Простреленный паспорт. Триптих С.Н.П., или история одного самоубийства - Леонид Влодавец

— Так, — честно сказал Леха.

— Оказывается, Алексей Иванович, вы имеете к этим проблемам, как ни странно, самое непосредственное отношение. Это я говорю вам совершенно серьезно. Хотя, если честно признаться, до вчерашнего дня я этого еще не знал. Только благодаря неутомимой деятельности Владимира Николаевича и его подчиненных вовремя получил нужную информацию. А также все те необходимые документы, которые позволяют мне поговорить с вами, так сказать, с полным знанием дела. В том числе и те, которые находились у вас. Закурить не хотите? Я вот упорно борюсь с этой привычкой, но все никак не отстает… Помощник быстренько поставил пепельницу на стол и выложил две пачки «Мальборо».

Закурили втроем: Глава, Леха и полковник.

— Мы на днях получили из Москвы спецсообщение, — пояснил Глава. — Нас информировали, что в столицу прибыл мистер Александер Коровин, гражданин Соединенных Штатов Америки, но по корням русский, происходящий из белоэмигрантов. Очень богатый человек, миллиардер. Не просто по личным заявлениям, а и по данным Службы внешней разведки тоже. Проявляет весьма серьезную заинтересованность в размещении капитала, как говорится, на почве своих предков. Потому что его предки были родом из нашей губернии. Меня срочно вызвали в Москву, свели с ним. Очень приятный человек. Отзывается на Александра Анатольевича. Конечно, Пока никаких официальных документов не подписывали. Просто выясняли намерения, консультировались и так далее. Откуда-то он осведомлен, что в нашей области у него проживает близкий родственник. А вы, кстати, господин Коровин, не писали в анкетах, что у вас кто-то есть за границей… А ведь на вас, кстати сказать, допуск оформляли, когда вы на Машиностроительном работали.

— Да я сам только вчера об этом узнал, — виновато сказал Леха, хотя не больно переживал — он уж давно с этого завода уволился по собственному желанию и не боялся, что выгонят еще раз.

— Это где-то по нашему ведомству вышел недосмотр, — самокритично произнес Владимир Евгеньевич. — Там, наверху, поленились как следует проверить. Мол, чего там, мужик из деревни, какие там родственники за границей. Хотя, между прочим, во время партчистки Алексей Тимофеевич Коровин не скрывал, что брат ого, Анатолий Тимофеевич, уехал в 1918 году на Юг с целью вступления в белую армию. Я сам документы видел. По немецким документам, как мне из Москвы сообщили, Анатолий Тимофеевич числился в спецподразделении войск СС. Но каких-либо других сведений, в том числе о причинах выбытия — не было. Либо документы не сохранились, либо это вообще не документировалось. Его сын Александер, он же Александр Анатольевич, 1923 года рождения, по состоянию здоровья был негоден к строевой службе и в вермахт не призывался. Работал переводчиком в министерстве Восточных территорий Германской Империи. Семья — жена Марта 1925 года рождения, урожденная Рунге, и сын Макс 1944 года рождения погибли при бомбардировке Берлина союзной авиацией в феврале 1945 года. Сам Александер при этом был временно парализован после контузии, отправлен на лечение в Австрию и там оказался на территории, контролируемой американскими войсками. В 1946 году выехал в США, в 1949 получил гражданство. Со спецслужбами связан не был, работал рекламным агентом, затем занялся экспортными поставками продовольственных товаров. С 1960 года стал владельцем предприятия, производящего комплектующие изделия для оборудования по переработке сельхозпродукции. К 1973 году сформировал средних размеров финансово-промышленную группу, ориентированную на экспортные поставки в страны «третьего мира». В СССР первый раз приехал в 1991 году. Сотрудничал с рядом наших частных импортеров. Но интересов к инвестициям капитала в Россию не проявлял. Предположительно из соображений нестабильности.

— Можно подумать, что сейчас все стабилизировалось… — заметил Пантюхов как бы вскользь.

— Приезжал в Россию практически ежегодно, — невозмутимо продолжал Владимир Евгеньевич, — ни разу не упоминал о наличии родственников и ни разу не интересовался нашей губернией. Хотя все режимные ограничения на въезд иностранцев в область уже давно сняты.

— Ладно… — прервал Глава доклад полковника. — Это все Алексею Ивановичу не очень интересно. Ему должно быть интересно другое. Мистер Коровин именно сейчас собирается сделать в области крупные капиталовложения. При этом он ставит следующие условия. Во-первых, разыскать потомков своего дяди, Алексея Тимофеевича, а во-вторых, возвратить ему недвижимость, принадлежавшую деду Тимофею Кузьмичу Коровину, на момент его расстрела в 1918 году. Очень удобное для нас условие, поскольку, по данным областного архива, в 1918 году купцу Коровину принадлежал только дом номер пять, строение третье по нынешней улице Усыскина. Все прочее уже было национализировано, реквизировано или конфисковано.

— Понятно… — сказал Леха со странным чувством, будто видел сон наяву. — Стало быть, оба условия вы уже выполнили?

— Да. Хотя, конечно, то, что произошло с вами в последние несколько дней, очень осложнило ситуацию. Вы сами понимаете, почему. Достаточно, если я скажу, что уже сейчас против вас можно возбудить уголовное дело по обвинению в убийстве граждан Котлова, Мосолова и Лопатина. У вас в доме обнаружен немецкий автомат МП-38 и патроны к нему. Охранным агентством «Варриор» у вас изъят пистолет «Макарова». Это, так сказать, сложности чисто правового характера. Но вы, наверное, уже поняли, что ваши действия затронули интересы серьезных криминальных структур. Обеспечить вашу безопасность очень сложно. Без помощи специалистов и проведения соответствующей работы на должном уровне — практически невозможно. Я с вами предельно откровенен, правде надо в глаза смотреть… — сказал Георгий Петрович озабоченно. — Я вас не пугаю, а знакомлю с реальной ситуацией.

Не такой уж Леха был дурак, чтоб не понять. Суток не Прошло после встречи с Королем Лиром. Уж чего-чего, а никаких сомнений в том, что эти волки его на части порвут, у Лехи не было. С другой стороны, Коровину отчего-то показалось, что господин-товарищ Пантюхов переживает не только за интересы развития народного хозяйства вверенной области, но и за какие-то другие проблемы. Возможно, для него лично более насущные. Возможно, каким-то боком связанные с гибелью банкира Митрохина.

— В общем, дорогой Алексей Иванович, — сказал Пантюхов, — исходя из интересов области, уголовное дело против вас можно и не возбуждать. Там есть достаточно смягчающих вашу вину обстоятельств. Точно так же можно, в принципе, найти верное решение и в плане вашей защиты от бандитов. Но только в том случае, если вы будете строго придерживаться указаний полковника Воронкова Владимира Евгеньевича. Это отличный, опытный специалист, настоящий профессионал в своей сфере.

— Ну, — скромненько улыбнулся Воронков, — насчет «отличного» Георгий Петрович немного перегнул. А вот насчет указаний — это он верно подметил. Я даже, пожалуй, пожестче вопрос поставлю: у вас не будет никаких шансов выжить, если будете разводить самодеятельность. Убить вас могут где угодно. Даже здесь, вроде бы, в совсем безопасном месте. Ни одного шага без контроля и без консультаций со мной лучше не делать. То есть, конечно, вы можете делать что угодно и как угодно, но должны помнить, что в этом случае у вас никаких гарантий личной безопасности не будет.

— Да я и так все понимаю, — сказал Леха, — вы говорите, что делать надо, а уж я постараюсь выполнять.

— Приятно слышать, — порадовался Владимир Евгеньевич. — Тогда давайте сразу условимся насчет некоторых общих правил поведения. Первое: все перемещения вне пределов вашего номера — только в сопровождении меня и лично мной назначенных лиц. Второе: никаких самостоятельных звонков по телефону, записок через персонал и прочих контактов с друзьями, родственниками и знакомыми. Особо хочу сказать вот что. Всех людей, которые будут допущены в номер или будут нести его охрану, я вам представлю сам. Никакие иные ни под каким предлогом к вам допускаться не должны. Вообще-то за этим будет следить охрана, но на всякий случай помните, что даже если какой-то известный вам охранник будет утверждать, будто я разрешил встретиться с кем-либо, кого я лично вам не представлял — не впускайте. Требуйте, чтоб я сам прибыл и удостоверил этого гражданина. Только так!

— Понятно, — кивнул Леха.

— Очень хорошо. Третье: тщательно запомните все предметы, которые находятся в вашем номере. Если появится какой-то лишний — сразу докладывайте мне. Даже если пуговицу найдете. А если уж бутылку обнаружите, да еще и полную — тревогу поднимайте! И само собой — ни глоточка оттуда! У вас, как я знаю, насчет спиртного есть повышенная потребность. Лучше это дело ограничить. Но если уж будет припекать, то обращайтесь ко мне, не стесняйтесь. А вот просить персонал не следует. Им будет строжайше запрещено что-либо вам приносить и передавать без моего контроля.