Утро в Нормандии. - Дэвид Ховарт

По дороге к берегу Белла неотступно терзала мысль о том, что все его действия при высадке были глупыми и нелепыми. Ему всегда говорили, что он далеко не идеальный солдат, и сейчас он лишний раз доказал это, только и всего. Такого невысокого мнения о себе был капитан Роджер Белл. И даже когда ему потом вручили медаль за проявленную при высадке храбрость и находчивость, он никак не мог поверить, что действительно проявил незаурядное мужество. Тем не менее это было именно так — пять точных выстрелов по доту противника способствовали успешной высадке десанта на участке «Голд».

Первое минное поле, по которому шли танк капитана Белла и другие танки-тральщики отрядов разграждения, было заминировано бельгийскими минами, которые не взрывались либо потому, что слишком долго пролежали в сыром грунте, либо из-за плохого качества взрывателей. Второе минное поле, находившееся за дорогой, оказалось гораздо более заболоченным, чем думало английское командование, основываясь на данных аэрофотосъемки. Первый же танк, рискнувший начать траление этого минного поля, подорвался на мине, так как грунт был очень мягким и смягчал удары траловых цепей. Командиры других танков-тральщиков, которые добрались до дороги, сразу же определили, что это болото непроходимо независимо от того, есть ли там мины или нет. Они повернули влево и пошли по дороге к развалинам деревушки Ла Ривьер и далее в глубь территории. Таким образом, из двух минных полей, которые встретились танкам-тральщикам на этом участке побережья, одно оказалось слишком легким для траления, другое — слишком трудным.

Между тем саперные танки очистили от противника приливную часть берега и способствовали, таким образом, высадке английской пехоты первого эшелона вторжения. Выйдя на дорогу, танки-тральщики приступили к выполнению боевой задачи в качестве танков непосредственной поддержки пехоты и обеспечили ее продвижение в глубь страны. Вскоре один из танков-тральщиков, с грохотом двигавшийся по дороге, наткнулся на противотанковый ров, который пересекал дорогу, и обнаружил небольшой мост через него, находившийся, к удивлению командира танка, в полном порядке (очевидно, немцы не успели своевременно подорвать его).

Командир танка-тральщика немедленно радировал об этом командиру роты и сообщил, что попытается перебраться через ров по уцелевшему мосту. «Если вы услышите взрыв, — сказал он, — то поймете, в чем дело». Однако взрыва, к счастью, не последовало, и танк благополучно перебрался через ров.

В центре участка «Голд», который находился вне зоны обстрела орудий немцев, атака десантных частей проходила почти в точном соответствии с планом: на западной же оконечности плацдарма, непосредственно перед деревней Ле Хамель, англичане столкнулись с серьезным препятствием. Здесь немцы укрепили один из санаториев, превратив его в мощный опорный пункт. Ни бомбардировка с воздуха, ни огонь корабельной артиллерии не причинили ему особого вреда.

На этом участке первыми высадились отряды разграждения 2-го территориального танкового полка Лондонского графства и саперы, за которыми через семь минут высадился 1-й пехотный батальон Хэмпширского полка. Среди ветеранов этого полка находился старшина Боуэрс.

Боуэрс был человеком совершенно иного склада, чем капитан Роджер Белл. Он прослужил в армии в общей: сложности семнадцать лет. Военная служба стала для него профессией, и он ею гордился. В свои тридцать три года Боуэрс был не только закаленным солдатом, но и опытным десантником, мастером десантных операций. Он участвовал в высадке в Сицилии и в Италии, поэтому в отличие от большинства участников высадки в Нормандии он хорошо знал, что его ожидает на берегу.

Когда до берега осталось около мили, начался артиллерийский обстрел с кораблей. Никто не сомневался, что после обстрела с моря и авиационной бомбардировки оборона противника на берегу будет полностью подавлена и вряд ли кто-либо там останется в живых. Тем неожиданнее оказался ошеломляющий удар, которым их встретил противник.

Когда Боуэрс со своей ротой высадился на берег, то грохот разрывов и сотрясение воздуха были настолько сильными, что он оказался не в состоянии правильно оценить обстановку, чтобы принять какое-нибудь решение. Единственное, что он видел, — это спины солдат, бежавших впереди него, и песок под своими ногами. Но Боуэрс хорошо знал, как нужно действовать в подобной ситуации, и поэтому, оглохший от грохота снарядов и ослепший от дыма, не останавливаясь, бежал вперед вместе с другими солдатами, тащившими заряды для подрыва проволочных заграждений. Солдаты с ходу подорвали это заграждение, и Боуэрс, стремительно проскочив в образовавшийся проход, залег за невысоким бетонным волноломом. С трудом переводя дыхание, Боуэрс оглянулся и с ужасом убедился, что от его роты уцелело всего лишь несколько человек, остальные были либо убиты и лежали на прибрежном песке, либо ранены. Командир роты Боуэрса майор Уоррен был тут же. Вскоре Боуэрс и Уоррен заметили, что огневой вал противника перемещается вдоль берега справа налево; это насторожило их. Спустя несколько минут они обнаружили, что по берегу ведет огонь дот, построенный немцами перед санаторием со стороны моря. Кроме Боуэрса и майора Уоррена за волноломом укрылись еще два солдата — ординарец майора с портативной радиостанцией и еще один рядовой. Всем было ясно, что от уничтожения дота зависит успех высадки и что именно они должны его уничтожить.

Быстро обсудив обстановку и наметив план действий, они поползли к доту вдоль волнолома. Однако метров за сто от дота волнолом кончился, и они очутились на открытой местности под огнем четырех пулеметов и 88-миллиметрового орудия, которое через равные промежутки времени стреляло поверх их голов по английским танкам, выползавшим из воды на берег. Пока они решали, что же делать дальше, майор Уоррен получил по радио приказ принять командование батальоном и стал отползать назад. В этот момент был убит его ординарец-радист, а солдат, который вместе с ними полз к доту, также повернул назад, спеша укрыться за волноломом. Таким образом, Боуэрс остался один и, надо сказать, чувствовал себя прескверно. Ползти вперед, навстречу огневому шквалу, было бессмысленно, поэтому он повернул обратно к волнолому, где нашел раненого командира своего полка.

— Ты еще жив, старина? — обрадованно спросил Боуэрса полковник.

— Не уверен, но как будто еще дышу, сэр, — в тон ему ответил Боуэрс и коротко доложил об обстановке, в частности о доте.

Командир полка, почти теряя сознание, чуть слышно сказал Боуэрсу:

— Ну что ж, старина, придется тебе пойти туда и посмотреть, что с ним можно сделать…

— Слушаюсь, сэр! — привычно ответил Боуэрс и тут же опасливо подумал, как бы полковник в таком состоянии не приказал ему в одиночку атаковать и уничтожить всю немецкую армию.

С того момента как Боуэрс очутился на берегу, минуло каких-нибудь 15 минут, но за это время произошли большие изменения. Основная масса солдат и офицеров Хэмпширского полка пересекла узкую приливную часть берега, но из своей роты Боуэрс больше никого не видел. В общем, на этом участке обстановка складывалась примерно так же, как и на участке «Омаха», где пехота, ошеломленная сильным огнем противника, была рассеяна и дезорганизована. Однако здесь положение спасли саперные танки. Правда, отряды разграждения потеряли своего командира, который был убит немецким снайпером вскоре после высадки на берег, но это не отразилось на ведении боевых действий. Один из танков-тральщиков повел артиллерийскую дуэль с немецким дотом, но вскоре был подбит и загорелся. Танки с установками для метания подрывных зарядов пробили бреши в волноломе, через которые танки-тральщики вышли на левый фланг деревни Ле Хамель и начали разминирование минных полей. В первом танке находился помощник командира отрядов разграждения капитан Тейлор, во втором — сержант Линдсей. Танк капитана Тейлора вскоре подорвался на мине, но сержанту Линдсею удалось благополучно добраться до дороги, после чего он развернул танк вправо и направился к центру деревни, где должен был находиться командный пункт Хэмпширского полка. Капитан Тейлор знал, что деревня еще не была захвачена англичанами, и с ужасом смотрел, как Линдсей на огромной скорости ворвался в деревню. Капитан Тейлор хотел было предупредить его об опасности по рации, но при взрыве мины она вышла из строя, а тем временем танк Линдсея уже скрылся за домами деревни.

Не обнаружив в деревне своей пехоты, Линдсей проскочил через нее, обошел санаторий с тыла и начал разминировать дорогу, которая вела из деревни на запад. Через некоторое время он наткнулся на заграждения в виде стальных ежей, которые преградили ему дальнейший путь; за ними находился противотанковый ров. Линдсей повернул машину и направился назад к деревне. Там он нашел проход через ров и приступил к разминированию минного поля за рвом. Одиночный английский танк-тральщик, двигавшийся по открытой местности, представлял собой удобную цель для немецких артиллеристов, и поэтому не успел Линдсей протралить и нескольких сот метров, как был дважды обстрелян немецким орудием, установленным примерно в одном километре от города Арроманш. Немцам удалось поджечь танк, но его экипаж, отделавшись легкими ожогами, успел выбраться из горевшего танка и укрыться в кукурузе. Ночью Линдсей и два его товарища дождались подхода английских войск и присоединились к ним; два других танкиста были захвачены немцами в плен, но спустя несколько дней им удалось бежать из плена и присоединиться к американцам.