(Не)Холостяк (СИ) - Шефф Вийя

Боль внутри такая, что скрючиваюсь. Это разрывается на части моё сердце. Оно умирает. Превращается в безжизненный кусок мяса.

Вот этого я всегда боялась. Что влюблюсь, а потом буду страдать. Любовь вообще без этого всего бывает? Не думаю... Любовь и больно, по-моему, вообще неразделимы. Не бывает сладко и гладко, всегда есть какое-то препятствие, которое нужно преодолеть, пережить или пройти мимо, не заметив. Но тут не пройдёшь, тут споткнулся и падаешь в грязь, хорошенько так приложившись лицом.

Больно, что трудно терпеть и дышать. И я кричу.

Врывается Лиля, обнимает и прижимает к себе.

— Ну, милая,— гладит по голове.— Он, ублюдок, ещё пожалеет. Такой у него никогда не будет.

— Лиля... Я же... В него...

— Знаю, моя хорошая... Но мудаков нужно держать от себя подальше, а не влюбляться в них. Я же говорила...

— Пошли,— вдруг останавливаю слёзы, взяв себя в руки.

— Куда?— смотрит на меня.

— Напьёмся. Ты предлагала. Я передумала. Слишком больно...

— В бар?

— Да...

Глава 28

— Не отвечай,— хватает за руку Лиля, когда я в очередной раз порываюсь ответить на звонок Гаса с желанием его послать.

— Ну... я только его направлю по верному пути, Лиль.

— Чего?— непонимающе морщится.

— На хуй пошлю.

— Нормально. Но не сейчас. Дай сюда, — отбирает у меня телефон и кидает Ника в бан.

— Всё! Теперь не будет звонить.

— Писать будет,— мой язык уже заплетается.

— И там заблокируем,— машет рукой.— Поднимай,— кивает на полную рюмку.— Нехрен с ним общаться. Пусть пасёт тёлок на стороне. Лучше мне про доктора Грозного расскажи.

— Ой, Лиль, я тебе уже рассказывала,— цокаю.

— Ты ему реально всё показала?

— Ничё я ему не показывала!— не догоняю.

— Я про дар твой, глупень!

— Ааа, про это... Ну да. А как я ему бы объяснила всё? Мужика бы обезболивающими и анксиолитиками напичкали, а до истинной причины могли и не добраться. Кто подумает, что у него кто-то мозг жрёт.

— Фу, бля! Как представлю — тошно.

— Брр... Меня вынесло,— пьяно смеюсь.— Прямо при докторе Грозном.

— Ой, да брось! Он врач — ему не привыкать.

— Лилька, знаешь у него глаза какие...

— Какие?— приближает ко мне лицо.

— Словно две бездонные ямы. Так и затягивают. Так и хочется иногда крикнуть в них — помогите!

— У, дорогуша. Похоже, Гас не один на сердце потоптался.

— Хороший доктор тоже жене изменил, так что... Все они одним миром мазаны... Бери!— поднимаю шот.— И танцевать. А ты пошёл в жопу!— выключаю телефон, который поминутно трещит о новых сообщениях от Ника, и кидаю его в сумку.

— Правильно,— ударяет своей рюмкой о мою так, что половина содержимого выплёскивается.

Мы ржём, выпиваем, давимся от смеха, прыскаем алкоголем везде. На нас смотрят, как на дур.

Да пошли вы все!

— Алиска, ты куда?— ругается пьяная Лиля, видя, что я не собираюсь выходить из такси.

— Далеко, отсюда не видно. Надо поставить точку над И.

— Не вздумай к нему ехать!

— Отвали! Всё нормально будет.

Называю таксисту адрес и откидываюсь на спинку.

Что я ему скажу?

Да нихрена! Просто по морде дам!

О! Отличное решение. С этим и еду.

Снимаю с ноги кроссовок и запихиваю между створок лифта, чтобы не закрылся и не уехал. Ретироваться нужно будет быстро.

Звонок в дверь.

Открывается она довольно быстро. На пороге взволнованный Гас.

— Что происходит, Алиса? Ты меня заблокировала!

А я смотрю на него и мне противно до тошноты. Вспоминаю, как его руки касались одной из этих шлюх. Морщусь.

— Мудак!— размахиваюсь сумкой и бью по лицу.

Он дергается, и я вижу, как на лбу начинает появляться полоска крови. Замком рассекла ему кожу.

А насрать!

Мало тебе!

Бегом до лифта, разжимаю створки, хватаю кроссовок и нажимаю часто кнопку первого этажа.

— Алиса, стой! Что произошло? Объясни!— бежит за мной.

— А нахуя?— улыбаюсь, как сумасшедшая, глядя на него.

Двери лифта закрываются, и Ник не успевает в него запрыгнуть.

Всё так же бегом до ожидающего у подъезда такси.

— Поехали быстрее!— командую водителю.

Он жмёт на газ.

Оборачиваюсь и вижу выбежавшего на улицу в одних штанах Ника. По лицу стекает кровь.

Поделом! Нехрен свой член во все дырки совать.

— Куда едем?— улыбается таксист, тоже отхватил немного адреналина.

— В психушку.

— По-моему, рано ещё,— смеётся.— Я бы ему тоже вломил. Бесит.

— Как я вас понимаю... В психушку. Я там работаю.

— Понятно. В какую?

Называю адрес.

— Меня не пускают,— жалуюсь доктору Грозному, который спустился на звонок охраны вниз.

— Ничего себе!— смотрит на меня.

Видок у меня ещё тот. Пьяная, помятая и с дикими глазами.

— Я ей займусь,— говорит охраннику.

Берёт меня под руку и тащит к лифту. По лестнице я не поднимусь, хоть и на третий этаж.

— И в чём причина вашего праздника?— смотрит пристально с осуждением, когда лифт закрывается.

— Все мужики — козлы, вас устроит?

— Вполне,— усмехается.— В рюмку-то, зачем нырять?

— Ммм... Больно...

— Помогает?

— Притупляет.

Немного, если честно...

— Это видимость,— выводит меня из лифта.

— А что мне делать? Мстить? Фу!

— Не надо никому мстить. Это поступок в никуда. Только хуже сделаешь. Просто нужно проспаться и посмотреть на ситуацию трезвой головой. Уверен, что ты в бар сразу свернула, как про измену узнала.

— Я не говорила про измену...

— До такого состояния женщин только одно доводит. Я на своём веку не одну истерику повидал,— подтолкнул в свой кабинет.— Ложись и спи,— подвёл к своему дивану и слегка толкнул.

Я плюхнулась вниз.

Доктор Грозный стянул с меня куртку и шапку, присел на корточки и снял кроссовки.

— Опять вы в них? Как ноги не переломали,— ворчит.

— Вы такой хороший,— мой голос звучит тихо.

— Утром вы меня отчитывали за несдержанность,— поднимает глаза и держит меня за колени.

Ладони горячие. Сквозь брюки прожигают.

— Я не далеко от вас ушла. Лицо ему разбила...

— Значит, вам это было необходимо. Спите,— валит меня за плечи на подушку.

— Спасибо!— шепчу, погружаясь в сон.

— За что?— поправляет мне волосы, убирая их за ухо.

— За всё... Что не спрашиваете, а просто делаете. Настоящий мужчина... И пахнете вкусно. Подушка вашим запахом пропиталась...

Он что-то ответил, но я уже не слышала.

— Марина, прокапаешь ей коктейль от похмелья,— доносится откуда-то издалека голос шефа.

— Хорошо, Виталий Олегович. А как она сюда попала?

— Приехала на такси. Почему не домой — не спрашивай. Я не знаю.

— Зато я знаю...

— Что ты знаешь?— открываю глаза и приподнимаюсь на локтях.

Голова болит адски, как и всё тело.

— Что тебе здесь помогут, дурочка!— обращается ко мне.— Сейчас всё приготовлю.

— Проснулись?— садится рядом доктор Грозный и заглядывает в мои глаза, приоткрывая их.— Как голова?

— Гудит, как высоковольтные провода,— сжимаю виски.

— Сейчас поправим. Давление надо померить, пульс частый,— убирает руку с моего запястья.

— Перестаньте. Обычный бодун. Янтарной кислоты, и я буду как новенькая. Мне ещё работать. Сколько времени?

— Половина десятого. И какой с вас работник сегодня? Я отменил всех. А с завтрашнего дня вы на больничном. Алиса, у вас завтра операция, а вы напиваетесь,— начинаются нравоучения.

— Завтра же, не сегодня. Всё пройдёт.

— Иногда меня поражает ваша безалаберность. Ведёте себя, как подросток.

— Я рано без родителей осталась, воспитывала тётка, которая не сильно меня старше. Так что во мне осталась эта инфантильность.