Терракотовые пески - Вайолет Уинспир

— Это не просто красиво, — пробормотала ошеломленная Жанна. — Все полно жизни, а солнце между тем умирает.

— Землю с каждым движением солнца окутывает невероятное одиночество, и вы придете в восторг, увидев это.

— Я впервые вижу закат в пустыне, сеньор. Эти деревья, деревушка в скалах, поющий ветер — вот что осталось у меня в памяти.

— Вы не похожи на других, дорогая. Многие женщины предпочитают блеск драгоценностей великолепию солнечного заката или мерцанию звезд.

— Я не умудрена опытом. Даже ваш изумруд представляется мне фальшивым на фоне этой красоты.

— Вам, похоже, не очень-то нравится мой изумруд.

— На моем пальце он нелеп.

— Вчера на башне мечети вы сделали такой жест, будто хотели поймать звезду. Многозначительный знак!

— Вы во всем усматриваете символы, сеньор.

— Вы стараетесь чего-то достичь?

— Неудивительно. Мечты сироты почти всегда нереальны. Для меня всегда было мечтой иметь домашний очаг, когда придет зима. Представьте: вокруг бродит собака, комната полна книг, на диване разбросаны подушки, на кухне готовят вафли, кто-то играет на пианино.

— Все мы жертвы мечты. Отгадайте, какая мечта у меня.

Она подумала о Рэчел, о гранатовых садах возле его дома и о сыне, которого он хочет иметь. Его мечты легче осуществить, хотя сыновья Рэчел, о которой он мечтает, осложняют задачу — ведь принцесса хочет женить внука на молодой неопытной девушке. Рэчел же — вдова. Как он собирается добиться своего? Будет ли он жесток в достижении своей цели? Жесток к ней?

Сумрак наложил свою лапу на пески, и они постепенно чернели.

— Вы не ответили на мой вопрос, Жанна.

Девушка настороженно посмотрела на него:

— Я не берусь отгадывать ваши мечты, дон Рауль. Вы будете смеяться.

— Раньше вас это не останавливало. Ну же! Как вам кажется, — я мечтаю о счастье и любви?

— Вас… любят.

— Кто же?

Она покраснела в темноте.

— Ваша бабушка, люди в Эль-Амаре и…

— Так. Кто еще?

— Ваша кузина.

— У меня их несколько.

— Дон Рауль. — Жанна заставила себя засмеяться. — Не знаю, чем я заслужила эту инквизицию. Вы что, практикуетесь на мне?

— Практикуюсь в чем, дорогая?

— В испанских пытках.

— Почему вы считаете, что мне нравится вас мучить?

— Вы же должны показать принцессе, что простая девушка не может быть вашей женой.

— И вы считаете, что я выкручиваю вам руки поэтому. — Он засмеялся. — У вас богатое воображение, но оно может, исказив реальность, превратить безобидное замечание в бог знает что.

— Вы предлагаете мне держать его под контролем?

— Вы слишком увлекаетесь.

— Это вы говорили о выкручивании рук!

— Ребенок, — подколол он ее. — Как многому вам предстоит еще учиться.

— Наверно, но вас в учителя я не приглашаю.

— Боитесь, дорогая?

Жанна решила не продолжать эту опасную дискуссию.

— Смотрите — на небе появились звезды. Так иного! Словно чешуйки серебряной рыбки.

— Сейчас станет холоднее. Наденьте ваш жакет, мы проедем еще несколько миль.

Жанна кивнула, с удивлением почувствовав, что действительно похолодало. Встав на колени, она поискала на заднем сиденье свой жакет, но вспомнила, что он в чемодане.

— Накиньте мой пиджак, — предложил он. — Он между фонарем и аптечкой.

— А как же вы?

— Пока что мне не холодно. У меня более подходящая одежда, чем у вас. Надевайте, пока не замерзли окончательно.

Жанна послушалась, не в силах удержаться от смеха. Пиджак был очень ей велик, она чувствовала прохладу шелковой подкладки на своих руках и вес портсигара с зажигалкой в кармане.

— Курить хотите? — спросила она.

— Очень. Зажгите мне сигарету, дорогая. Не хочу убирать руки с руля. Несмотря на звезды, эта дорога темна, и я боюсь врезаться в скалу или сбить зверя.

Жанна открыла плоскую коробочку, вынула оттуда сигарету и взяла в зубы, затем нашарила зажигалку и прикурила. Неожиданно между ними возникло чувство близости. Она куталась в его пиджак, а он курил сигарету, к которой прикасались ее губы.

— Грациас. Спасибо.

— Хорошее слово, — улыбнулась Жанна.

— У нас красивый язык. Хотите, я научу вас говорить на нем?

— Я пробуду в Эль-Амаре достаточно долго для этого?

— Немного испанского и чуточку арабского сделают из вас необычную хозяйку чайного домика, — засмеялся Рауль. — Леди на курорте устремятся к вам толпами, чтобы посмотреть на девушку, которую умыкнул шейх.

— Можно подумать, я собираюсь это афишировать, — возмутилась Жанна. — За кого вы меня принимаете?

— Я слышал, что романтически настроенные дамы в маленьких скучных городках склонны верить в то, что южные мужчины обожают светловолосых северянок.

— У меня другая точка зрения, сеньор.

— Хотите сказать, что добропорядочным дамам не понравится, что вы были связаны с таким, как я?

— Я имела в виду, что южным мужчинам не нравятся блондинки. Вы же не влюбились в Джойосу.

— Увы, она оставила меня равнодушным, дорогая.

— Это лишний раз доказывает, что вы тяготеете к темным волосам и глазам. Что вполне естественно: людям нравятся те, кто похожи на их родителей.

— Что ставит вас перед дилеммой, мое дитя.

Жанна не сразу нашлась, что ответить, но была избавлена от необходимости делать это, поскольку послышался удар: машина врезалась во что-то на темной и пустынной дороге. Дон Рауль пробормотал испанское ругательство. Они остановились.

— Я кого-то сбил! — воскликнул он.

— Пожалуйста, не смотрите на меня так, будто в этом виновата я, — взмолилась Жанна. — Я бы с удовольствием промолчала всю дорогу.

— Пошли, посмотрим.

Он распахнул дверцу машины с ее стороны, нашарил фонарь и направил его свет под машину. Жанна испуганно ахнула и отпрянула. Шакал, мертвый шакал с маленьким зверьком в пасти.

— Тушканчик. — Дон Рауль повернулся к Жанне, дрожащей в его пиджаке, который доходил ей до колен и в котором она выглядела особенно беспомощной. — Отойдите в сторону, я подам машину назад. У вас такой вид, будто вас вот-вот вырвет.

— Бедняга, — чуть не плакала Жанна.

— Шакал ловит все подряд. Группа шакалов может напасть на одинокого путника. Это отнюдь не добрый пес, не глупите.

Англичанка отступила на обочину, на глазах у нее выступили слезы, и она повернулась к нему спиной. Объехав мертвую тушу, он остановил машину рядом с ней.

Она, не говоря ни слова, забралась на сиденье, и они тронулись с места.

— Мы скоро остановимся, — заверил Рауль. — Вы голодны, устали и ненавидите меня.