Милицейские истории - Виктор Наговицын

Было взято обещание с нарика-рецидивиста, что за штаны он когда-нибудь компенсирует, и вместе с маком был отпущен. Естественно, Когалымов его больше никогда не видел.

Наркоманская подстава — это когда покупается мак, зовётся кореш, вместе идут варят зелье. Когда практически всё готово, незаметно для товарища сбрасывается гудок милиционерам, которые забегают на место варки, берут с поличным изготовителей наркотических средств. А далее либо привлекаются к уголовной ответственности, либо злодеи откупаются, если есть чем. Но всегда можно оформить, срубить палку. Конечно, осведомитель уйдёт в сторону, так как данное злодейство, как правило, устраивается на территории наркомана, которого подставляют. Каждый из них знает: если преступление совершено группой лиц (два человека и более), то срок будет больше. Поэтому хозяин притона героически берёт всё на себя (какой смысл вдвоём идти в тюрьму на дольше?), выгораживая того, кто его, по сути, сдал. Милиционерами же сообщается, что нашли это место по запаху, случайно.

Наркоманы — это особый вид конченых людей. Когалымов не только на них насмотрелся, но и сутками с ними находился: охранял их, допрашивал, сотрудничал для поимки других наркоманов, делал всё что угодно. Первого наркомана, которого оставили охранять молодому милиционеру, он помнит до сих пор. Рабочий день кончился, наркоман пошёл на сотрудничество (фраза о том, что нарик родную мать продаст, — абсолютная правда). Но дело было вечером, а подстава намечается на следующий день, отпускать ненадёжного сексота нельзя — обманет, пропадёт, таких до утра охранять надо. В камеру посадить — оснований нет, а продержать в кабинете всю ночь вполне «можно». Старшие товарищи зачитали наркоману статью уголовного кодекса, гласящую о том, что если он прикончит милиционера, то ему худо будет, и ушли по домам. Ночь была бессонная, Когалымов ожидал, что нападение будет неизбежно (как в кино), но не спать невозможно, дремал. К его счастью, происшествий за ночь не произошло, наркоман не предпринял попыток на него напасть.

Но на следующее утро план по выявлению уголовного преступления — изготовление наркотических средств — оттягивался из-за другой занятости старших милицейских товарищей. Когалымову пришлось «нянчиться» с наркоманом по-прежнему. Таким образом наступали третьи сутки, когда молодой опер не был дома и полноценно не мылся уже который день (раковина в туалете: стирка носков и чистка зубов не считаются). Когалымов купил наркоману и себе покушать: каждому по булочке с кефиром. Сигареты также делились с подопечным. Хроническая нехватка денег (три тысячи пятьсот рублей — милицейская заработная плата в середине нулевых) постоянно напоминала Когалымову, что в милиции он работает за романтику! Благо тогда мама молодого милиционера регулярно помогала ему, давая деньги на такие обеды. Несмотря на всю заботу о вверенном Когалымову наркомане, начались проблемы, а именно — ломка, то состояние, как описывали сами наркоманы, когда:

— Вот представь, у человека есть внутренние органы, например почки, и они разболелись. Это когда пациента привозят в палату, а он лежать не может, спать, орет — камень, допустим, лезет. Так вот при ломке, когда доза в организм не поступила, у тебя так же болят все внутренние органы! Сердце, желудок, печень, кости ломит, суставы выворачивает — все-все! А когда уколешься, приходишь в себя и ничего не болит!

— А какое чувство испытываешь, когда вмажешься? Это как будто выпил алкоголь?

— Нет, это как будто десятикратный эффект от алкоголя! Ты просто летаешь в облаках, такая лёгкость, паришь в небе и в то же время ощущение, что ты можешь всё, что ты король мира, что у тебя неограниченное количество сил, ты мудр… То, что с тобой происходит при уколе, — не передать словами, это такое счастье!

— И правда от одного укола сразу привыкание? — набирался материала в преступной теме Когалымов, изучая психологию наркомана.

— Да, привыкание после первой дозы. Редко кто может не колоться второй раз. Потом, когда немного поколешься, после очередной дозы эффект заканчивается, начинается ломка. Тебе плевать на всё и всех, это как без глотка воздуха, когда ты задыхаешься, а тебе говорят: потерпи, не дыши!

— И что, соскочить с этого невозможно?

— Редко кому удаётся, но способ есть: подсаживаешься «на синьку», бухаешь полгода, пока плавно зависимость наркоманская не перейдёт в алкогольную, потом кодируешься от пьянки, как-то так.

И вот Когалымов охраняет наркомана, а у того начинается ломка. Нарик умоляет Когалымова пойти в аптеку и купить какое-то лекарство (таблетки), в которых содержится мак. Проблему это не решит, но ему станет хотя бы легче (данные таблетки для наркомана, как глоток разбавленного водой пива для химически зависимого алкоголика, которому стакан водки решил бы насущный вопрос с опохмелом). Купить просится, естественно, за счёт Когалымова. Молодой опер соглашается, но предварительно надо зайти в кабинет, взять в столе свою заначку, так как деньги уже потрачены на завтрак. Зашли в кабинет, Когалымов наклоняется перед столом, открывает ящик, берёт сто рублей, выпрямляется… а наркомана уже нет! Только что стоял в проёме дверей кабинета! Когалымов вылетел в коридор — нарика нет. Выбежал во двор отдела, осмотрел туалет, который там находился (может, приспичило человеку), — никого. Молодой растяпа побежал на улицу, наркомана и след простыл! Кошмар! Старшие товарищи прибьют же, скорее всего, Когалымова, когда узнают, что он упустил хоть и незаконно, но задержанного. Молодой опер в маршрутку, на адрес к наркоману, стуки в дверь, звонки — никто не открывает. Сел в сторонке, напротив подъезда, и решил ждать, пока не придёт (когда-то же он дома появится).

Через двадцать минут идёт «родной», заходит в подъезд. Тогда Когалымов первый раз бил от души человека в подъезде. Обида больше была за то, что старался для наркомана сделать всё, относился к нему по-человечески, а тот его подвёл — убежал. Наручники были надеты за спиной, отправились вдвоём в маршрутку, чтоб доехать до отдела. Как же наши люди всё-таки жалеют тех, кто находится в трудной ситуации. Какой-то дядя с лысой головой, в майке, с большой золотой цепью на шее, протянул оперу сигареты со словами:

— Можно братку передать?

— Я этому гаду весь день сигареты покупал и пожрать давал, а он от меня сбежал, фиг ему!

— Понял, начальник, понял, — отступил «браток».

Когалымов позже поинтересовался у наркомана:

— Почему ты сбежал?

— Я же говорил, у меня ломка, а в щитке электрическом, около квартиры, у меня «вторяки» остались. (Это означает, что вываренный первый раз мак остаётся на всякий (голодный) случай, и с него можно ещё кое-что выжать и вмазать по вене (уколоться) второй раз.)

В конце концов