Синий Шихан (Роман 1) - Павел Федоров

- Надо срочно повидаться с Буяновым. Пусть сам расхлебывает.

- Да я ему, дьяволу, всю бороду по волосику выдергаю... Уж я ли его не привечивала! Я ли не доверяла!.. Так со мной поступить, так сироту несчастную обидеть!

Тут Пелагея Даниловна не выдержала. Она заревела белугой и, замахав полными руками, сползла с кресла на ковер. Василий позвал прислугу. Купчиху снова напоили валерьянкой и уложили в постель.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Весть об открытии новых богатых золотых приисков произвела переполох на всем Южном Урале и дошла до Петербурга. Пайщиками многих золотопромышленных компаний Урала, в частности анонимных, состояли не только лица из высших придворных кругов, но и некоторые члены царского семейства. Подряженные Буяновым артели перешли к братьям Степановым, за ними хлынули и другие. О богатстве новых россыпей из уст в уста передавались легенды. Рабочие, приискатели, обслуживающий персонал, жестоко эксплуатируемые приисковыми компаниями, требовали улучшений условий, бастовали, огромными партиями бросали старых хозяев и шли искать фарт на новых местах. Четко налаженная работа по добыче золота нарушилась и грозила некоторым русским и заграничным компаниям большими убытками.

К концу XIX века, в период становления империализма, бурно нарастал процесс увеличения золотых запасов в капиталистических странах. В обращении находилось большое количество валюты, что требовало огромного накопления золотых фондов. В Англии и Франции золото обращалось в массовом порядке. Этот золотой ручей в большей своей части тек из России, через промысловые компании: "Лена Гольдфильдс" в Сибири, "Зарецк инглиш компани" на Урале и другие. Помимо того, много было анонимных компаний, куда также привлекался английский и французский капитал. Выпуская мелкие акции, английские капиталисты вовлекали в свои операции мелкую буржуазию. Но мелкие акционеры практически лишены были возможности контролировать свое общество и влиять на его дела. В начале XX века капиталисты круто изменили политику. Жестоко стал вводиться золотой стандарт, началось сколачивание сокровищ, усиливались безналичные расчеты.

Царское правительство, начиная с 1910 года, увеличило обращение золота, и оно широким потоком не только по импортным расчетам, но и через дворянских туристов-бездельников потекло за границу. Этому способствовало и увеличение добычи золота русскими промышленниками, открытие новых приисков, жестокая эксплуатация промысловых рабочих. К концу тринадцатого года Россия по золотым запасам стояла на втором месте в мире, а в Европе на первом. Однако тайными путями через меняльные лавки, через подставных лиц золото скупалось английскими, американскими и германскими агентами. Так, например, еще до войны золотоносный Амурский округ был разбит германскими "специалистами" на четырнадцать районов, заранее вырабатывалась и устанавливалась соответствующая проба. Достаточно было агенту узнать, из какой местности добыто золото, как он уже знал и его состав и цену. Агенты же английских компаний выменивали золото у русских промышленников и купцов на спирт, сделанный из русского хлеба, и на дешевые британские товары народного потребления.

Такой лакомый кусок, как новые богатые золотые россыпи, не давал Хевурду покоя. Он рвал и метал. На приисках компании срочно пришлось повысить расценки на заработную плату, на подъемное золото, увеличить число праздничных дней, подумать об улучшении быта рабочих. Но и это не помогло. В течение двух месяцев прибыль компании уменьшилась наполовину.

Слава братьев Степановых росла с каждым днем, они уже считались миллионерами. Условия работы на новых приисках были относительно выгодными. Первое время там отсутствовала горнополицейская стража, не было ни штрафов, ни той чудовищной кабалы, которая была у англичан и на Ленских приисках, у Белозерова. Рабочие "Зарецк инглиш компани" требовали расчета и уходили. Надо было срочно принимать какие-то меры.

Под видом большого парадного обеда по случаю своего дня рождения Хевурд пригласил хозяев и управляющих золотыми приисками. Из Троицкого общества был вызван главный управляющий Горслей, высокий, худощавый англичанин со строгим, словно каменным лицом. Он сидел в гостиной рядом с Хевурдом, помешивая ложечкой в стакане, пил смесь чая, виски, сиропа и коньяка. Тут же, за длинным столом, присутствовали управляющий Тептярского общества, веселый и подвижный, с круглыми совиными глазами Терпель, представитель американской компании длинноносый Раснер в роговых очках, представители германских фирм Фитингоф, барон Земеринг и главный врач горной инспекции Бикгоф.

Из русских приехали управляющий Кочкарского общества Роман Шерстобитов, из Миасса - Хлебников и Белов, и, наконец, знаменитый Авдей Иннокентьевич Доменов со своим совладельцем по анонимному обществу Эрдели. Грузный и бородатый Доменов едва умещался в большом кресле; поблескивая рыжими кабаньими глазками, тыча пальцем в плечо Шерстобитова, он говорил:

- Ну кой черт мог думать, что тут у тебя под боком лежит богатство? Да и такое, рассказывают... что ушам своим не верю! Сам поеду, непременно...

- Поезжай, Авдей Иннокентич, поезжай... - опрокидывая в широкий рот рюмку водки, напутствовал его Шерстобитов. - Там ведь в управляющих бывший твой дружок ходит, Тарас Суханов.

- Брось! - Доменов рывком повернул голову и часто заморгал глазами. Тараска - управляющий?.. Да он все дело с потрохами пропить может!

- Как раз теперь капли в рот не берет. Зарок дал после того дела...

- Да, дело было... Но с ним, однако, не раз бывали случаи... Неужто напрочь бросил?

- Три дня тому назад я его навестил, - отвечал Шерстобитов. - Три года не пьет. И знаешь, что я тебе скажу, изменился старик, не узнать. Посмотрел на меня угрюмо, как раскольник, и говорит: "Если ты, Ромка, вынюхивать приехал, скажу тебе напрямки: золота такого ты еще не видел... Я тоже не встречал... И если ты вздумаешь разбойничать или какой вокруг нашего дела плетень плести, мой характер и повадки ты знаешь. Я свое дело в обиду не дам, понял?"

- Что же ты там увидел? Может, испугался Тараса? - спросил Доменов.

- А что можно у этого медведя увидеть? Приставил ко мне такие рожи, в нужник иду - и они за мной. Да что тебе говорить, ты его лучше меня знаешь. Прижмет он нас.

- Это ты верно говоришь, - согласился Доменов, знавший Суханова еще по Сибири. - Фартовый человек. К нему и рабочие и все золотишники тянутся. У него, как у Моисея святого, своя правда. Кого-кого, а меня он всегда на заклание пустит...

На другом конце стола, где сидели Хевурд, Горслей, Раснер и немцы, шел разговор о Буянове, о ценах на хлеб.

- Просчитался Матвей Никитич солидно, - говорил Хевурд, краем уха прислушиваясь к разговору между Шерстобитовым и Доменовым.

- Буяноф на такой дел не котится, - мотая седой головой, говорил Земеринг. - Пустой челофек. Шум потнималь, а толку - фу! Мокрый мука нам продафаль, книлой рыб... Рабочий сташка устраиваль, сколько нам убитка приносиль... Ефо нато тафно расорять... этот Буяноф...

- А ведь сам, подлец, из мошенников, - наклонившись к уху Доменова, шептал Шерстобитов. - Знал, что покупает порченую муку, за дешевкой погнался, а сейчас, видите, что говорит, сквернавец...

- У меня недавно был Гассавей, - повернув голову к Хевурду, неожиданно проговорил Горслей. - Он приехал из Англии и обследовал почти весь приленский край.

- Это любопытно, - ответил Хевурд. Он давно слышал о деятельности известного эксперта по вопросам добычи золота Гассавея.

- Он находит, что Ленские прииски по богатству золота уступают только Аляске.

- Горный инженер Роклер это подтверждает и говорит, что Ленские прииски могут давать не менее семнадцати миллионов рублей прибыли, заметил Раснер.

- Наши компании должны самостоятельно вести разведывательные работы, - продолжал Горслей. - Надо давно было получить такое разрешение от русского правительства. Кто знает запасы русского золота? Сколько золота лежит в недрах приуральских гор и степей? Достаточно того, что русские открыли богатые россыпи, как мы уже бойкотированы, от нас бегут рабочие, устраивают забастовки, нам надо усиливать горнополицейскую стражу... Нам надо действовать, мистер Хевурд, действовать... Господин Доменов - это хитрец, - косясь на раскатисто хохотавшего Авдея Иннокентьевича, продолжал на английском языке Горслей. - Он пошлет своего человека в Петербург, тот проникнет во дворец, там найдутся советчики...

- Господин Горслей, вы ведь владеете русским языком, - услышав свою фамилию, сказал Доменов.

- Простите, мистер Доменов, я рассказывал нашему уважаемому хозяину одну историю, которая лучше звучит на родном языке, - надменно улыбнувшись, ответил Горслей.

Доменов, сильно подвыпивший, начал уже входить в обычный раж.

- Но в этой истории участвует моя персона. Ежели не ошибаюсь, я слышал свою фамилию... Может, я главное лицо в этой истории? - багровея, спросил он.