Звёздная жизнь - Карен Брукс

— Отлично. Вы отпразднуете Рождество в Виннипеге. — Хозяин не смотрел на девушку. — Мисс Грейс отправляется с тобой.

Лицо старика вытянулось.

— Она уезжает?

Девушка легонько ткнула его в колено.

— Черт! — сказала она, шутливо надув губы. — Ну и реакция! Могли бы притвориться, что рады!

— Нет, — возразил Оллкрафт. — Не мог бы.

Брук бросил на нее короткий взгляд, затем снова обратился к больному:

— Ты ведь знаешь, что ей нужно домой как можно быстрее. Ее ждет сестра. — Впервые Энтони был абсолютно серьезен. — Ты ведь знал это, — повторил он.

— Да, но… — Внезапно Тролль весь обмяк. Он больше не был раздраженным или упрямым, он выглядел измученным. Как будто этот короткий разговор забрал все силы, устало склонил он голову на руки. — Но я…

— Нет, дорогой. — Голос Энтони звучал твердо, — Все уже устроено и обговорено. Вертолет появится с минуты на минуту. Он похлопал старика по плечу. — Все будет в порядке. Мисс Грейс позаботится о тебе.

Молча Тролль накрыл руку Брука ладонью. Глядя на эти две руки, одну загорелую и молодую, а вторую узловатую, со старческими пятнами, две сильные мужские руки, способные на большую нежность, Линда ощутила комок в горле. Она почувствовала, что между мужчинами происходит диалог без слов, и подумала, не следует ли выйти и оставить их вдвоем. Может быть, они хотят сказать что-то друг другу.

— Тони, я просто не хочу, чтобы ты оставался один… — Голос Оллкрафта прервался. Лин никогда раньше не слышала, чтобы в голосе старика было столько чувства. — Черт тебя побери, упрямый болван. Это Рождество, и нужно, чтобы кто-то…

— Я проведу весь день на телефоне. Или буду работать с документами. Ты ведь знаешь, как это бывало раньше.

— Да, знаю, — сказал Тролль, и его голос задрожал. Лин отвернулась, чувствуя, что мешает им. — Но раньше, чем бы ты ни занимался в Рождество, я все-таки был рядом. Ты никогда не был абсолютно один.

— Слушай меня! Это просто день. Со мной все будет в порядке. — Тони говорил спокойно, произнося слова сквозь стиснутые зубы.

Даже Линда поняла, что старик зашел слишком далеко. Девушка встала, отряхивая с юбки невидимую пыль.

— Я подожду вертолет на крыльце. Она старалась говорить обычным голосом, как будто ничего особенного не происходит. — Тем более что я не видела окрестностей, а я хочу обо всем рассказать Долли.

Они не пытались остановить ее. Улыбнувшись, она накинула пальто и вышла на улицу.

Глубоко вдохнув холодный свежий воздух, Лин перегнулась через перила крыльца. Хотя с ее стороны это было просто вежливой отговоркой, чтобы оставить мужчин одних, открывшийся перед ней вид действительно стоил того, чтобы им полюбоваться. На чистом лазурном небе ни облачка. Все заливало солнце, и сугробы, наметенные у стен дома, ослепительно сверкали и переливались, как рассыпанные горсти алмазов.

Дальше внизу, где начинался склон, сосны, голубые ели и пихты стояли, покрытые толстым мягким снегом, словно сладости из мороженого, облитого нежным белым шоколадом.

Глядя на эту пронизанную солнцем сверкающую красоту, Линда удивлялась, что совсем не взволнована. А ведь это был день, когда кажется, что все желания сбудутся. Многие из них уже сбылись. Оллкрафт пришел в себя. Пусть он еще слаб, но, без сомнения, поправится. У Стоуна остается «Счастливый дом». И где-то совсем уже близко, за верхушками деревьев, летит вертолет, чтобы забрать ее отсюда. Долли, наверное, вопит от радости, что сестра наконец возвращается домой.

И все же в глубине души засел маленький комочек печали, который не давал покоя. Безусловно, она хотела уехать. Ну кто же не хочет быть дома в Рождество? Но почему столь долгожданный отъезд вместо радости вызывает у нее грусть? Она не могла не думать о корзине красных бантов, которые теперь никому не нужны, и которые теперь никто не развесит, как они с Оллкрафтом собирались. А пластинки с рождественскими гимнами снова засунут в шкаф и не вытащат еще три года… или даже больше.

Внутри зазвонил телефон. Она едва слышала тонкий металлический звук. Лин поняла, что более всего ей ненавистна мысль о том, что Брук остается здесь один, в этом жутком тихом ледяном мире. Кроме телефона и телевизора рядом никого не будет. Невыносимо было думать, что у него за мысли были, когда он сидел в одиночестве в темноте. Теперь он никогда этого не расскажет, и она никогда его больше не увидит.

Дверь открылась, и Линда повернулась, смахнув слезы, прежде чем они замерзнут на ресницах. На лице Брука застыло мрачное выражение.

— О Господи! — тихо воскликнула девушка, предполагая худшее. — Что-нибудь с Троллем?

— Нет, он в порядке. — Брук дотронулся до ее локтя. — Вы же видели. Чтобы вывести такого из строя, одного удара по голове мало.

Улыбка Энтони была не вполне убедительна. Если со стариком все в порядке, то что тогда случилось? Этот телефонный звонок… Возможно, какая-нибудь плохая новость.

— Это был пилот? Он не прилетит?

— Прилетит. — Тони встал рядом, застегнул куртку и поднял воротник. Пряди черных волос закрутились кольцами на серой овчине воротника, когда он отвернулся от нее, рассматривая покрытые снегом деревья.

— Что же тогда? — Она дотронулась до его руки, не в силах выносить неизвестность. Нервы были слишком напряжены. — Скажите мне, мистер Брук. Я знаю, что-то случилось. Это видно по вашему лицу.

Он повернулся к ней, прищурившись от яркого света. Сдвинутые темные брови контрастировали с удивительно светлыми глазами того же интенсивного голубого цвета, что и небо.

— Когда пилот заправлялся, дорожный патруль передал ему срочный вызов. Это мистер Смит. Он живет под горой, примерно в миле от нас. — Тони мягко накрыл ладонью ее руку. Жест напомнил ей, как Тролль сделал подобное несколькими минутами раньше. Значит, новости действительно плохие. Этот жест был полон сочувствия.

Ее дыхание участилось, образуя маленькие облачка в воздухе между ними. Девушка ждала продолжения.

— Ему восемьдесят пять. Живет один. — Рука напряглась. — Семья очень волнуется за него. В последнее время он не очень хорошо себя чувствует, а теперь, когда отключили электричество, и не работает водопровод…

Лин затрясла головой.

— Нет, нет, ведь это не единственный вертолет, — сказала она, хотя в глубине души понимала, что в другом случае Брук не стоял бы сейчас рядом с ней с этим выражением в глазах. — Должен же быть еще кто-нибудь, кто заберет его.

— Но не сегодня. — Голос Энтони звучал мягко, но вполне определенно, не оставляя сомнений. — У них десятки вызовов, и большинство случаев гораздо тяжелее.