Снегурочка для детей министра (СИ) - Лартер Элли

– И что это за бизнес? – спрашиваю я, пока мало что понимая.

– Разработка гражданского программного обеспечения с целью импортозамещения иностранных аналогов, – объясняет мужчина. – Различные приложения, социальные сети... Отечественная замена для таких брендов, как фейсбук, инстаграм, твиттер, тик-ток, понимаешь?

– Понимаю, – киваю я. – В целом, это вроде бы неплохая сфера, правда?

– В целом – неплохая, конечно, – хмыкает Матвей Тихонович. – Но важно учесть два момента. Первое – чиновник его масштаба не имеет права вести бизнес-деятельность. То есть – он уже вне закона. Вот только этого ему мало, и отсюда вытекает второе: он хочет, чтобы я продвинул новый законопроект о льготном кредитовании айти-компаний вроде его.

– Это плохо? – спрашиваю я.

– По сути, такая программа уже есть, и она отлично работает, помогая развиваться отечественной айти-сфере, но если начать менять ее, прогибать под отдельные компании и бизнесменов – ничем хорошим это не кончится. Если я продвину законопроект и его одобрят – огромная нагрузка ляжет не только на наше министерство, но также на банковскую и налоговую системы. Все это принесет пользу только Анатолию, в остальном же это будет невыгодно, нелогично и несвоевременно...

– Ага, – киваю я, удивляясь сама себе: оказывается, все не так уж сложно для понимания, хотя, безусловно, и не слишком просто.

– Пройдет год или два, прежде чем все это свернут, а потом – еще хуже: меня наверняка уволят, Анатолий наверняка сможет занять мой пост и тогда уж подкупит совсем всех, вплоть до самой верхушки, потому что за эти год-два заработает неимоверное количество денег, – Матвей Тихонович разводит руками, заканчивая свой рассказ. – Понимаешь теперь? Если я одобою законопроект – все полетит к чертям собачьим...

– А пока ты его не одобряешь – у тебя забирают дочь, – говорю я и тут же поправляю себя: – Ой! У вас...

– Давай уже закрепим: у тебя, – говорит Матвей... Тихонович.

Я киваю:

– Ладно. Почему тебе так важно, чтобы Анатолий не добился своего?! Ведь даже если в итоге все будет так, как надо ему, и тебя уволят, ты хотя бы будешь с дочерью...

– Не буду, – качает головой Матвей. – Тогда он тем более все у меня отнимет.

– Зачем это ему?! – не понимаю я.

– Он много лет ненавидит меня – и не упустит случая отомстить.

– Но... за что?!

– Когда-то он был влюблен в мою жену.

– В Александру?! – офигеваю я от такого признания.

– Да, именно, – кивает мужчина. – Мы были молоды и учились втроем в одном университете. И я, и Анатолий ухаживали за Сашей, но она выбрала меня. Когда это случилось, на некоторое время он пропал из нашей жизни – а потом всплыл снова, уже после смерти Саши...

– Но разве... разве он не должен желать счастья Варе и Богдану, ведь это дети женщины, которую он когда-то любил! – восклицаю я.

Матвей фыркает:

– Для него это неважно. Он хочет свести счеты со мной – и одновременно получить больше влияния и богатства. Что будет с детьми – его совершенно не волнует.

– И что же ты планируешь делать? – спрашиваю я.

– У меня есть план, – говорит мужчина. – Вот только...

– Что?

– Кажется, мне действительно потребуется твоя помощь.

37 глава

– Я буду рада помочь всем, чем только возможно, – говорю совершенно искренне, вроде бы, но сама в это время думаю: что, если он попросит меня выйти за него замуж, удочерить Варвару и усыновить Богдана?! Готова ли я к таким кардинальным переменам в жизни?! И должна ли я соглашаться?! Да, за прошедшие полтора месяца с момента нашей первой встречи я очень полюбила семью Матвея – самого мужчину и его детей, – но как же моя собственная жизнь?! Учеба и карьера... Я не хочу этим жертвовать!

– Ты как будто напугана, – замечает Матвей.

– Я... да нет, просто... – я снова начинаю покрываться стыдливым румянцем, но мужчина перебивает меня:

– Тебе не о чем волноваться. Я не попрошу ничего такого, на что ты будешь не способна... по крайней мере, прямо сейчас.

– Спасибо, – я с благодарностью киваю.

– Но прежде чем начать и озвучить свой план, я должен признаться: мой адвокат посоветовал мне распрощаться с тобой и найти женщину, которая заменит Варе и Богдану мать... Хотя бы формально. Он сказал, что мне нужно жениться, а ты – непонятный, неоднозначный элемент в нашей с детьми жизни. То ли просто аниматор, то ли друг семьи, то ли любовница...

– Ну, он прав, – хмыкаю я и чувствую легкую обиду.

– Может быть, отчасти, но только для посторонних людей. Для нас ты уже давно – своя, родная, практически член семьи. Эльвира, клянусь, я не хочу и не буду вычеркивать тебя из нашей жизни, – говорит Матвей со всей решительностью, и я чувствую, как от волнения и трогательности момента у меня колотится сердце. – Поэтому я хочу присвоить тебе некий официальный статус. Чтобы ты могла приезжать в этот дом и находиться здесь в любое время на тех же правах, что и наша няня, например...

– Хочешь... нанять меня в качестве какой-то прислуги?! – удивляюсь я.

– Не прислуги, – мужчина закатывает глаза. – Мне вообще не нравится это слово – прислуга. Персонал. Сотрудники. Я хочу предложить тебе должность личного преподавателя театрального мастерства для моих детей.

– Что?! – офигеваю я.

– Варвара и Богдан просто в восторге от твоей будущей профессии, от того, что они видели на съемочной площадке и когда мы ходили в театр на балет... Театр манит их – и это чудесно, – говорит Матвей. Кажется, он и вправду весьма вдохновлен своей идеей. – Я подумал, что этим можно и даже нужно воспользоваться. Ты можешь развить в них чувство прекрасного, научить выразительно разговаривать, красиво двигаться, играть роли в небольших сценках и придумывать персонажей, а еще – делать аквагрим, например, читать стихи, танцевать... Мы зарегистрируем тебя как индивидуального предпринимателя, а Антонина Сергеевна даст тебе рекомендацию на случай, если кто-нибудь вдруг решит прикопаться... Мы с ней уже договорились, она согласна помочь.

– Ого, – только и могу вымолвить я.

– Тебе нравится идея или...

– Мне нравится.

– Отлично, – кивает Матвей.

– Только как это поможет вам вернуть Варвару?! – не понимаю я.

– Во-первых, как я уже говорил, это позволит тебе беспрепятственно приходить в наш дом в любое время и не быть под подозрением, – объясняет мужчина. – Во-вторых, это немного разгрузит меня, ведь мне действительно не придется волноваться за сына, когда он будет с тобой... В-третьих, это поможет самому Богдану немного отвлечься от разлуки с сестрой. Ну... и в-четвертых, это не единственное, о чем я прошу, Эльвира.

– Что еще? – спрашиваю я, практически уже готовая ко всему.

– Я попрошу тебя дать свидетельские показания о нескольких эпизодах нашей жизни, которым ты стала свидетелем и даже участником. И первый такой эпизод – это тот вечер, когда Карина вломилась в наш дом.

– Я помню его, – киваю.

– Второй эпизод – когда детей выкрали прямо в антракте спектакля.

– Ага.

– И третий – визит сотрудницы органов опеки, которая вела себя непрофессионально и явно была настроена на то, чтобы завалить проверку.

– Окей, а кому я буду давать показания? – спрашиваю с любопытством, прекрасно понимая, что речь вряд ли идет о нашей доблестной полиции – ведь ее Анатолий запросто может подкупить.

– Частному следователю, которого я нанимаю для этого дела. Он будет работать в связке с моим адвокатом, – объясняет Матвей. – И показания не только ты будешь давать, конечно, но также мой личный помощник, наша няня, охрана поселка, сотрудники театра. Мы хотим составить независимую оценку всего, что происходило и происходит, и внимательно следить за этим. Кроме того, мы установим в доме скрытые камеры.

– Странно, что до сих пор их не было.

– Были когда-то, но пару лет назад во время сильной грозы у нас сгорела проводка, аппаратуру сняли – а новую не поставили. Теперь исправим это.