Т. 10. Река Вечности. Мир Реки. Рассказы - Филип Фармер

А если они убьют нас — что ж, мы воскреснем в другом месте долины, зато, возможно, наш пример заставит Мюреля и его солдат призадуматься, отвратит их мысли от убийства, и в конце концов они тоже полюбят людей. О, он надеется не совершить в них духовный переворот, а хотя бы подтолкнуть в нужном направлении!

Я думал, его речи не найдут никакого отклика, хотя меня они просто взбесили. Но, хочешь верь, хочешь не верь, люди в толпе начали поговаривать о том, что в его словах есть доля правды. Кое-кто стал подумывать, а почему бы нам и в самом деле не заключить перемирия с Мюрелем. А другие говорят: они-де устали вкалывать на руднике и без передыха строить «Комету», в то время как почти все прочие жители долины наслаждаются бездельем.

Ну, я от таких разговоров вообще вошел в раж, как бык от красной тряпки, и начал орать, что их никто силком в Телеме не держит.

Однако Борбич, не обращая на меня внимания, знай твердит толпе, что пора переходить от слов к делу. Спалить пароход, сбить спесь с тебя и других важных шишек — а дальше, мол, само пойдет.

Но как дошло до дела, оказалось, что добровольцев раз два и обчелся. Шумели-то и поддерживали Борбича в основном его ученики. Но я все-таки решил положить конец этому шабашу, да и вообще, если честно, мне просто кровь ударила в голову.

Короче, я стянул Борбича со стола, на котором он стоял, врезал по хлебальнику и выбил два зуба.

— Ах черт, зря ты это сделал, Билл! Ты здорово влип. Если Борбич обвинит тебя перед Особым советом, тебя будут судить. И он, возможно, добьется твоего изгнания.

— Не волнуйся. Какой там суд! Борбич встал, разревелся и как полезет ко мне обниматься! Все норовил облобызать своим слюнявым окровавленным ртом. Я еле удержался, чтобы не двинуть ему еще раз.

— Может, посадить его под замок, пока мы не разберемся с Мюрелем? — задумался Блэк. — Хотя нет, не стоит. Меня и так не раз критиковали за диктаторские замашки. Но я велю кому-нибудь не спускать с него глаз.

— А что, если приставить к нему Анн де Сельно? — предложил Хикок.

Блэк бросил на него грозный взгляд, встреченный невинным младенческим взором.

— Анн сейчас работает в больнице. А кроме того, она плохо знает Телем, чтобы быть хорошим соглядатаем. Почему ты предлагаешь именно ее?

— Не могу себе представить другой кандидатуры, способной целиком занять все помыслы мужчины. Чтобы найти Борбича, тебе достаточно будет найти Анн де Сельно.

— И Анн, опять-таки, будет так занята, что Филлис не придется беспокоиться о ней? Я правильно понял?

— Правильно, не стану врать, — твердо ответил Хикок, хотя и понимал, видя, как наливается кровью лицо Блэка, что ситуация становится опасной. — Просто я много думал о Фил, и мне кажется, что она тебе подходит больше, чем эта француженка.

— Еще немного — и ты начнешь проповедовать, как Борбич!

— Не заводись, — вздохнул Хикок. — Толку от этого все равно ни на грош. Какие будут распоряжения?

— Ты устал?

— Я не спал двое суток, но пусть это тебя не волнует.

— Будь наготове у себя в хижине или в Замке. Поспи, если сможешь. Сегодня вечером тебе понадобится много сил.

— Сегодня? Сомневаюсь я. Когда я уходил из столицы Мюреля, большинство его воинов были на месте, а если бы они двинулись в поход, наши барабанщики как пить дать заметили бы это и предупредили нас.

— Береженого Бог бережет. К тому же не забывай про «Мщение». На такой большой галере может уместиться прорва народу. Не исключено, что ее прибытие сюда — военная хитрость.

— Все возможно, дружище. — Хикок зевнул. — Ладно, поползу в свою нору, сосну маленько. Кликни, если понадоблюсь. Да, кстати, а где моя Лили Белль? Я искал ее, но она как сквозь землю провалилась. Может, она бросила меня и ушла жить к Чарбрассу? Мы с ней не очень-то ладили, а с этим марсианином она была сама любезность. Но он говорит, что не видел ее.

— Откуда мне знать, где твоя Лили Белль? Спроси у управляющего Розыскным Агентством.

— Нетушки! Стану я жертвовать спиртным, чтобы найти ее, как же! Даже если она спит с Чарбрассом, мне плевать. Я и сам собирался выставить ее из хижины и обзавестись новой подружкой — Анн де Сельно, например. Поскольку тебе она вроде безразлична, ты не не будешь возражать?

— Анн вольна распоряжаться собой, как захочет. Но в том, что Лили Белль ушла к Чарбрассу, я лично сомневаюсь. Если ты заметил, он всегда спит один.

Билл склонил голову вбок:

— Кстати, разве это не странно? А может, он голубой?

— Не думаю. Таких пристрастий я за ним не замечал. Ведь будь он голубым, зачем ему это скрывать? У нас нет законов против гомосексуализма, если его не навязывают насильно.

— Я бы счел его импотентом, — сказал Хикок, — не выгляди он таким здоровяком.

— Может, он просто равнодушен к женщинам.

— Хотя держится с ними по-дружески. Что до дружелюбия, то его у Чарбрасса хоть отбавляй. И вместе с тем в нем есть какая-то высокомерная отчужденность. Ну разве это не странно?

И, покачивая длинными русыми кудрями, Хикок мягкой поступью вышел из кабинета.

А через минуту заговорили барабаны. Блэк выглянул в окно. В двух милях от Замка, где озеро сужалось в обычный поток в полмили шириной, находилась застава, охранявшая западные границы Телема. На высокой дозорной башне маленькая фигурка часового склонилась над большими барабанами.

— Эй, Черный Замок, не спи! Отвечай!

— Что тебе нужно, дружок? — понеслась ответная дробь с крыши Замка. — Ну, не стесняйся! Говори!

— Из-за поворота показалась галера Мюреля, несется как бешеная. Гребцы лопатят воду будь здоров! Раз-два, раз-два! Через час докатятся сюда, как песочная лавина.

— А от меня тебе чего нужно, милок?

— Чтобы ты сказал большому боссу, нашей главной шишке, лорду-протектору Телема, секретарю Особого совета, известному также как король Ричард Первый, или, если тебе так больше по душе, мистер Блэк, Товарищ Первый, Большой Брат! Скажи ему, пускай пошевелится!

Блэк, усмехаясь, отошел от окна и направился к винтовой лестнице, ведущей на крышу. Многие из его сигнальщиков были янки двадцатого века, веселые и готовые принять все свободы, какие Блэк только мог им предоставить. Джимми Баркер, дежурный сигнальщик на крыше, был как раз одним из них. На Земле он подвизался в качестве пианиста, потом работал радистом на «летающей крепости», пока не столкнулся с такой же крепостью в английских туманах. Подняв голову от громадных цилиндров, обтянутых человеческой кожей, он улыбнулся Блэку во весь рот:

— Ну, что мне ему отвечать?