Долг и страсть - Несси Остин

В безопасности? Она, наверное, сумасшедшая? Скакать галопом по безжизненному пустынному ландшафту, по направлению к горам, с этим смуглым таинственным принцем, который везет ее неизвестно куда?

Да, в безопасности. Словно это было написано у нее на роду. Словно все так и должно было случиться.

Вскоре время и расстояние потеряли для Мей всякий смысл. Она не представляла, как далеко они ускакали, когда Саид, так же внезапно, как пустил жеребца в галоп, остановил его в каком-то подобии долины.

Мей увидела буйную зелень, метелки финиковых пальм. А там, внизу, похоже, серебрится вода?

Он спрыгнул с Амаша и протянул руки. Последовало мгновение томительного молчания; она смотрела в завораживающую глубину черных глаз, а затем соскользнула прямо в его объятия.

— Милая Мей, — тихо произнес он.

Если она думала, что он поцелует ее, то ошибалась. Саид взял ее за руку и повел туда, где, как ей казалось, сверкает вода. Она действительно была там, окруженная густыми темно-зелеными зарослями.

Он сел на место, которое казалось наиболее удобным, и похлопал по земле рядом с собой.

Это сон, подумала Мей. Я вижу сон! А почему бы и нет? Разве Эль-Джар не страна снов, равно как и контрастов?

Саид указал на далекую вершину одной из возвышающихся перед ними гор.

— Когда я был мальчиком, — заговорил он смягчившимся от воспоминаний голосом, — мы с отцом ждали первых горячих весенних лучей, растапливавших снег на вершинах этих гор, чтобы прискакать сюда и пить эту кристально-чистую воду из кубка…

— Зачем?

Он обернулся с улыбкой. И Мей подумала, что еще никогда не видела его таким раскованным и беззаботным.

— Да просто так! — Саид снял с плеча кожаную сумку и достал оттуда небольшой золотой кубок, украшенный крупными неровными жемчужинами. — Всегда из этого кубка. — Он снова улыбнулся.

Мей взяла кубок и принялась рассматривать, вертя в руках.

— Какой красивый!

— Не правда ли? Тысячи лет назад мои предки несли его вместе с другими сокровищами, когда набрели на этот сказочный горный оазис, где решили основать княжество.

Хотя его рассказ и был очень красив, в Мей он вызвал печаль. Поскольку только теперь перед ней замерцал смысл живущих в нем традиций, истории. Он не такой, как другие мужчины. Он не может давать обещаний, которые дают они. С самого начала она была права, говоря Моне, что он не свяжет себя никакими обязательствами. И если она в состоянии смириться с этим…

Саид снова опустил руку в сумку и извлек оттуда золотую фляжку, украшенную такими же жемчугами.

— Когда мне исполнилось семнадцать, отец, как обычно, привез меня сюда. Только на этот раз мы пили не воду — мы пили вино. — Он улыбнулся. — Густое вино, которое делают из дикого винограда, растущего в горных долинах. — Его глаза светились. — Вы выпьете со мной вина, Мей?

Сейчас ей было нетрудно представить себе, что чувствовала Ева, когда змей искушал ее запретным плодом, поскольку вопрос Саида таил в себе много смыслов.

— С удовольствием.

Он налил несколько капель рубиновой жидкости в кубок и поднес к ее губам.

— Только глоток, — ласково предупредил он. — Вино Эль-Джара крепко, как и его мужчины.

Прикрыв глаза, Мей отпила из кубка и почувствовала, как восхитительное тепло разлилось у нее внутри. А когда снова открыла глаза, обнаружила, что Саид смотрит на нее с такой нескрываемой жадностью, что она вздрогнула, и капелька вина с ее губ упала на запястье.

Крохотная звездочка алела на молочно-белой коже, и оба смотрели на нее.

Оба одновременно подняли головы, прочитали в глазах друг друга один и тот же вопрос и ответ на него. И кубок, незамеченный, упал на землю, когда Саид наклонился, чтобы поцеловать Мей.

Ее губы раскрылись навстречу бархатному прикосновению его рта, и Мей услышала свое тихое восклицание, в котором звучали и удивление, и восторг: она так долго ждала этого! О, слишком долго…

Он погрузил пальцы в шелковистые пряди ее волос, и поцелуй его стал неистовее.

— Мей, — простонал Саид, на мгновение отрываясь от нее, и они упали на жесткую траву. — Прекрасная, удивительная Мей.

Ее пальцы жадно исследовали выпуклости его мускулистого торса, скрытого под тонкой тканью рубашки, сладострастно впивались в спину.

Саид чувствовал, что вот-вот взорвется от желания. Но было что-то важнее этого — он понимал, что эта женщина как никакая другая заслуживает его откровенности. И немедленно, пока не стало слишком поздно.

Он посмотрел на Мей, чувствуя, как пламя желания покрывает темным румянцем его щеки. Увидел не менее страстный ответ в ее потемневших глазах и судорожно перевел дыхание.

— Я должен сказать тебе кое-что.

Но Мей была горда. А также проницательна — они оба это знали. Она покачала головой.

— Я знаю.

— Ты не можешь знать!

Мей хотелось выразить это по-своему, поскольку она боялась, что его слова причинят ей невыносимую боль.

— У нас нет будущего — вот что я знаю. Мы имеем то, что имеем, и я не должна видеть в этом ничего большего. — Она едва не улыбнулась при виде глубокого недоумения, отразившегося на его лице, мгновенно поняв, что перед ней мужчина, который привык, чтобы первый выстрел всегда был за ним. — Не беспокойся, Саид, — хрипловато закончила она.

Он покачал головой, выругавшись про себя. Эмоционально отдалившись, что она только что проделала, Мей преуспела лишь в том, что заставила его желать ее сильнее. Невероятно! И оттого, что она никогда не будет по-настоящему принадлежать ему, потребность в ней казалась еще ощутимее.

Заметив боль, исказившую его черты, она в попытке смягчить ее провела по твердой линии его подбородка.

— Саид, — нежно спросила Мей, — в чем дело?

Издав приглушенный стон, он склонился и поцеловал ее в шею, в то время как пальцы быстро расстегнули пуговицы рубашки. Стон стал громче, когда руки нашли покрытые шелком и кружевом выпуклости грудей.

Саид распахнул рубашку и, отстранившись, посмотрел на нее столь же неистовым и черным взглядом, как у жеребца, на котором они недавно скакали. Она не промолвила ни слова, когда он стягивал с нее кожаные штаны и нетерпеливо сдергивал носки до тех пор, пока Мей не осталась лежать перед ним только в лифчике и трусиках.

— Кружева. — Он сглотнул, перебегая жадным взглядом от ее лица к груди и ниже, туда, где лишь крошечный ажурный треугольник скрывал от его взгляда дорогое сокровище. — Я всегда знал, что ты носишь кружева, Мей.

— А ты? — Она провела ногтями по его соскам поверх белой ткани рубашки. — А ты, Саид?

Он привык к абсолютному господству.