Код Атлантиды - Стэл Павлоу

Команда геофизиков зондировала почву при помощи нового, более точного георадара.

Сара нажала кнопку рации и ответила:

– Удачной охоты. Конец связи.

Шум помех, затем краткое:

– Спасибо.

Она будто общалась с работавшими на Луне космонавтами.

– Что с погодой?

Из груди Клемменса вырвался сдавленный стон. Взглянув на безоблачное небо, он вытер тряпкой пот со лба.

– Мы в пустыне, – сказала Сара. – Жара здесь – обычное явление.

– В марте-то? – Клемменс вздохнул. – Сейчас в тени сто двадцать градусов, был бы июль – тогда другое дело.

Под звуки ударявшихся о камень лопат и кирок Сара достала карту, на которой двенадцатью красными значками отметила обнаруженные подземные впадины. И обозначила места, где хранился углерод-60. На карте вырисовывалось нечто любопытное.

– Говорю же, это круг, – сказала Сара.

– Поспорим? – спросил Клемменс.

– Давай.

– На что?

– Разумеется, на деньги.

Клемменс пошарил по карманам. С собой у него было лишь полсотни долларов, чтобы позавтракать.

Сара соединила все отметки – получилась дуга. Она не сомневалась, что эта дуга – фрагмент круга, а не эллипса или какой угодно другой фигуры. Чтобы доказать верность своей догадки, ей следовало определить центр круга. Математика тут не поможет, с ее помощью можно сделать лишь приблизительные вычисления. На выручку пришли пара обыкновенных компасов и одна старая инженерная хитрость. Сара соединила две точки дуги прямой линией и, приставив к ней с внешней и внутренней стороны по компасу, обвела их карандашом. Появилось два новых знака. Один под, второй над линией. Сара соединила их, получился крест, – первую прямую под углом девяносто градусов в самом центре пересекла вторая. Сара выбрала другие две точки, проделала то же самое и продлила две перпендикулярные линии. В точке их пересечения и был центр круга. К великому удивлению Сары, линии встретились прямо под сфинксом.

Клемменс изумленно смотрел на нее.

– Для геолога весьма неплохо. А вдруг ты ошибаешься?

– У меня папа был инженером, – пояснила Сара. – Я не ошибаюсь.

– Посмотрим.

Теперь, зная радиус, Сара без труда начертила на карте целый круг. И сообщила геофизикам, где еще, по ее мнению, стоит поработать. Они обозначили эти места буквами альфа, бета и гамма.

– Эрик с зоны бета, – сказал Клемменс, держа у рта рацию. – Фрэнки, как у вас дела?

Послышался продолжительный шум, потом тяжелое дыхание и, наконец, запыхавшийся голос Фрэнки:

– Осмотр окончили.

– И?

Молчание. Эрик и Сара переглянулись. Сара принялась кусать ноготь и постукивать по земле ногой.

– Фрэнки? – нетерпеливо позвал Эрик. – Что у вас?

Шипение. Потом:

– Догадка подтвердилась, – торопливо проговорил Фрэнки. – Сейчас проверим еще раз, но сомнений быть не может. Конец связи.

– Слышала? – воскликнул Эрик, в восторге поворачиваясь к Саре. – Вот так!

Сара уже вновь напряженно рассматривала карту. Затрещала ее рация.

– Зона гамма. Задание выполнили. Результат положительный. Повторяю: результат положительный. Конец связи.

– Зона альфа. Второй осмотр закончили. Без изменений… Ребята, вы хоть понимаете, что это значит?

Сара с самого начала была уверена. Теперь же знала наверняка.

– Круговой туннель протяженностью почти в три мили. Эрик! Невероятно!

– Три мили? То есть по меньшей мере пять километров! Почти как чертов ускоритель частиц! А наш колодец ведет к боковому туннелю!

Сара безумно волновалась.

– Но кто мог произвести такой точный расчет тысячи лет назад? Они не знали, что такое число! Не имели понятия ни о тригонометрии, ни о геометрии…

Эрик покачал головой.

– У меня вопрос поинтереснее: а на кой черт им все это понадобилось?

– Хотелось бы выяснить. – Сара улыбнулась. – Но насчет круга я оказалась права. Гони пятьдесят баксов.

Клемменс неохотно достал из кармана деньги.

Палатку и оборудование доставили колонной спецмашин, возглавляемых «лэндкрузерами» египетской полиции. Теперь желающие приблизиться к колодцу должны были получить специальное разрешение и пройти проверку на двух наспех возведенных, укрепленных оградой постах.

На их сооружение ушло полчаса. За это время рабочие раскопали еще несколько ступеней, и Клемменс, наконец определив, в каком направлении идет лестница, распорядился вырезать дверной проем и укрепить его металлической аркой.

Сара приступила к изучению почвы. Верхний слой глубиной в шесть футов оказался прочной подстилающей породой. На следующем участке в четыре фута подстилающую породу разбавлял насыпной грунт. Дальше шел слой чистой подстилающей породы, потом – один насыпной грунт, до самых ступеней. Это означало, что, когда в туннеле отпала необходимость, кто-то специально его засыпал.

Благодаря металлической арке и ацетиленовой горелке Сара осторожно спустилась вниз, чтобы исследовать последний слой – беспримесный насыпной грунт. На миг ей показалось, что это не древний туннель, а старинный готический собор.

Надеясь, что к ее советам прислушаются, она произнесла:

– Начинайте сверху. Продвигайтесь вниз неторопливо, формируя склон. Тогда вас не засыплет. А мне бы хотелось отыскать крышу и стены туннеля. Когда установим их размеры, поймем, с чем имеем дело.

Ее слова перевели на разговорный арабский.

Люди продолжили работать.

Почва была влажная, что, с одной стороны, помогало: кирки охотнее врезались в нее и не приходилось опасаться внезапных обвалов. С другой же стороны, вода задачу усложняла: из-за нее земля была тяжелее и работники быстрее уставали.

За несколько часов продвинулись на десять футов. Этим все и закончилось. На пути археологов возникла гигантская каменная пробка – настолько огромных размеров, что не укладывалось в голове.

– У сфинкса в Гизе было много имен. Например, Абулхол – по-арабски «Отец ужаса», – говорил, сидя перед телефоном, Скотт. – Или Гор-эм-Ахет, что значит «Гор на горизонте». «Шепес-анх Атум» переводится как «Живой образ Атума». Греки превратили «шепес-анх» в «сфинкс», это слово мы используем и сейчас.

Ему долго не отвечали. Скотт наклонился к самому аппарату, подумав, что связь оборвалась.

– Алло?..

– Все это замечательно, доктор Скотт, – послышался более сдержанный, чем прежде, голос Сары Келси. – Только мне не поможет.

– Жаль. Я просто… Черт! А вы ведь копаете прямо под сфинксом! – воскликнул Скотт.

Едва начав эту беседу, он сразу решил, что Сара Келси – человек, преданный своему делу и целеустремленный. По-видимому, у нее сейчас хватало работы, а пустынная жара сильно изнуряла, – словом, Скотт чувствовал, что готов многое ей простить. Но ее продолжительное молчание немного задевало, даже оскорбляло и действовало на нервы.

– Чего вы хотите? – спросил он.

– Для начала узнать, как войти в туннель. Вы о подобном когда-нибудь слышали? Чтобы люди построили подземный ход и ни с того ни с сего его засыпали?

– Да, конечно, – ответил Скотт, рассматривая лица остальных, кто был за столом.

Слова Сары Келси слышали по громкоговорящей связи все. Мейтсон сидел с карандашом наготове и время от времени делал пометки в блокноте. Гэнт пытался «привести в чувство» видеоприставку, но она упорно отказывалась работать.

– Исследуя в восемьсот двадцатом году нашей эры Великую пирамиду, халиф Аль Мамун пробил в одной из ее стен вход, – вспомнил Скотт. – Но, проникнув внутрь, обнаружил, что проход загражден гранитными плитами – их поместили пирамиду во время строительства.

– Во время строительства?

– Да.

– Зачем? – резко потребовала Сара. – Какой был смысл?

– Не имею понятия, – ответил Скотт, глядя в глаза то одному, то другому из товарищей.

– И что он предпринял, ваш Аль Мамун?

– Обогнул гранит и прорезал ход в известняке, из которого была сделана пирамида.

Сара глубоко вздохнула.

– О нет. Ничего не выйдет, – сказала она. – Боюсь, в таком случае обвалится почва. Остается единственное: попробовать вытащить его.

– Вы о чем? – поинтересовался Ральф.

– Кто это? – словно в попытке защититься, выпалила Сара.

– Ральф Мейтсон, инженер.

– Может, кто-нибудь еще из участников разговора забыл представиться? – настороженно спросила геолог.

Все остальные весьма неохотно назвали имена.

– Слава богу, я вроде бы не ругалась, – сказала Сара. – Итак, я стою перед гранитной плитой. В ширину она четыре фута, в длину примерно около шести. Очень надеюсь, что такая здесь одна. Края покрыты чем-то странным… Похоже на соль.

– Соль?

Скотт оживился.

– Когда Аль Мамун проник в пирамидную камеру, то увидел на ее стенах полудюймовый слой соли. Для чего там соль – никто не знает.

Сара продолжила:

– Если я не ошибаюсь, туннель был выкопан в коренной подстилающей породе и облицован огромными известняковыми кольцами. Вес каждого… гм… примерно сотня тонн. По качеству работ туннель напоминает два храма перед сфинксом, но там колоды поувесистее – тонн по двести.