеке… Как твое настоящее имя?

В ответ девушка низко опустила голову.

– Карамболя выслеживал парень, которого ты называла Тимом, и твоя подружка, назовем ее Ксюха. Я так понимаю, они и стреляли. Ты всего лишь подносила им патроны. Вместе с украденными пистолетами. Ты не стреляла. Есть шанс получить по минимуму.

– Я вообще не понимаю, о чем разговор.

– Сами вы откуда?

– Из Курска.

– Можем отправить тебя в Курск, – сказал Прокофьев.

– Зачем? – Девушка настороженно глянула на него.

– И зачем, и куда, в следственный изолятор. Здесь ты до суда не доживешь. Ты же знаешь, кто такой Карамболь?

– Знаю.

– Жить хочешь?

– Юля меня зовут. Фамилия Тетерева. Я правда не стреляла ни в кого!

– Кто стрелял?

– Сергей стрелял и Яна… У них тоже липовые ксивы.

– И стрелять они умеют?

– Да, их готовили. А меня нет!

– У вас было свое оружие, зачем вам понадобились пистолеты моих сотрудников?

– Это Сергей придумал. Ваши Луковы взяли под контроль Бешерова, а он решил взять под контроль их самих. Ну, мы с Яной отработали, взяли их тепленькими.

– В рюмочной?

– Это было нетрудно, – усмехнулась Тетерева.

– Драку подстроили?

– Да нет, случайно вышло. Дуракам каким-то скучно стало, а Луковы ваши ничего, веселить умеют.

– Что насчет табельных пистолетов?

– Сергей не думал на этот счет, как-то само собой сложилось. Сергей понимал, что нужно срочно закругляться, где искать Карамболя,