Пульт мертвеца - Тимоти Зан

Рэндон задумчиво сжал губы, и я, несмотря на его всегдашнее более чем сдержанное отношение к религии, ощутил его резкое недовольство вопиющей нетерпимостью Рыбаковой.

— Уверен, что и они испытывают чувства, во многом схожие с вашими, — холодно заметил он. — А как долго они там находятся?

— Года два, может быть, три, — ответила Рыбакова, ее интерес к этой теме стремительно падал до нуля. — Они вознамерились обосноваться там навечно — и сейчас их примитивные поселения разбросаны по всей планете.

— Вероятно, они будут добиваться соответствующего статуса своей колонии? — предположил я.

Рыбакова снова фыркнула, но чувствовалось, что и ей тоже не раз приходила в голову та же мысль, причем мысль эта была ей не по душе.

— Никогда, пока существует Патри, — равнодушно произнесла она. — Мистер Келси-Рамос, мы немного отвлеклись от обсуждаемой нами темы. Даже если бы сотрудникам службы безопасности системы не вменяли бы в обязанность следить за этими помешанными на Сполле, то даже в этом случае сплошное патрулирование всего Солитэра и рудников колец все равно оставалось бы безуспешной затеей и никак не избавило бы меня от того двусмысленного положения, которое вынуждает меня проводить в жизнь заведомо не исполнимые законы. Так что, прежде чем вы обрушитесь на меня с обвинениями, может быть, вы изложите свои мысли о том, что же в данной ситуации должно быть предпринято «Группой Карильон» для изменения этого порочного статус-кво?

— Я не знаю, как решит мой отец, — уклончиво ответил Рэндон. — Но в том, что он не позволит приносить в жертву невинных людей, вы можете быть уверены. Он не станет потворствовать похищению и уничтожению ни в чем не повинных граждан.

Лицо Рыбаковой исказила сардоническая улыбка.

— Я вряд ли должна сидеть и дожидаться, пока высоконравственный лорд Келси-Рамос примет свое очередное мудрое решение. — И вдруг прежде, чем Рэндон сообразил, что это было: издевка или комплимент, она поднялась. — Но до тех пор, пока не наступит этот день чудес, мне, к сожалению, надо будет еще и возглавлять правительство. Всего вам хорошего, мистер Келси-Рамос.

— И вам тоже, губернатор, — Рэндон скомандовал, и дверь открылась.

Снаружи я заметил Куцко, который дожидался Рыбакову, чтобы препроводить ее к воротам.

Едва дверь за ней закрылась, как я повернулся к Рэндону.

— Извините меня, если я тогда вмешался без предупреждения, чем, вероятно, смутил вас, — извинился я. — Но эта идея о контрабанде на Солитэре никогда бы не смогла придти мне в голову.

— Зато она пришла в голову кое-кому из «Эйч-ти-ай», — мрачно заметил он. — Как с наименьшим риском обойти лицензионные ограничения.

Моя память снова сработала.

— Вероятно, за этим должна последовать реакция и остальных корпораций, — медленно произнёс я. — Вспомните вчерашний вечер и ту напряженность — ведь она возросла именно по причине вашего присутствия. Они все сразу же почуяли, что у вас в руках информация, при помощи которой вы враз разгадаете их тёмные делишки.

Он мрачно кивнул.

— Да, похоже, что это так. И ведь они все до одного уверены, что «Группа Карильон» разнесёт их в пух и прах и ни в коем случае не станет присоединяться к этой грязной игре.

Я невольно поежился. Похищать людей, чтобы их убивать…

— Интересно, а в данный момент есть в системе контрабандисты?

— Возможно, — глаза Рэндона чуть сузились, когда он понял, что я задал этот вопрос неспроста. — А для чего вы это спросили?

— Это может помочь разрешить проблему и Каландры, — пояснил я. — Можно с полной уверенностью утверждать, что корабль контрабандистов будет иметь у себя на борту команду, состоящую не из солитэрян, и вряд ли приходится сомневаться в том, что они уже повинны в убийстве, и не в одном…

— Подождите, подождите, — остановил меня Рэндон. — Мне кажется, вы слишком уж разогнались.

Секунду я внимательно смотрел на него. И за эту единственную секунду в его чувствах явно произошла перемена.

— Что с вами? — осторожно поинтересовался я. — Ведь «Группа Карильон» потребует прекращения этой незаконной деятельности, происходящей с ведома «Эйч-ти-ай»? Ведь это так?

— Это будет решать мой отец и члены правления, — отрезал он. — Но никак не я.

С минуту мы смотрели друг на друга. Потом я вздохнул.

— Вот что, Бенедар, не обязательно быть религиозным человеком, чтобы не принимать то, чем занимаются контрабандисты — этот бизнес настолько отвратителен, мне даже ни разу в жизни не приходилось сталкиваться с подобным. Но ни в коем случае нельзя забывать: стоит только «Группе Карильон» обратиться в суд, обвинив «Эйч-ти-ай» в контрабанде, как все их имущество и счета тут же будут заморожены. Сразу же.

И вот теперь я начинал понимать.

— А поскольку именно «Эйч-ти-ай», а не «Группе Карильон» принадлежит лицензия, то…

Он поморщился, увидев мою гримасу, но кивнул.

— Правильно, «Группа Карильон» утратит право на Солитэр, минимум на полгода. Не исключено, что и на более долгий срок.

Я закусил губу.

— Лорд Келси-Рамос не допустит этого.

И в ту же секунду я понял, что сделал ошибку. Лоб Рэндона прорезали морщины недовольства, лицо напряглось, на нем появилось выражение ярости, вины и озабоченности.

— Но мой отец — там, а я — здесь! — зловеще произнес он. — Я здесь — единственный человек, который принимает решения.

Его слова прозвучали неуклюжим оправданием, и это было понятно и ему, и мне.

Всё, с чем он столкнулся, было явно ему не под силу, он столкнулся с проблемой, к которой совершенно не был готов, и предпочел бы вообще не принимать никаких решений. И Рэндон это понимал, и я… и вот сейчас в нём возникла неприязнь ко мне, и произошло это именно по причине моего понимания.

Мне тогда следовало бы отступить, оставить эту нелицеприятную тему до тех пор, пока мы могли бы обсудить ее беспристрастно, не принимая во внимание опыт его отца. Но слова, слова уже рвались из меня, и остановить их я не мог.

— А что же в таком случае станет с Каландрой?

И под моим натиском он спасовал, замкнулся в себе.

— С Каландрой? — он уже почти кричал. — А ничего. Через неделю она усядется за «Пульт Мертвеца» и погибнет, вот что будет с ней. А вы что можете посоветовать? Чтобы я поставил на карту будущее «Группы Карильон» из-за какой-то приговоренной к смерти преступницы? Этого вы от меня хотите?

— Она невиновна!

— Это вы так считаете! А где доказательства?

Я стиснул зубы.

— Я уже говорил вам: запросить протоколы!

— Здорово! И мы всё сможем проверить. И коль она невиновна, мне следует проследить за тем, чтобы она была посмертно реабилитирована.

Я смотрел на него, и мне казалось, что горечь у меня во рту — это вкус моего поражения. Взгляни, я посылаю тебя, как овцу, в стадо волков, так будь же хитрой, как змея, и невинной, как голубка…

Даже годы учения не способны послужить надежной гарантией от глупого поведения… и, говоря сейчас с Рэндоном так, как я бы говорил с его отцом, я действительно совершил непростительную глупость. Если он не мог заставить себя принять необходимое решение, то, по крайней мере, решил хоть сделать вид, что принимает его. И ему было очень важно убедить в этом не столько меня, сколько себя.

Это означало, что все сказанное мною сейчас, окажется бесполезным. Но всё же — попытка не пытка.

— Как я понимаю, — осторожно начал я, — вы намерены отложить наш отлет до завтрашнего утра…

— Если вы клоните туда, куда я думаю, то советую вам начисто забыть об этом, — оборвал он меня. — Мы не полетим охотиться на контрабандистов.

— Нет, не полетим, сэр. Но если мне посчастливится все же раздобыть кого-нибудь самому…

— Нет, даже в том случае, если вы приведете его губернатору Рыбаковой за ручку. Как мне ещё объяснить это вам?

Я сморщился.

— Теперь мне уже всё вполне ясно, сэр, — сухо ответил я.

— Вот и прекрасно. Тогда идите и постарайтесь не забывать, почему вы участвуете в этом полете и в каком качестве.

Лишь тогда, когда я уже был у себя в каюте, щеки мои перестали пылать.

Хитрыми, как змеи… и когда я, наконец, завалился на свою койку, очертания одной новой гипотезы стали появляться в моем измученном разуме. Пусть мне запретили охоту на контрабандиста, которую я собирался устроить для себя лично. Но ведь найти кого-то, кто согласился бы сделать это за меня, мне не запрещали. Только бы мне выйти на него.

На протяжении долгих минут я размышлял об этом, пытаясь вызвать у себя в памяти каждый нюанс, каждое ощущение, которые я пережил у губернатора прошлым вечером. Игра стоила свеч… в особенности, если в случае удачи открывалась возможность спасти от погибели невинного человека.

А если Рэндон получит в свое распоряжение замену, то есть закоренелого преступника, он не станет возражать против возможности спасти Каландру. Но я был уверен, что он никогда .на это не согласится.