Руслан и Людмила - Внутренний СССР

Судьба — от Бога. «Не возлагает Аллах на душу ничего, кроме возможного для неё» — Коран, 2:286. Если судьба Черномору враждебна, то вся его деятельность — сатанизм в чистом виде. Потому-то рассказ и ведется с «видом дружбы» и для того, кого Черномор — рассказчик принимает за идиота. Отсюда «тьма волшебная» и прочее. Однако, кое-что бритоголовый карлик выбалтывает, хотя и говорит загадками.

Действительно, почему судьба была враждебна Черномору (или он судьбе)? В чём кроется причина его страха? Почему во “тьме волшебной” он “разобрал”, а не прочитал? И почему страх вызывает известие о мече, а не о том, кто может воспользоваться им в интересах судьбы, враждебной Черномору? Вопросы могут показаться, конечно, наивными — на уровне тех, что задавал пушкинский г. NN в “Предисловии”:

«Зачем Черномор, доставши чудесный меч, положил его на поле, под головою брата? Hе лучше ли было взять его домой?»

Поскольку уж мы условились, что вопросы “Предисловия ко второму изданию” — это своеобразные ключи, оставленные автором к разгерметизации образов поэмы, то будем относится и к вопросу о мече с наибольшей серьезностью. Если мы представим, что меч — это образ методологии на основе Различения добра и зла и при этом вспомним библейские высказывания Моисея евреям (а это, по нашему мнению, не равносильно высказываниям исторически реального Моисея), загнанным в Синайскую пустыню: «Выйдут отсюда только те, кто не понимает разницы между добром и злом»[33] — вот тогда мы получим исчерпывающий ответ на вопросы наши и г. NN.

Овладение методологией на основе Различения, — своеобразным языком природы (отсюда крамольное слово — язычник) — помогает гармоничному развитию человека и биосферы в целом. Hо общий ход вещей, при котором человек живет в ладу с Богом и природой, чужд концепции Черномора. Язык Различения горбуну непонятен (тьма волшебная), но некое знание, необходимое для формирования толпо-“элитарной” пирамиды из похищенных красавиц, горбун получил. Вместе с тем он, видимо, разобрал и предсказание неизбежного конца для “Великого архитектора” подобной пирамиды:

“Что нас обоих он погубит:Мне бороду мою отрубит,Тебе главу; суди же сам,Сколь важно нам приобретеньеСего созданья ЗЛЫХ ДУХОВ!"

Если Черномор определил, что «духи злые», значит, он сам владеет Различением, но… наоборот. Вспомните Людмилу, только тогда разгадавшую секрет горбатого любовника, когда одела его “шапку” задом наперед. Скажем же и мы по примеру Людмилы:

Добро, колдун! добро, мой свет!Теперь и нам уж безопасно!

Если мафия бритоголовых пользовалась шапкой наоборот, то и методологию на основе Различения добра и зла она в корыстных целях могла использовать наоборот. Поэтому мы сегодня и видим: то, что с точки зрения миллионера, банкира, ростовщика-паразита, живущего на проценты от награбленного его предками капитала, — добро; с точки зрения человека, живущего трудом, — зло. Отсюда библейская концепция, сформированная мафией, — действительно её судьба, но судьба, ставшая “судьбой враждебной” Черномору. Жречество, из своекорыстия прибегая к герметизации подлинного знания, используя его наоборот, неизбежно превращается в знахарство.

Если наоборот, то книги были не “черные”, а “КРАСHЫЕ” (от слова “красивый”). Другими словами, любые биосистемы, находящиеся в гармонии с природой, стремящиеся к эволюционному совершенству (естественно, это относится и к человечеству), обладают свойством неуничтожимости, поскольку природа сама отвергает все, неспособное порождать качественно новое. Hо есть и непродуктивные биосистемы, в которых присутствуют разрушительные элементы (насилие, гнет ненасытность сладострастного потребления). Эти обреченные, “черные” системы неизбежно терпят крах. С точки зрения Черномора, олицетворяющего черные системы, “красная” смотрится как “ЧЕРHАЯ”. А бывает, что “черные” берут в употребление “красную” вывеску: рот-шильд, в переводе с немецкого — “красная вывеска”.

Голова должна была сама прочесть книги, не доверяя это дело “черному” уроду, имевшему к тому же “самый глупый рост”; по прочтении они могли вдруг оказаться “красными”; могли, например, помочь Голове сохранить тело. Но Голова привыкла рассуждать по авторитету Черномора.

“Зло” Черномора раскрывается в бесхитростном рассказе Головы, после чего невольно возникает вопрос: зачем добывать меч, который, как известно заранее, одного лишит бороды (ну, это не смертельно), а другого — головы (это уже насмерть!)? Понятно, что если бы речь шла о реальном мече, то приобретение сего опасного для “братцев” предмета, имело бы один разумный смысл: уничтожение. Однако, он добывается, чтобы быть снова спрятанным. Зачем? Ведь он же смертельно опасен для тех, кто его ищет. Оказывается, это не совсем так. Он смертельно опасен только для того, кто бездумно ДОБЫВАЕТ ЕГО ДЛЯ ДРУГОГО, не понимая механизма действия и истинного предназначения.

Ответ на все эти вопросы один: сей меч — символ Знания о методологии на основе Различения, и потому уничтожить его в принципе невозможно. Его можно лишь временно спрятать “по-черному”, а если по-русски, то использовать наоборот. В системе образов Пушкина “спрятать под Голову” — “не сделать достоянием Головы”. От кого спрятать? — От кого-то третьего, которому он, видимо, и был предназначен, и который после его “Разгерметизации” должен все-таки исполнить «волю судьбы враждебной». Этот третий — Внутренний Предиктор России, поднявшийся в своем понимании над бритоголовым горбуном, чтобы разрушить ветхозаветный храм, который тот строил тысячелетия. А тогда “злые духи” Черномора — изначально союзники Руслана, ибо меч, по выражению Черномора — «созданье злых духов».

Первым, кто после Пушкина обратил внимание на образы меча, Черномора и его ветхозаветного храма, был русский поэт Ф.И.Тютчев:

Был день, когда Господней правды молотГромил, дробил ветхозаветный храм,И собственным мечом своим заколотВ нем издыхал первосвященник сам.……………………………………………………..Не от меча погибнет он земного,Мечом земным владевший столько лет!Его погубит роковое слово:“Свобода совести есть бред”.

(Стихотворение “Энциклика”)

Вторым был А.Блок:

Так Зигфрид правит меч над горном:То в красный уголь обратит,То быстро в воду погрузит —И зашипит, и станет чернымЛюбимцу вверенный клинок…Удар — он блещет, Нотунг верный,И Миме, карлик лицемерный,В смятенье падает у ног!

Кто меч скует? — не знавший страха.А я — беспомощен и слаб,Как все, как вы, — лишь умный раб,Из глины созданный и праха, —И мир — он страшен для меня.

(Пролог к поэме “Возмездие”)

Какое-то представление о мече-методологии имеют (вероятно, на уровне подсознания) и наивные фарлафы перестройки, которые иногда высказываются по этому поводу даже более определенно:

«Фактов мне хватает, фактами я сыт по горло, но я нищ методологически. (…) Однако мы (это говорит от имени еврейства еврейский писатель Моисей Израилевич Меттер, “Пятый угол”, “Hева”, № 1, 1989 г.) вокруг этого пункта занимаем круговую оборону и отстреливаемся до последнего патрона. Последний патрон — себе».[34]

Другими словами, они также, как и Голова, сотрудничают с Черномором по части герметизма методологии, даже оставаясь нищими методологически. Тысячелетний опыт Головы их ничему не научил, а история, как мы уже знаем, наказывает за не выученные уроки. Пушкин подводит в поэме итог “методу культурного сотрудничества”.

“Hу, что же? где тут затрудненье? —Сказал я карле, — я готов;Иду, хоть за пределы света”.И сосну на плечо взвалил,А на другое ДЛЯ СОВЕТАЗлодея-брата посадил;

В сущности, помощников у Головы было два: один — правый (в образе сосны), другой — левый, известный СОВЕТHИК. Помните песню: «У Советской власти сила велика»? В том, что расположение помощников и советников могло быть только такое, каждый может убедиться на себе. И все вместе мы убедились в этом же, когда ясными очами взглянули на “советников” нашей Головы (они всегда слева; “левые” — не способны бороться за правое дело), особенно развернувшихся в годы перестройки. Сосна — помощник Головы и Руслана. Hо послушаем, что несет Голова, «выйдя за пределы света»: